Пленница бунтаря - Регина Грез Страница 37

Посередине поляны на сломанных стеблях была уложена горка початков. Судя по сморщенным листьям, лежат здесь уже несколько дней, но меня удивило другое – все початки были приоткрыты и длинные «волосы» или, правильней сказать, рыльца аккуратно заплетены в косички. Рыжеватые с черным кончиком.

Работа долгая и кропотливая, кому понадобилась заниматься такой ерундой? А если любитель косичек бродит где-то неподалеку и мои локоны ему тоже приглянутся?

Я кинулась назад, но вынуждена была свернуть в сторону, чтобы не столкнуться с коровой, которая бежала по кукурузным зарослям с дикими глазами, будто ее гнали на убой. А за ней еще одна – завидев меня, дернула рогатой башкой и налетела боком на соседку. Да тут целое стадо!

Наверно, они паслись на другой стороне дороги, а потом их кто-то спугнул. Хуже всего, что путь к самокату на трассе мне временно отрезан, сейчас главное не попасть под копыта потревоженного скота.

Рюкзак казался обузой, бил по спине, замедлял движение, а у меня не было даже пары секунд, чтобы стянуть лямки и бросить его на землю. Одна заминка и меня сомнут, покалечат, раздавят бестолковые животные.

Острые края листьев резали пальцы и щеки, я продиралась вперед с закрытыми глазами уже не ориентируясь на поле, лишь бы подальше от топота и свиста за спиной. Люди не могут так свистеть – на одной ноте и без передышки больше минуты.

Вот и еще одна поляна с грудой сломанных стеблей кукурузы и пирамидой из початков наверху – все затейливо заплетены в косы. Только на этот раз нос забивает запах тухлятины, а над пожухлой зеленой массой вьются мухи.

Задержав дыхание, я обхожу поляну по кругу и вдруг замечаю, что в центре пирамиды торчит стриженый затылок, а чуть ниже виднеется белая шея с багрово-синей полосой.

Я не знала, куда бегу, только подальше… подальше… подальше. Я потеряла рюкзак, заколку для волос и платок. Тот самый – шелковый из реки. Новехонький бухарский платочек, которому пять сотен лет в обед стукнет.

Показалось, что за мной гонится толпа голодных чудовищ, с воздуха проще вычислить, значит – летит. Но позади внезапно раздался жалобный волчий вой, скоро сменившийся злобным рычанием. Сминая стебли, я упала на землю и сжалась в комочек. Если не отдышусь, наверно, сердце лопнет. Нет, нельзя останавливаться. Над головой качаются от ветра кукурузные метелки, замечаю несколько початков и с ужасом ищу заплетенные косы – перед глазами бурая полоса на белой коже…

Не помню, сколько я ползла и тащилась среди зарослей, стараясь производить меньше шума. Сама часто останавливалась и прислушивалась – ни свиста, ни топота. Коровки в стойлах, монстры в склепе, а волки… Убежали по делам. Но ведь кто-то же посадил эту проклятую кукурузу! Кто-то пасет коров, кормит их сеном зимой, значит, ферма работает.

Зато у меня теперь ни еды, ни воды, ни транспорта. В мыслях кавардак, возвращаться к дороге страшно. Поле кончилось неожиданно, я сначала думала – очередной пятачок с пирамидой, не сразу решилась выбраться из зеленого лабиринта, а потом разглядела стволы берез.

После перенесенного кошмара лес манил тишиной и покоем. Там легче спрятаться. Легче убегать, а также догонять. Порыв ветра всколыхнул кукурузные заросли, а может, кто-то худой и юркий рыскал по моим следам, пробираясь между крепкими стеблями.

Пальцы не слушаются – с трудом могу потуже завязать шнурки на кроссовках. Но ведь я сумела одним желанием зарядить самокат, надо использовать свои ментальные возможности на полную мощность. А вдруг случай с самокатом – удачное совпадение? Как же это работает…

Я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, а потом убедительно произнесла:

– Хочу попасть в безопасное место! Пусть меня накормят и проводят до города. И пусть у Мирона все будет хорошо. А зло в кукурузе исчезнет. И вообще везде исчезнет.

Я не планировала просить за Мирона, так получилось. Про победу над монстрами тоже риторическая фраза, но кукурузные поля должны спокойно колоситься и давать урожай всем страждущим.

– Больше никаких жертвенников и косичек!

Надеюсь, местная аномалия услышит и реализует мои душевные порывы, а я пока сама о себе позабочусь. План простой – обойти поле вдоль кромки леса и выбраться на большую дорогу. Осуществить его мне не удалось, через несколько минут в куче мятой травы обнаружилась разодранная в клочья женская одежда.

Услышав вдали приглушенный свист и мычание, я нырнула под кроны деревьев и побежала вглубь леса, даже не пытаясь запомнить маршрут, лишь бы не достаться убийце в любом его облике.

Мирон не шутил, когда предупреждал о жутких обитателях этой земли. Замокиши, оказывается, еще не самые кровожадные твари, с ними можно договориться и даже оленью тушу посмаковать, но я спиной чувствовала, что на поле недавно куражилось нечто более мрачное и беспощадное.

Волки… А если там была волчья охота? Мирон и ему подобные убивают людей? Нет, нет, им ни к чему заплетать косы и стричь волосы. Мирон на светлой стороне, но сейчас он далеко, а здесь скоро опять стемнеет и в лесу проснется разная нечисть.

Я обхватила руками шершавый ствол старой березы и сползла вниз, пачкая толстовку в паутине и прочей трухе. И тут увидела позади дерева красноголовый гриб высотой с полметра. Даже зажмурилась – уж не чудится ли мне от пережитого стресса. Разве бывают такие грибы – мутанты…

Зашуршала лесная подстилка, я подобрала ноги, боясь мышей, но чуть не завопила от неожиданности. По рыжей подсохшей траве мимо моего привала не то бежал, не то катился еще один грибочек – круглый, маленький, озорной. Притормозил у моих грязных коленок, подпрыгнул и скрипнул тоненько, прежде чем продолжить марафон.

Я тоже шмыгнула носом, растерянно кашлянула и поплелась за ним, вообразив, что нахожусь в реликтовом музее. Заповедное грибное царство и что такого?

Они не растения, не животные. Они сами по себе и право имеют. Вон семейка опят облепили мшистый пенек. Каждая шляпка как абажур, наверно, светятся по ночам. Заметили меня – повернулись на тонких ножках, долго кивали вслед. Удивлялись. Сплетничали.

Но больше всего меня восхитил мухомор вровень с полутораметровой елочкой. Лакированный купол его макушки блестел, будто его густо намазали маслом. Две сыроежки подпирали пластинчатыми головками молодую осинку. Или пытались забодать… задушить в объятиях.

Если очень проголодаюсь, придется есть грибы. Алиса в стране чудес пробовала и даже подросла. Наверно, метафора и там духовный рост подразумевался.

Жаль, коробок с солью остался в рюкзаке. На картинке коровы и странное пророчество-приказ: «Организуйте выгул скота». Слишком много совпадений. Голова