Добить дракона - Яна Ясная Страница 37

— И как?

Хм. Отличный вопрос! С одной стороны…. с другой стороны… Беатрис устала ждать, пока я определюсь и бросила в меня подушку, чтобы простимулировать. А я, так и не найдя однозначного ответа, смущённо признала:

— Не знаю… я ушла.

— В смысле? Как ушла?..

…за окном пели птички и светило солнышко, через стенку спали соседки, а в нашей комнате злорадно и очень искренне хохотала Беатрис.

Отсмеявшись, Беатрис откинулась на постель и призналась:

— Я рада, что ты вчера хорошо проводила время. А еще мне очень нравится представлять, как вытянулись бы лица наших красавиц, особенно темных, узнай они, кто выиграл главный приз на драконьих бегах!

Я примерилась и вернула ей ее подушку образумливающим броском:

— Я надеюсь, ты это чисто гипотетически? Ты ведь никому не расскажешь? Да и приз, будем честны, далеко не главный… Так, утешительный!

Подружка приподнялась на локте, фыркнула, сдувая с носа рыжую прядь:

— Не считай меня глупее, чем я есть. Разумеется, я буду молчать!

Она подхватила многострадальную подушку, вернула на место и как следует взбила. И, улегшись, продолжила мысль:

— И не преуменьшай своих успехов! Пока что у тебя в этой… — Беатрис замялась, подбирая верный эпитет, — драконьей охоте самые значительные трофеи. Твой приз главный, просто потому что он нынче единственный!

И, разродившись этим сомнительным выводом, она заключила:

— А теперь не мешай мне — я собираюсь еще немножечко поспа-а-а-ать!

Сцедив зевок в ладонь, Беатрис натянула на себя одеяло.

Мне же спать по-прежнему не хотелось. Хмыкнув, я вернулась к своим делам, прерванным стулопадом.

Достав из-под подушки СОкНИД, я раскрыла заветную страничку и полюбовалась: на ней, против пункта номер один, “Поступить в академию Семи Ветров”, и пункта номер три, “Поцеловаться” красовались галочки. И теперь вопрос стоял ребром: могу ли я поставить галочку напротив пункта “Познать плотскую близость”?

С одной стороны, я ведь была с мужчиной, верно? С другой стороны… Меня терзали неясные подозрения, что чего-то я в произошедшем недопонимаю.

Некоторое время я маялась сомнениями, а потом поймала себя на том, что грызу карандаш.

Потрясающе! Я так увлеченно гадала, невинная я девица я или не невинная, что не заметила, как перестала быть благовоспитанной!

И ради чего, скажите на милость, я себе голову ломаю, когда у меня есть замужняя подруга?

— Беатрис! — Позвала я. — Беатрис, ты меня слышишь?

— Чего тебе? — недовольно отозвалась та. — Я почти уснула!

— Беатрис, как ты думаешь, я все еще девственна?

— Нет!

Я возликовала:

— То есть, я познала плотскую близость!

— Чего?! — от изумления Беатрис даже выглянула из-под подушки, где пыталась спрятаться от моих приставаний. — Ну, конечно же, нет!

Я замерла с занесенным над блокнотом карандашом.

Поджала губы.

— Спасибо, дорогая, ты мне очень помогла!

А она довольно расхохоталась.

Нет, это, право слово, совершенно возмутительно!

— Как ты можешь спать, когда у меня такой, такой вопрос!

— Никак не могу! С твоими вопросами разве поспишь!

Плюх!

В порыве праведного гнева я запустила в Беатрис подушкой, и негодующе айкнула, когда она прилетела назад, запущенная с куда большей силой.

Некоторое время мы перебрасывали ее туда-сюда, а потом я поймала подушку, ухватила за угол поудобнее, и комната заполнилась визгом, скачками по постелям и вокруг перевернутых стульев и грохотом.

Эжени, одна из соседок, заглянувшая к нам с крайне недовольным выражением лица, успела только потребовать:

— Прекратите шуметь, я спать хочу!

И была встречена слитным воплем “В атаку!” и сдвоенным ударом. Она попыталась спастись бегством — но от нас не убежишь!

Поймав кураж, мы с Беатрис заскочили за ней в ее комнату, вот только Эжени успела взять в руки не только себя, но и оружие. Чем только ввергла нас в еще больший азарт.

Своей потасовкой мы неизбежно должны были разбудить вторую адептку, живущую в этой комнате — и мы ее разбудили: Роз попыталась пульнуть в нас магией, и мы тут же в три подушки выразили ей порицание:

— Не жульничай! Вставай, и дерись, как му… Как честная девица!

…а через какое-то время мы вчетвером вповалку лежали на одной кровати, переглядываясь, тяжело дыша и хихикая. Когда мы перестали то и дело заражать друг друга приступами беспричинного смеха, я пригладила выбившиеся из косы прядки и уточнила:

— Отдохнули?

И, получив подтверждение, скомандовала:

— Тогда — за мной!

Как воины возмездия, мы врывались в соседние комнаты, срывали с подруг одеяла, орали “Вставай и дерись!”

В кратчайшие сроки пух, перья, отчаянный визг и победный хохот заполнили наш этаж и начали неотвратимое шествие по девичьему крылу.

В какой-то момент рядом со мной и Беатрис оказались Тэва с Илькой, и мы врубились в общую свалку “все против всех” слаженной группой, кровь бурлила в жилах и несла нас неудержимой волной.

И чей-то вопль “Прекратить!”, казалось бы, никого не мог остановить!

…но вдруг битва, кипевшая в коридоре третьего этажа, куда нас каким-то образом занесло, начала стихать. Тишина распространялась волной, пока не заполнила коридор полностью. Немая, полная предчувствия страшного.

Причиной ее стала подушка.

Подушка, врезавшаяся в наставницу Адамину.

Молчание. Чей-то хрип, полный ужаса.

Наставница Адамина, отведя подушку на вытянутую руку, какое-то время ее разглядывала.

Подняла голову. Обвела нас всех взглядом.

И, яростно заулюлюкав, врезалась в толпу адепток, разя своим трофеем направо и налево.

“У-у-у-у!” — разнесся по женскому крылу многоголосый вопль.

Безумие обрело второе дыхание.

Алвис

Достояние наше ректор бушевал.

Эйнар редко выходил из себя — то ли потому что, как матерый менталист, обладал недюжинными навыками самоконтроля, то ли сам по себе уродился таким уравновешенным. Еще реже он выходил из себя настолько, чтобы публично отчитывать подчиненных.

— Адамина, как ты могла!

Для выходного дня после праздника в наставнической было оживленно: Маргрит, Ивар, Халле… Еще кто-то из коллег.

На Адамину присутствующие смотрели очень укоризненно. Под укоризной виднелась плохо скрытая мечтательность пополам с завистью.

Опять я пропустил начало веселья!

— Травмировать полдюжины адепток, Мина! Полдюжины! И это только те, кто обратились за помощью к целителям!

Мне сразу стало не до шуток: неужто кто-то все же посмел посягнуть на оранжерею?

Милдрит! С ней все хорошо?!

Тихонько проскользнув поближе к остальным, я негромко уточнил:

— Что у нас на этот раз случилось?

— Адамина подралась с девицами с третьего этажа женского крыла общежития! — отозвался Вестар, счастливый оттого, что в кои веки главным героем происшествия оказался не его первый виток.

Слава Небу! Третий этаж — это пятый и шестой витки, а моя — на первом!

И