Забытый чародей. Лабиринт воспоминаний - Анна Бахтиярова Страница 38

- Иди пообщайся, - Ольга допила остатки пива. - Это не предложение.

Я колоссальным усилием воли задушила в зародыше претензии и отправилась в заданном направлении. Старик выдавил приветливую улыбку - этакое показное добродушие, но я глянула строго, и он принял степенно-серьезный вид.

- Я делал свою работу. Не больше, не меньше.

- Это вместо «извините»?

- Мне не за что...

- Тогда бы вы не оправдывались, - отрезала я. - Говорите по существу. Не тратьте мое время. Вы и так получили его в избытке - в лабиринте.

- Мы поменялись ролями, Яноч... - под огнеопасным взглядом старик подавился уменьшительно-ласкательным имением. - Теперь я - ваш клиент, Яна.

Он протянул ладони и расплылся в подбадривающей стариковской улыбке.

В ушах застучало от гнева. Еще одна проверка? Новый этап посвящения в маги?

Лучший вариант - встать и уйти. Потешить беснующееся самолюбие. Но в спину, не отрываясь, смотрели три пары глаз. Чародейка, гадалка и доктор-волшебник ждали реакции. В их понимании, уход станет не гордым финтом, а позорным бегством.

Я сдалась. Позволила втянуть себя в очередную авантюру. Коснулась шершавых ладоней человека, которого недавно называла врагом и костерила на все лады.

Чужая память поддалась легко. Быстрее, чем в фальшивом аэропорту, созданном Мирой. Стене не требовалось исчезать. Я не заметила её, прошла, как сквозь воздух. Проникла невидимой, неосязаемой тенью во врачебный кабинет с облезлыми стенами и обшарпанными столами, сдвинутыми друг к другу. За одним сидел доктор Никита, за другим - пожилая медсестра, уронив голову на грудь. Валентин Макарович скромно устроился на стуле, сминая в руках знакомую шляпу.

- Не стоило приходить, - сурово произнес Никита. - В коридоре ждут реальные пациенты.

- Я тоже реальный! - возмутился дед. - Пришлось проявить чудеса изобретательности. Прикрепиться сюда и плюхать через весь город. По другому же ты встречаться не желаешь.

Никита и бровью не повел.

- Не вижу смысла. Разбуди медсестру.

- Нет! - Валентин Макарович негодующе затряс седой головой. - Не уйду, пока не поговорим. Иначе кляузу в горздрав напишу. И на тебя, и на здешнее руководство.

Никита стукнул ладонью по столу.

- Шантажист чертов, - зашипел он тихо, но яростно. - Я сделал для тебя всё, что мог. И не раз. Твой путь подошел к концу. Смирись. Ты и так прожил дольше, чем большинство ныне живущих.

Старик обиженно закудахтал.

- Ох ты, какой всезнающий. Сопляк! Помирать в любом возрасте охоты нет. Придет твое время, сам ужом извернешься.

- Ты плохо меня знаешь, - отрезал Никита. - Уходи. Иначе ускорю конец. Я не шучу.

Валентин Макарович поверил угрозе. Что-то в голосе доктора встревожило, убедило. Он прошаркал прочь, но у двери обернулся и пообещал зловещим шепотом.

- Я ещё с НИМ поговорю. Пусть знает, как ты со своими обходишься. А дамочку, - дед мстительно кивнул на медсестру, - сам в чувство приводи, ты же у нас доктор...

Декорации сменились, быстро, как кадры кинопленки: одно помещение наслоилось на другое, заменив невзрачные краски мрачной серостью. Кабинет Алексея Даниловича предстал в знакомом облике, удивившим меня несколько дней назад цветовым решением и непривычной скромностью. Хозяин - комнате под стать - хмурился за столом. Пожилой гость расположился напротив, терзая нервными пальцами все ту же шляпу.

- Не поверю, что ты умоешь руки, - простонал он заискивающе. - Я всегда отзывался. О чем бы ты ни попросил.

- Я тоже, Валентин, - голос чародея звучал холодно, жестко. - У меня нет права давить на юношу. Ему решать.

- Подпишите мне смертный приговор?

- Он был подписан семь лет назад. Ты и так получил отсрочку.

- Но Никита может продлить мне...

- Жизнь? - переспросил Алексей Данилович властно. Старика обдало ледяным ветром, редкие волосы взметнулись. - Сколько раз он это делал? Пять раз, восемь?

Валентин Макарович сконфуженно крякнул.

- Одиннадцать, - выдавил он с трудом, но внезапно встрепенулся. - Кому помешает двенадцатый? Получится юбилейная дюжина.

- А потом чертова дюжина? - поддел чародей. - Ты забываешь о равновесии.

Старик обиженно фыркнул.

- Да что ты о нем знаешь? Ты можешь только догадываться.

Алексей Данилович поднялся из-за стола, обошел его и навис над гостем.

- Верно. Но благодаря твоей последней «партии» с лабиринтом, теперь среди нас есть та, которая знает наверняка...

Воспоминание погасло, унеслось прочь дымком от потухшей свечи. Из навалившегося тумана выплыло лицо реального Валентина Макаровича, освещаемое красными светильниками, и оттого ещё румянее. Дед взволнованно смотрел на меня, ожидая вердикта. А я... я мысленно чертыхалась за подставу, которую «любезно» организовали дражайшие маги.

Знает наверняка?! Угу, сейчас!

«Мира, помоги!» - взмолилась я.

«Ты и сама всё умеешь», - шепнули в ответ. - «Тянись к сути».

Я послушалась. Представила паутину из разноцветных нитей. Их концы встречались в середине хитросплетения. Главное, потянуть нужную, чтобы не испортить узор. И не порвать в спешке, иначе старания пропадут зря. Черную? Нет. Это не судьба деда. Красную? Опять не то. Мне никто не подсказывал. Я знала, словно во лбу загорелся третий глаз. Это знание дремало внутри годами, ждало своего часа.

Какая же нить? Зеленая? Нет. Но близко. Вон та - болотная, шерстяная. Ухватить за самый кончик. Не дергать, не рвать. Осторожно перебирать пальцами, нащупывая узелки, разгадывая значение каждого - больших, маленьких, крохотных...

Я касалась их и пропускала, не желая знать подробности жизни старика. Только смерти.

Вон он - нужный узел: большой, спутанный, будто не нить сплелась, а жесткие волосы.

…Кладбище. Не современное, где больше нет металлических оград, а от того много света, и атмосфера не отягощена неизбежностью, лишь пропитана легкой печалью, не темной, не угрюмой. Это старое кладбище, где все места давно заняты, и похороны редкое явление - в могилах между давно усопших родственников. Здесь поздняя осень, листва почти опала, под ногами не ковер, а грязное месиво. Темно и мрачно вокруг, пахнет сыростью и... безысходностью. Обреченностью...

Я продвигаюсь вглубь, словно в дремучую чащу. Деревья скрипят вслед. Плаксиво, нудно. Они - пленники. Здесь нет покоя. Здесь вечная тягостная тоска. Я знаю, куда иду. Меня тянет болотная нить. К полуразрушенному надгробию с едва читаемыми буквами. Со знакомым именем. И датой... Давно прошедшей датой.

Так почему же в провалившейся могиле пусто?

- Вердикт... - протянула я.

Словно вечность прошла с заданного вопроса.