Кто суккуба? Я суккуба?! (СИ) - Клименкова Антонина Страница 38

Первым «наглядным пособием» по разнообразию среди человекоподобных выступила сама директриса. Сирена выплыла из-за кафедры в своем водяном пузыре и подкатилась к неприметной круглой площадке. Этот круг на полу загорелся неярким светом, выпустив рассеянные лучи вверх, очертив эдакий стакан. Русалка в этом световом стакане моментально оказалась без всякой одежды. Аудитория в любопытстве зашуршала и забормотала, защелкала, забулькала — уставились на лекторшу пуще прежнего.

Клава подумала, стоит ли ей отвести взгляд, но решила, что раз это исключительно ради науки, то и ей просветиться занимательной анатомией будет полезно.

Сирена деловито пояснила, что у русалок грудные молочные железы располагаются там же, где у большинства гуманоидных самок. Прикасаться к ним имеют право только доктора, любовники и грудные дети. Далее она продемонстрировала отсутствие выделенных ягодичных мышц и паха как такового. Рыбий хвост русалки был покрыт крепкой плотной чешуей и не требовал дополнительной защиты в виде одежды, юбку же она носит ради соблюдения общих установившихся культурных традиций. «Срамные места», полагающиеся ниже пояса, у русалок оказались надежно скрыты в незаметных складочках кожи. Сирена не постеснялась поднатужиться и раскрыть оные перед уважительно загудевшими студентами:

— Тут сдвоенное отверстие для выхода отходов жизнедеятельности, — изогнусь она, чтобы дотронуться рукой до ануса сзади. — Для анального секса это отверстие не годится, так как слишком узкое и нечувствительное. А вот здесь, спереди, проход к глубоким икряным пазухам. Эти створки жесткие на вид, но очень чувствительны к прикосновениям. В сезон икрометания русалки становятся крайне любвеобильными, — заключила она.

Аудитория еще сильнее зашумела, но Сирена закончила с демонстрацией, выкатилась в водяном шаре из круга, и одежда возникла на прежнем месте сразу же за границей световых лучей.

— Правда, сезон икрометания у нас случается только раз в год, — еще больше остудила она распалившуюся публику. — В иное время самки нашего вида к спариванию ради развлечения относятся крайне негативно, даже могут нанести увечья настойчивому самцу.

Клава вспомнила подсмотренную сцену: выходит, у Сирены как раз нынче этот самый сезон и наступает? Иначе зачем бы она стала целоваться с призраком Основателя. Нет, конечно, изувечить привидение очень сложно при всём желании, но и он ее принудить к поцелуям не мог бы. Получает, и год назад Сирена соврати… то есть инициировала Флавиана в такой же период обострения, время совпадает. Только Клаве от этого открытия сделалось как-то кисло. Тем более теперь, когда она своими глазами увидела роскошные формы и соблазнительные изгибы русалки.

Следующим «пособием» выступил оборотень. Он смутил Клаву тем, что слишком часто поглядывал в ее сторону, стоя перед всеми в мохнатом неглиже с гордым полнокровным орудием размножения. Вот на член, кстати, Клава глянула с любопытством: этот орган, пожалуй, единственный кроме кончика носа и подушечек на пальцах и пятках был безволос. Всё прочее массивное мускулистое тело волка покрывал густой шелковистый длинный мех.

Сирена на примере оборотня показала строение типичного человекоподобного мужчины. За исключением меха и хвоста, он был в целом совершенно обычным представителем всех гуманоидных самцов.

— Вы, как вижу, заранее позаботились, чтобы продемонстрировать нам детородный орган в состоянии готовности к спариванию, — со смешком заметила директриса.

Волк промолчал на это с самодовольным видом.

Ради научного интереса она попросила его наклониться и приподнять хвост, чтобы показать на живом объекте, как неудобен для спаривания мужской задний проход. Только это заставило оборотня слегка сдуться и подувянуть «сосиской».

— Благодарим вас, можете вернуться на место, — бросила ему Сирена. Пояснила для публики мимоходом: — Кстати, вы увидели, как легко мужской орган теряет готовность к спариванию из-за смены настроения.

Далее пришел черед кентаврихи-верблюдихи. Она была интересна, во-первых, тем, что молочные железы располагались под верблюжьим брюхом, а не на груди человеческой половины тела. Самой же Клаве было удивительно увидеть, что короткая рыжеватая шерсть покрывает не только круп и ноги, но торс по самую шею и руки. И тем не менее при таком естественном «одеянии» кентавриха пыталась скрыть смущение. Объяснилось это тем, что в современном обществе кентавров царит строгое табу на демонстрацию тела посторонним. Шерсть должна быть полностью скрыта одеждой.

