Зверь-из-Ущелья. Книга 2 (СИ) - Марей Соня Страница 38

Что мне остаётся?

Только принять правила игры.

– Я должен обуздать свой Дар, господин, – эти слова были тяжелы, как камни. Надо сдерживать гнев, чтобы начавший сомневаться во мне лорд снова поверил. – Без контроля над этой силой я окажусь совершенно бесполезен и не принесу вам желанной победы.

Позади зашуршал одеждами жрец.

– Господин… – откашлялся и низко наклонил голову. – Позвольте мне передать те бесценные крупицы знаний, что оставили предки.

Лорд Брейгар милостиво кивнул и сделал знак рукой.

– Ты, Леймах, и ты, Ольд, расскажете Реннейру всё, что он должен знать о Дарах богов. Времени мало, потому не тратьте его зазря, – отец задержал взгляд на искателе. – Когда Антрим станет моим, я назначу тебя главным старейшиной. Или придумаю новую должность. Сможешь поквитаться с врагами и вернуть себе влияние.

Говорил он почти любезно, мёд так и лился из уст, и казалось, будто он раздаёт подаяние щедрой рукой. Вот только я прекрасно знал цену его обещаниям.

– Но только если ты сделаешь всё, что велю, потому что обмана и предательства я не прощаю никому, – ему даже не надо было повышать голос, чтобы собеседник представил, что ожидает в случае неповиновения.

Ольд кивнул скупо. На меня он не смотрел.

– Я обозначил на карте святилища Матери Гор. Если уничтожить все алтарные камни, защита Антрима падёт, купол недосягаемости истончится, и его можно будет взять голыми руками. У искателей нет армии. Их вообще осталось мало, они не смогут оказать достойного отпора, особенно, если напасть неожиданно.

– А не лжёшь ли ты? – вклинился я не слишком вежливо. Воздуха не хватало, а кровь отравленным зельем бурлила в жилах. – Вы готовы поверить тому, кто запросто предаёт свой дом?

– Ему нет нужды лгать, – с кривой усмешкой отвечал отец, а взгляд Ольда внезапно стал затравленным, как у загнанного в ловушку зверя.  

Совсем недавно мы сидели с ним за столом, в домишке на окраине Лестры, и поедали нехитрое угощение. Негромко беседовали, а в это время за стеной Райла укладывала ребёнка. Под этой крышей витало такое выстраданное, такое тонкое и ранимое счастье, что, казалось, сожми ладонь – сломается, как бабочкино крыло.

Моя отважная жрица помогла этой семье воссоединиться, и тем тяжелей мне сейчас принимать решение. Знала ли Рамона, к чему может привести мягкосердечие? 

Сейчас я жалел, что не убил Ольда раньше. Собственно, зачем он мне? Изгнанный, лишённый сил, продавший себя ради мести и сомнительных благ. Обучить искусству владения Даром искателя меня может кое-кто другой.

Точнее, другая. Та, о судьбе которой мне ничего не известно.

Мы встретились взглядами с Ольдом – в его я прочёл немое послание. Возможно, он уже не рад, что пошёл на поводу у мести и связался с Лестрийским лордом. Он оказался куда страшней и могущественней его собратьев.

– Демейрар, – обратился тот к наследнику. – Проконтролируешь готовность солдат.

Тот кивнул с таким усердием, что показалось – сейчас голова отвалится.

– Будет исполнено, мой лорд!

Щенок!

Я сильнее сжал челюсти. Ничего, побеседую с ним позже, а пока есть дела и поважнее.

Вскоре лорд распустил собрание. Я не спешил уходить – мы остались один на один. Наверное, я мог бы попытаться убить его сейчас, в голове рождались картинки, как пальцы сжимают горло. Так просто и ясно – устранить господина и тем самым остановить или отсрочить поход на Антрим.

Но знал – я этого не сделаю. Даже если стражи не успеют оттащить меня прежде, чем отец умрёт, живым мне из замка не выбраться, а моё безжизненное тело не сможет спасти Мону.

Я только хуже сделаю. Демейрар ещё слишком молод и имеет недостаточно влияния на знать, его могут свергнуть, и тогда весь Запад потонет в междоусобице. Стоит ли оно того?

К тому же, глубоко внутри ещё теплилось чувство, которое можно назвать остатками сыновней любви и привязанности, верности дехейма и чести лестрийца.

Я должен быть осторожен, чтобы вырваться из капкана и не потерять лап.

