Дикая кошка мастера Дуэйна - Зоряна Лемешенко Страница 38

От нафантазированных картинок у Астана аж потемнело в глазах. Он рыскал по округе в поисках следов и удача улыбнулась ему. Оборотень чуть не взвыл от радости! Но вскоре ему снова пришлось огорчиться: цепочка следов привела к реке, видимо поэтому Селена и не очень скрывалась.

Герцог перелетел на другой берег и попытался опять взять след, но чёртова пантера будто испарилась! Он обежал всю округу, осматривался с воздуха, но ничего! Астан даже испугался, что она утонула, но всё же пришёл к выводу, что это вряд ли могло произойти с его женой.

Он не поехал к границе ни в этот день, ни в следующий, лишь на третий день поисков он пришёл к выводу, что он не найдёт Селену, пока она сама этого не захочет. Поэтому смирившись с тем, что в этот раз он проиграл, Астан велел загружать экипаж вещами и выдвигаться в дорогу, чтоб успеть к появлению Сели.

Злой и разочарованный он смотрел в окно всю дорогу, думая как его очень своеобразная жена в этот момент борется с некотролируемой похотью и чьё имя она стонет, ублажая себя? Его — Астана — или своего седого и покрытого шрамами наставника, от встречи с которым она ещё долго не могла отойти?

Герцог стукнулся затылком о стенку кареты и тяжело вздохнул. Какого пса он постоянно думает об этой пантере? Ему ведь можно сказать повезло: она сквозь пальцы смотрит на его похождения, основным условием было, чтоб бы они не вредили семье. Он получил благодаря женитьбе доступ к своим деньгам. Он был свободен и богат. Но соблазнительная упругая задница, что ежедневно крутилась в его доме и не давалась ему, не давала покоя.

Астан даже испугался, вдруг он стал в неё влюбляться? Но нет, не могло такое быть, просто она ему заморочила голову своими отказами. Как вообще такое может быть между двумя взрослыми людьми? Тем более между женатыми людьми!

Всю дорогу до места встречи с супругой герцог Спенсер накручивал себя для серьёзного разговора, потом несколько раз передумал, посчитав, что не стоит демонстрировать ей свою заинтересованность, но в конце так и не пришёл к окончательному мнению, решив действовать по ситуации.

Он прибыл на пару дней раньше и оставшееся до назначенного дня время проводил в напряжённых раздумьях. Что делать с этой упрямой ослицей? Как ей объяснить, что ничего сверхъестественного и сакрального в сексе нет, это просто приятно, полезно и естественно.

Астан заснул после того, как скомкал постель в комок, ворочаясь с боку на бок. Он всё же волновался, всё ли в порядке с Селеной, ведь она ушла в лес в практически беззащитном состоянии.

И вот поутру герцог услышал тихий стук в дверь, больше похожий на царапанье. Он встал с кровати и открыл дверь, за которой стояла исхудавшая Сель в одном тонком плаще. Влажные волосы пантеры пахли прелой листвой, дождём и похотью. А жёлтые глаза стали ещё больше на фоне обострившихся скул, как и пухлые губы, сопротивляться притяжению которых не было совсем никаких сил…

Астан рывком за полы плаща втащил оборотницу в тёмную комнату, вжал в стену её тонкое дрожащее тело и запустил руки ей под одежду, носом ведя по её скуле, чтоб вдохнуть будоражащий аромат страсти…

Глава 34

Все движения смазались в тумане вожделения. Герцог рычал в полуобороте, пытаясь сохранить остатки разума и просто не съесть эту невыносимую пантеру. Она выгибалась ему на встречу, закинув одну ногу ему на талию. Попка была ожидаемо упругой, он это выяснил ещё когда они спали в одной постели сразу после свадьбы. Правда он всякий раз получал за свои "случайные движения руками во сне" по шее, но оно того стоило.

Но сейчас Селена даже не думала возражать, напротив, всячески приветствовала инициативы герцога. И совершенно не упиралась, когда супруг развернул её одним движением к стене лицом, лизнул одним тягучим движением зажившую метку и вжался пахом, сразу испытав сильное дикое наслаждение и издав гортанный рык.

И вдруг опять раздался стук в дверь. На этот раз сильнее. Астан подскочил в одинокой постели и непонимающе оглянулся. Было уже мутное осеннее утро, а может быть пасмурный день- он не мог определить. Но то, что Селены не было в комнате- абсолютно точно.

Оборотень раздражённо стукнул кулаком по смятой простыне. В дверь опять постучали. Астан натянул штаны, прокричав зло "Иду!", и направился к двери. Он распахнул дверь и осмотрел снизу до верху свою свежую и цветущую супругу в идеально чистом дорожном костюме и с вымытыми и заплетенными в причёску волосами.

— Привет, дорогой муж! Ой, я помешала? Ой… — Сель учуяла запах его возбуждения, одинокого возбуждения.

— Не помешала, напротив, могла бы даже помочь, — оскалился герцог Спенсер.

— Ооо, нет уж, меня в свой гарем не записывай, — тряхнула головой оборотница, но в комнату вошла.

— Зачем ты это сделала? — сощурил свои синие глаза мужчина, — зачем сбежала? Куда ты исчезла?

— Я же написала, решала проблемы личного характера…

— У тебя была течка, и ты где-то удовлетворяла сама себя!

— Точно! Ты всё знаешь, зачем тогда спрашиваешь? — вскинула брови Сель, присев на подоконник.

— Пытаюсь понять, что в твоей голове?! Почему нельзя остаться дома, и я бы тебе по-дружески помог! — Астан развёл руки в стороны, демонстрируя идеальное тело, которое бы стало инструментом для оказания этой самой помощи.

— Я ни на секунду не сомневалась в твоей доброте и отзывчивости. Но нет.

— Но ты же говорила, что у нас был шанс стать настоящей парой… — герцог сократил расстояние между ними до минимума.

Оборотень навис над хрупкой на вид женой, буравя её голодным взглядом синих глаз, одной рукой упёрся о стену возле окна, а второй взялся за застёжку на её дорожной куртке.

— Был, но ты в нашу первую брачную ночь ублажал другую, при чём такую непроходимую дуру, которую я тебе не прощу — это было настоящим оскорблением для меня. И после этого у тебя уже была целая вереница ничего не значащих связей.

Когда Астан расстегнул её одежду до опасного предела, где виднелись соблазнительные полушария груди, Сель оттолкнула его.

— Но ты же сама страдаешь от этого!

— Я не буду одной из целой своры твоих любовниц, Астан! — девушка спрыгнула с подоконника и прошла к столику, на котором стояла тарелка с конфетами, и съела одну.

— И что в этом хорошего?! — не