Академия Ребеллион (СИ) - Цезарь Юлия "Skazka569" Страница 39

Уж не знала, рассчитывал он, что она способна его мысли читать или еще чего, но в сторону всё-таки посмотрела.

— Ваш сын, мой король, — первый понял, в чем дело, Ридмус.

— Я вижу! Что он тут делает?! — Его голос в миг стал громким, раздражительным, хотя Магиссе казалось, что удалось хоть немного успокоить короля, но вид его отпрыска враз стёр все её старания.

— Предполагаю, гуляет, — вновь ответил Йеон, за что и получил незаметный тычок в грудь локтем от директора. Магисса ощущала, как был раздражен Ридмус. Не меньше, чем она, но этот придурок еще смел выказывать своё недовольство через тон.

Король резко вскинул глаза на вампира, и, Магисса клялась, он хотел его ударить. Вот только между ними продолжала стеной для Йеона стоять директор, и чтобы отвадить злобу от Ридмуса, она кивнула в сторону Генриха и спросила:

— Чем вы расстроены, мой король? Время уроков закончилось четверть часа назад — дети отдыхают. На территории академии они в праве гулять.

— Я, кажется, говорил, что он должен быть постоянно при деле! Чтобы он не смог ничего замышлять, чтобы он не смог воплотить свои планы в жизнь!

Ридмус и Магисса удивлено переглянулись.

— Планы? — не могла не переспросить Магисса. — О чем вы?

Но вместо ответа получила укоряющий взгляд, который медленно превратился во что-то бешеное, во что-то ненормальное… Магисса участвовала в чистке лесов, когда в один год распространилось слишком много бешенных зверей. Глаза короля сейчас были как у тех больных тварей.

— Или вы за одно с ним? — прошипел он. Редко когда Магиссу удавалось ввести в ступор, но, как оказалось, чокнутые были на это способны. Она открыла рот, чтобы оправдаться (да даже понять, о чем речь!), как король резко развернулся и быстрым шагом направился к Генриху.

Чувствуя угрозу, чувствуя, как нечто ужасное на душевном уровне тянется к ученику, к его ученику, Ридмус последовал за Вильгельмом, не отставая ни на шаг. Магисса успела схватить его руку, чтобы остановить, но вампир, чья сила превышала силу обычного человека, рванул руку на себя, заставляя женщину пошатнуться.

— Почему ты не на занятиях? — грозно выкрикнул Вильгельм, еще даже не подойдя к Генри. Да и остановился он от него на достаточно далеком расстоянии. — Разве ты не должен учиться двадцать четыре часа в сутки? Что за король из тебя поулчится?! — Он сразу перешёл в атаку, к фактам, с которыми было трудно спорить. Король разве не должен не жалеть себя во благо народа? Разве он не должен постоянно совершенствоваться, чтобы много знать?

Вся раздражительность после того, как его заставили больше часа нарезать круги по площадке, в миг улетучилась. Генрих мгновенно вытянулся по струнке и замер. Этот голос он никак не ожидал услышать в стенах замка. Хорошо, что король окликнул его в тот момент, когда Генри был к нему спиной, лица он его не увидел. Старый детский страх перед этим ужасным человеком шевельнулся где-то внутри, заставляя всего Генри похолодеть.

— Ваше величество? — тихо, в какой-то нерешительности произнес он. Его мышцы стали деревянными, нервы натянулись до предела, с каменным выражением на лице и на негнущихся ногах он повернулся к отцу. Будто само тело противилось кланяться этому человеку, его позвоночник не желал сгибаться, а потому он лишь слегка склонил голову в знак приветствия.

