Отобрать для (у) князя, или Невеста из другого места (СИ) - Дарова Мара Страница 37

Очень скоро первый мужичок присел, чтобы сыграть со мной на мелкую монетку. Выиграл, его место занял другой. Очень скоро вокруг была уже толпа, которая периодически взрывалась смехом, вызванным моими присказками.

— Купчики-голубчики, готовьте рубчики,

Билетом запаситесь, вдоволь наглядитесь,

Кручу-верчу, обыграть хочу!

Медленно ставки повышались. Кто-то из игроков уходил с прибавкой, кто-то с убылью, но небольшой. Наконец, сквозь облепившую меня толпу просочился тот, ради кого все это было затеяно, — Шаркун.

— О! — протянула я, глядя на то, как усатый мужчина тыльной стороной ладони останавливает юношу, собиравшегося занять только что освободившееся напротив меня место. — Новые лица, достойные плакатов в столице! Садитесь, не стесняйтесь, с деньгами легко расставайтесь. Али оставайтесь, да множьте понемножку. Или вы не из тех, кто мелочится?

Я выложила перед шулером две монеты — мелкую и одну из двух крупных, которую сумела выиграть, — предлагая ему самому сделать ставку.

— С мелочью не вожусь, — фыркнул шулер и положил рядом большой номинал.

Я убрала со стола мелкую монету, положила шарик под один из стаканов и стала крутить.

— В каком? — спросила я, когда все было перемешано.

— Тут! — ткнул Шуркан в правильный сосудик.

— Зоркий глаз, господин хороший, забирайте свои гроши! — протянула я, подняв стакан и позволив шарику выкатиться.

— Давай еще! — глаза Шуркана заблестели, кажется, он и правда был азартен, как черт. Уж не знаю, как местный озерный или как земной адовый. Но градалетский шулер был готов заглотить мою наживку и оказаться на месте жертвы.

— Уверены? — поинтересовалась я. — Если играем дальше, то десять партий на повышение. Уйти нельзя, ставку понизить тем более...

— Уверен, уверен, — закивал Шуркан и подтолкнул ко мне укатившийся шарик. — Крути давай!

И я крутила. Семь из десяти партий Шуркан проиграл, но последние две выиграл, конечно. Я все время игры внимательно глядела на руки своего соперника. Точнее, на рукава. Старалась понять, лежит ли еще за манжетами припрятанная карта или шулер ее вынул.

— Десять партий, — сообщила я, чувствуя, как потяжелел лежавший на коленях кошелек, в который я складывала выигрыш. — Выходите или еще десяточку?

— Конечно, еще! Ко мне только удача вернулась! Отыграюсь, потом разойдемся! — нервно сообщил Шуркан.

— Хорошо, — улыбнулась я. — Но ставки продолжают повышаться. Господин хороший может себе это позволить?

— Я не нищета какая-то! — буркнул в усы мужик и небрежно высыпал на стол горку крупных монет.

Я на глазок прикинула сколько в ней и поняла, что этого, вкупе с тем, что в кошельке уже лежало, на платьице должно хватить, а значит можно было переходить к главному пункту плана.

Речитатив лился из моих уст, напряжение в толпе росло. Как и ставки. Кто-то болел за меня, кто-то за Шуркана, но равнодушных не осталось. Стаканчики метались по столу с максимальной скоростью, на какую я была способна. Зрачки рыжего так же стремительно двигались, стараясь не упустить из вида тот, в котором должен был быть шарик. Наивный! Бумажного комка уже давно там не было…

— Этого не может быть! — рявкнул зло шулер, когда под указанным им стаканом вновь оказалось пусто.

— У будущей жены князя Дарьяра все по-честному, без обмана! — козырнула я статусом, делая чуть обиженный вид и надеясь, что это немного остудит пыл моего соперника.

Помогло. Шуркан замолчал, рукой покрутил, дескать: «Дальше давай!», и положил на кон новую партию монет.

— Что-то от тебя удача отвернулась! — бросил кто-то с насмешкой, когда шулер снова оказался обставленным.

— Неверная она баба, удача-то! — поддакнул кто-то. — А может просто ей лысина твоя разонравилась?!

Толпа загоготала, а сам Шуркан машинально схватился за темечко, где и правда намечалась плешь.

— Крути давай! — бросил он мне злобно, вываливая новую порцию монет вместо тех, что я уже спрятала в кошельке.