– Я возлагаю на тебя большие надежды, ты не имеешь права меня подвести, – стальной голос отца вырвал из оцепенения.

– И не подведу, господин, – я кивнул, старательно подавляя чувства, которые так и рвались на волю. – Не сомневайтесь во мне, и вы получите Антрим. Я поднесу вам его на острие своего меча.

Глава 30.

Леймах привёл меня туда, где я уже был. Где почти умер, но смог удержаться и не провалиться за край. Капище Первобога, с которым отныне связаны самые тёмные воспоминания в моей жизни, молчало, но я слышал отчаянный крик Рамоны, видел распростёртое на земле тело Орма.

Время здесь остановилось.

Говорят, Первобог создал мир из хаоса, а Праотца и Праматерь – из двух половин своего сердца. Они же породили детей-богов – Равнин и Гор, Лесов и Вод, Пустынь и вечного Снега. Всё это казалось мне красивыми сказками, пока боги не стали играть моей жизнью, как злые дети игрушкой.

Над степью зарождались мутные сумерки, край горизонта окрасился алым, ветер гнал и гнал волны пожелтевшей травы, омывая подножья камней–исполинов.

– Зачем ты привёл меня сюда, старик? – спросил, повернувшись к Леймаху, теребившему неизменные бусы, обмотанные вокруг запястья.

– Ты избавился от Хранителя Секретов, – спокойно сказал он, глядя мне в глаза. – Ты снял печать своей матери.

– Зачем ты мне это говоришь? Зачем лишние слова? – я сделал шаг к нему. – Не твоя ли задача – обучить меня?

– Мне нечему тебя учить, Зверь-из-Ущелья, – пожал плечами тот. – Я слаб, многие тайны закрыты от меня.

Сначала я не поверил ушам а, когда внутри взметнулась первая волна гнева, схватил жреца за грудки и хорошенько тряхнул. Показалось, что в худом теле звенят кости.

– Тогда зачем ты вообще нужен, Леймах? Зачем убивать на тебя время? Да хотя бы за тот проклятый браслет мне придушить тебя хочется!

Глаза под морщинистыми веками на миг распахнулись, а потом он улыбнулся.

– Я служу отцу Равнин, – ответил кротко, смиряясь со своей участью, готовый принять смерть от моей руки.

Да зачем я вообще теряю время с этим умалишённым фанатиком? Меня ждёт Мона! Возможно, именно в этот момент страдает, мучается, а я здесь, пытаюсь вытрясти хоть что-то полезное из пыльного мешка с костями.

– Шарлатан! – выкрикнул в сердцах и оттолкнул старика прочь. Вытер испарину.

Может, снести ему голову – и дело с концом?

– Только богу ведомо, кто я такой. Браслет из Волчьей Пустоши заставил твой Дар бороться, а тебя – сбросить печать. Зло – это не всегда зло, Зверь-из-Ущелья.

– Бороться?

А ведь точно! Именно после того, как у меня появился Хранитель Секретов, я стал чувствовать изменения. И те мысли, что он нашёптывал… Я потом долго думал, а что, если это были всё–таки мои мысли? У каждого есть тёмная сторона.

– Твоя воля оказалась сильнее.

Жрец сухо кашлянул, зашуршал бусинами. А на меня вдруг нахлынуло – вспомнил, как он ошивался во дворце, как рассматривал меня, изучал, точно насекомое под стеклом, как пытался снять печать, как притащил в замок эти проклятые кольца. Наверняка это Леймах надоумил отца соблазнить и увести мать.

Рука уже ложилась на рукоять меча – такую знакомую, родную.

– Ты выжил, упав в Ущелье Забытых. Вспомни, что ты сделал, – раздался спокойный голос Леймаха, и я вздрогнул, стряхивая наваждение.

То, что я задумал, ещё успеется.

 – Я ничего не делал.

В голове зашевелились смутные воспоминания. Ярко-голубое небо в клочьях облаков, стены скал, меч, стиснутый одеревеневшими пальцами, ослепительный золотой свет, чувство полёта и…

Абсолютная пустота.

Я поморщился – эти воспоминания всегда приносили только боль и непонимание. Годами я пытался забыть их, стереть, потому что проще было вообще ни о чём не думать.

Старик упрямо помотал головой.

– Ты не выжил бы, тебе помог Дар. Ты его использовал. Стихийно, правда. Неконтролируемо. Обошёл силу печати. Осталось лишь вспомнить, как.