— Поэтому при общении с представителями семейства разумных копытных будьте предельно деликатны относительно темы одежды, — особо предостерегла Сирена. — В некоторых случаях даже брачное спаривание кентавры предпочитают проводить в специальных костюмах вроде полностью закрытых пижам. Касается это как вида верблюжьих, так лошадиных и пони. Причем в древние, так называемые докультурные времена кентавры не признавали одежду в принципе. Из-за отсутствия грудных молочных желез у женщин и из-за специфического строения клитора, так называемого псевдо-пениса, отличить самок от самцов было не так-то просто. Пожалуйста, продемонстрируйте нам этот удивительный орган.

Верблюдиха, зардевшись щеками, приподняла под человеческим торсом, там где у людей был бы пах, а у лошадей грудь, длинный темный отросток. По просьбе Сирены она потерла его в пальцах, заставив набухнуть и встать строго горизонтально.

Клава слушала, открыв рот. Оказалось, в почти мифическую доисторическую эпоху в своих теплых бескрайних степях кентавры разгуливали, в чем мама родила. Все с длинными гривами, с развевающимися на ветрах хвостами, покрытые теплой густой короткой шерстью — среди молодняка не отличить девушек от юношей. Причем из-за специфического строения тела мочевая система у копытных была анатомически отделена от половой. То есть половой мужской орган располагался там же, где у жеребцов, (Сирена показала на слайде пример, и Клава была впечатлена размером и длинной), и использовался строго для размножения, а мочевой пузырь соединялся с псевдо-пенисом под торсом. Точно такой же псевдо-пенис имелся у женских особей — клитор-переросток. Из-за этого даже появилась особая традиция — «дуэль на кинжалах». И была она так распространена, что «дуэли» проводили как мужчины с женщинами, так и пары одного пола — при любых обстоятельствах, от поединков двух самцов за самку вплоть до ежедневных дружеских приветствий. Впрочем, историки находят тому заурядное оправдание: якобы в степях росла жесткая высокая трава, доходящая ровно до лошадиного брюха большинству половозрелых особей, поэтому не защищенные одеждой псевдо-пенисы постоянно терлись кончиками о колоски и сами собой вставали при беге, охоте с луками или любом ином обыденном занятии. При этом вместо семени в момент разрядки выбрасывалась струя пахучего секрета, который помогал метить участки территории. Потирание торчащими псевдо-пенисами и клиторами входило в интимную игру «угадай пол избранного любовника», оно заменяло поцелуи и недозволенный до брака секс, однако, разумеется, было строго запрещено в кругу кровной родни. Полноценное же соитие несло глубокий сакральный смысл и разрешалось исключительно по особым праздникам плодородия при соблюдении ритуалов и церемоний — это имело и практическое значение для рождения полноценного потомства именно в благоприятный для этого период года, что при условиях скудной пищей степи было жизненно важно.

— Теперь, повторю, традиции и культура копытных разумных изменилась кардинально. Как видите, даже у человекоподобных существ не всегда по внешнему виду можно угадать пол, — заключила Сирена, разрешив смущенной верблюдихе покинуть аудиторию, что та и сделала галопом. — Еще раз напоминаю: перед попыткой соития спрашивайте не только разрешения, но уточняйте половую принадлежность выбранного партнера и параметры внутреннего строения его органов.

Клавдию настолько впечатлил рассказ о кентаврах и слайды в тему, что она не сразу опомнилась, когда Сирена пригласила для демонстрации ее. Только машинально войдя в круг и ощутив легкую прохладу от отсутствия растаявшей одежды, она осознала, что это всё происходит в действительности и с нею лично. Она перевела ошеломленный взгляд с невозмутимо продолжающей говорить Сирены на студентов — и замерла столбом. Хотя нет, у столбов колени не дрожат и ноги не подкашиваются. Хотелось прикрыться ладошками, но было стыдно так явно проявить стыд после всего увиденного и услышанного. «Это ради науки, я просто натурщица-экспонат», — мысленно успокаивала себя Клава. А студенты жадно глазели на нее и шевелили тентаклями, щупами, лапами, отростками, глазами на палочках, щетинками на брюшках…