Ненужная жена. Рецепт любви - Константин Фрес Страница 37

Он стащил с руки перчатку и протянул руку мне.

Да, теперь не оставалось сомнений, Господарь молод. Руки у него были молодые, красивые.

Краснота на них исчезла. Пропала воспаленная сыпь. Только кожа теперь шелушилась…

— И это все? — невольно вырвалось у меня. — Но это уж совсем пустяки. Само пройдет со временем.

Господарь упрямо мотнул головой.

— Время! — произнес он нетерпелив и насмешливо. — Я ждать не хочу! Так можешь или нет?

Ах, тщеславный…

Думаю, и маску он носит по той же причине. Сходит болезненная краснота, отравленная кожа отмирает, шелушится. А он не хочет даже крохотного пятна на своем лице показать людям.

Интересно, красив он был прежде?

Наверное, да. Если так переживает, что болезнь его изуродовала…

— Можно попробовать отмочить в горячей воде с травами и маслами, — ответила я. — Отшелушить щеткой да мазью заживляющей растереть…

— Сегодня сможешь?

В его голосе слышалось нетерпение.

И я вдруг заревновала; до боли прикусила губу, чувствуя, что слезы наворачиваются на глаза.

О том, что Господарь покарал травившую его Господарыню, не было ни слуха. Ни полслова. Неужто простил? И хочет вновь обрести свою красоту, свое здоровье, чтоб попробовать понравиться неприступной женщине?

— Смогу, Господарь, — тихо ответила я. — Нужно только купить кое-что в поселке… щетку, например, с мягкой щетиной… Да мазь приготовить…

— Так купи, — велел он еще более нетерпеливо, натягивая поводья. Его конь тоже словно почуял возбуждение, забил копытом. — Наведаюсь нынче к вечеру к тебе.

И, дав шпоры лошади, он умчался прочь.

Красивый, сильный, статный, свободный как ветер. Только комья снега полетели из-под копыт его коня. Да свист озорной, разбойничий стоял над улицей.

А я осталась одна…

— Да что ж за наваждение такое, — прошептала я, рукой пылающее лицо прикрывая. Одно только присутствие Господаря действовало на меня завораживающе.

— Что, сестрица? — сунулась Лиззи. — Что случилось? Господарь напугал тебя? Не бойся; под маской он вообще не страшный!

— Про мальчишку не сказала, — опомнилась я.

— Так вечером скажешь! — подбодрила меня Лиззи. — Давай домой скорее! К приезду Господаря ж приготовиться надо!

Глава 11. Вот и поговорили

Домой вернулись рано.

Подарки, покупки потащили в дом. Сегодня Господаря там принимать будем. Стало быть, и украшать, и готовить там надо.

Забежала во флигель, проверить нашего больного.

Мальчишка проснулся и сидел, съежившись, у погасшего камина. В комнатах было прохладно.

Рядом сидел Мрак, пристально уставившись на нашего пациента, и шумно дышал, вывалив язык. Бдел. Оставленная мальчишке еда, яичница с колбасой, стояла на столе нетронутая.

— Ну, и чего сидишь, не ешь? — бодро спросила я. С морозного двора ворвалось в комнату облако пара, и мальчишка поежился, сжал худые голые плечики.

— Так ведь вы волкодава своего оставили, — хмуро ответил он. — Меня стеречь.

— Мрак не трогает людей, — сказала я.

— Я уже не человек, — трагичным голосом произнес мальчишка и обхватил колени крепче, уткнувшись в них лицом..

— Чего это? — я, посмеиваясь, отрезала кусок свежего купленного хлеба и протянула страдальцу.

Тот ухватил еду обеими руками и жадно вгрызся в пористый мякиш.

— Я ж упырем искусан, —только и смог произнести мальчишка, давясь едой. — Скоро сам стану упырем. Всех кусать начну.

Голос мальчишки прозвучал почти мечтательно. Такой худенький, хрупкий, он, наверное, хотел быть сильным. Хотя б такой ценой.

Наверное, много его обижали. Несладко ему пришлось…

— Ух, грозно как! — усмехнулась я. — Тебя звать-то как?

— Рей.

— Король?!

Я даже опешила.

Такое имя, данное ребенку — это не просто смелость в данном мире…

— Ты благородных кровей, Рей? — осторожно спросила я, придвигая ему еду. Он с жадностью набросился на давно остывшие яйца, просто давился, и локтем отталкивал нахальную морду Мрака, лезущего в тарелку — поживиться.

— Я откуда знаю, — выдохнул он, пожирая все подряд. — Только я опасен. Уговор был — ты меня лечишь, я ухожу. Разве нет? Я ведь заплатил. А лекари должны жалеть и беречь своих больных.

— Ну, и куда же ты уходишь? — непринужденно произнесла я.

— Куда глаза глядят, — пробубнил он с набитым ртом.

— А я думала, — небрежно ответила я, кидая ему новую одежду, — ты был бы рад помыться. Одеться в чистое и теплое. И есть вдоволь. И жить в тепле. У меня.

Мальчишка на лету поймал штаны, и даже жевать перестал.

— Это как? — произнес он.

— Да так, — ответила я просто. — Я вылечу тебя, а ты будешь тут жить и мне помогать. Согласен?

— Вылечишь?!

— Да я почти вылечила. Тебе не надо уходить от людей.

Мальчишка, бросив и еду, новые вещи, сорвался с места.

Я только и успела, что подставить ему круглое зеркало. Он вцепился в него обеими руками, встряхнул, словно в него плеснули ведро с водой. Вгляделся в отражение.

— Смотри, — тихо сказала я. — Черного яда и нечистой крови больше нет. Ты почти чист и здоров. Я вылечу тебя.

— Лечение дорогое же, — прошептал мальчишка со слезами на глазах, ощупывая себе плечо.

— Дорогое, — серьезно ответила я. — Но жизнь человека дороже, Рей-король. Запомни это на всякий случай. Ну, так будешь мыться? Вечером Господарь приедет. Хочешь предстать перед ним засранцем или все же человеком?

Мальчишка по-волчьи сверкнул на меня глазами.

—Выдашь меня? — рыкнул он. — Скажешь, что упырь меня укусил? Господарь на расправу крут. И зашибить может, не разбираясь.

— Конечно, Господарю скажу, — ответила я спокойно. — Только он не так уж безрассудно карает. Говорить он с тобой будет. И только от тебя будет зависеть, кого он в тебе увидит: человека или дикое злобное животное.

Рей снова на меня посмотрел сердито, но одежду схватил.

— Где мыться? — буркнул он.

— Там, ваше величество, — вежливо указала я на ванну. — Но сначала б воды наносить и нагреть.

***

Рей, хоть и носил королевское имя, а помощником был расторопным и не ленивым.

Он мигом наносил воды, нагрел ее сам, и я выдала ему вехотку из старых тряпок и кусок мыла.

— Хорошенько отмойся да чистое надень, — велела я. — А старую