— Этот! — воскликнул шулер резко, стоило мне только остановить вращение стаканчиков.

Я моментально подняла сосуд, демонстрируя, что шарика под ним нет, и сгребла монеты. Тут к Шуркану подошел детина, что передавала ему карту из-за спины, и что-то шепнул ему на ухо.

— Что?! — глаза усатого округлились, зрачок в них обратился в черную вертикальную илгу. — Ты мошенница! Мухлежница! В тебе честности и на мелкую монету нет!

Его ор был таким громким и басовито-гортанным, что в окнах стекла задрожали.

— Кто бы говорил про честность, да только бы не карточный шулер! — вернула я мужику обвинение тоже далеко не тихо.

— Кто шулер? Я шулер? Я честный игрок! — взревел дракон и стукнул ладонями по столу, подаваясь на меня.

Тут-то я и приметила, что из-за манжета у него показался уголок карты. Все-таки не вытащил! Не медля ни секунды, я кинулась вперед, рывком схватила за запястье ошалевшего от такой неожиданной наглости Шуркана и под пристальными взглядами собравшихся вытянула у него из рукава картонный прямоугольник.

— Кто честным называется, тот зарукавным тузом не марается! — в тон рыжему выкрикнула я и припечатала карту посредине стола.

Монеты подпрыгнули, жалобно звякнув, а в таверне вдруг воцарилась полнейшая тишина.

Глава 41

Повисшая тишина была густая, как деревенская сметана, и возникшее в ней недоумение стремительно, со скоростью сверкнувшей молнии, переросло в злость и жажду кары небесной.

— Да эта же та самая карта, из-за которой я недельную выручку проиграл! — взвился тот самый дедушка, что был недавно обыгран Шурканом и вроде как ушел. Похоже, старик вернулся, пока я наперстки крутила, видимо, решил хоть порцию развлечений получить, раз уж без денег остался. А получил не только зрелище, но и всплывшую правду.

— Ах ты ж, хмырь колодный! — взревел какой-то мужик за моей спиной. — Это ж получается правду по углам шепчут, обкрадываешь ты нас! А все брехал: «Я честный дракон, я честный, просто меня удача любит!»

— Это она все! Она обманывала! И карту подложила! — зыркая по сторонам, заголосил Шуркан.

Но было поздно, толпа обыгранных взбунтовалась.

— Бей его!.. — раздалось совсем рядом, почти над моим ухом, и я моментально нырнула под стол.

Жизнь, да и работа на стройке, научила одному важному правилу: если мужики хотят начистить друг другу физиономии, мелкой козявке женского рода, вроде меня, у них на пути лучше не стоять, снесет волной — костей не соберешь. Но сгрести монетки я не забыла.

Проползла между ножек да и вынырнула ближе к стойке. А там, глядя на меня горящими глазами с традиционно вертикальным зрачком, уперев в бока руки, в одной из которой еще и ручка чугунной сковороды была зажата, стояла Фаяра. Честно, я невольно сглотнула, но на ноги все же поднялась. Казалось, вот сейчас эта суровая драконица ка-а-ак замахнется да и врежет мне увесистой кухонной утварью по голове, потому я приготовилась уклоняться и бежать. Но вместо этого Фаяра расцвела улыбкой.

— Ай да невестушка, ай да молодец! Вывела-таки этого гада ползучего на чистую воду! — выдала она, порывисто меня обняла да еще и по ягодицам шлепнула.

Я обалдела от такого выражения чувств, а по-прежнему не сошедшие с попы синяки жалобно взвыли.

— Не в моей таверне! — взревела хозяйка “Синего хризолита”, отпустила меня и, схватив со стойки заранее припасенную скалку, двинулась в сторону начавшейся заварушки.

— Чего стоишь? Тикай, пока дружки Шуркана за тебя не принялись. Зарплату твою в счет поломанной мебели удержу все равно! — добавила женщина, обернувшись в мою сторону на секунду.

Увидев, как в стену врезался стул и разлетелся на куски, я смирилась с невыплаченным заработком.

— Пошли, выведу тебя через кухню, — хватая за рукав и утягивая в сторону, протараторила Лула.

Сопротивляться я не стала, двинулась за ней вслед, прижимая мешочек со звонкой монетой. Только на ходу в этой кутерьме зацепила взглядом фигуру-тень, притаившуюся в углу и, казалось, буравившую пристальным горящим драконьим взглядом мою фигуру.