Отводить взгляд от Вильгельма он не решался, но видел, как за ним в его направлении двигалась черная тень. Генрих молился всем богам, чтобы профессор Ридмус не встревал, что бы ни произошло. А произойти могло много чего неприятного, начиная от простых оскорблений и пустых обвинений и заканчивая побоями. Почему его не предупредили?! Генри не мог, но очень хотел посмотреть на того же профессора Ридмуса с укором и обидой. Заранее он хотя бы мог позаботиться, чтобы встреча с отцом прошла без лишних свидетелей. Он опасался, что кто-то увидит, как он трусливо терпит унижение и боится ответить. И сколько бы он себя ни уговаривал, что у короля больше нет над ним власти, у отца она была.

— Сейчас время обеда, я шел восполнить энергию после тренировки. — Генрих заставил себя говорить ровным голосом, без примесей каких-либо эмоций. Если его голос хоть немного окрасится каким-нибудь чувством, это может стать поводом для… Да для чего угодно! Вильгельм был непредсказуем.

— Только вот столовая не в саду оборудована. Ты мне лжешь! — Вильгельм сделал шаг назад, и еле успел Йеон отойти, иначе спина короля могла упереться в него. — Признавайся, зачем ты здесь?

Если приглядеться, левая рука короля стала бить в мелкой дрожи — новый симптом возбуждения. Но что-то было в нём не то. Меньше ярости, больше… Волнения? Она была скрыта за неконтролируемой злобой. Еще год назад Вильгельм видел щенка перед собой. На каникулы Генриху было запрещено покидать академию личным словом короля, и вот отец видел перед собой уже взрослого юношу. Мужчину. Опасного мужчину…

— И какая, к черту, тренировка? Что, собрался меня придушить? Как тогда? Ты вообще?..

Его настроение изменилось так резко, что вновь подошедшею Магиссу выбило из колеи. Вильгельм вдруг стал каким-то потерянным, словно он заблудился: оглядывался, потирал свою голову, приводя из без того аккуратно уложенные волосы в порядок.

— Ты уже поел? — ровно, спокойно спросил король, обраившись к Генриху. Почти что с заботой в голосе.

Йеон сощурил взгляд, смотря на спину короля. Ему не доводилось с ним общаться, это было впервые, а ранее только через его переговорщиков и советников. Король оправдывал слух о своем сумасшествии. Не утаилось от взгляда Йеона и то, как изменился в лице Генрих. В его глазах читался настоящий страх перед этим человеком. Интересно, сын правда душил своего отца?

— Магисса, — король слегка провернулся к директору, — я хочу, чтобы Генрих учился на жречестве. Ему это будет куда полезнее и безопаснее, чем магия.

— Он на моём факультете проучился уже год, ваше…

— Значит, будет учиться заново! — рявкнул король. — Одно слово вампира, и Вильгельма вновь охватил приступ гнева. — Он без ножа слишком опасен, а тут вы ему еще магию подсовываете! Нельзя! Немедленно подать его документы на другой факультет!

Генрих внимательно изучал перемены в лице отца. От тех слов, которые он выберет, многое зависело. Если солгать Вильгельму, постараться успокоить его, сказать, что переведется на факультет жречества — это может плохо кончиться. Вильгельм проверит и придет в бешенство, потому что Генрих не собирался никуда переводиться. Если же начать перечить сейчас, король придет в ещё большую ярость и будет брызгать слюной, что Генрих готовит покушение на него. А если молчать, то он сам додумает ответ, и неизвестно, что было бы хуже.

— Отец, — осторожно обратился к королю Генри, стараясь воззвать к родительским чувствам, если они у него вообще были, — я постигаю все знания, которые в будущем… в очень-очень далёком будущем помогут мне стать хорошим королем, достойным вас. Как вы мне и советовали.

Он подбирал слова с особой тщательностью. Нужно было убедить его, что все так, как он хотел; что все под контролем Вильгельма.

Магисса и Йеон перевели взгляд сначала на принца, а потом на короля, наблюдая за тем, как слова повлияют на него. На всеобщее удивление, отец, напротив, больше не интересовался сыном. Теперь его взгляд был прикован к вампиру.

— Мы, кажется, нарушили курс, ваше величество, — обратилась директор к королю. Удалось переместить его взгляд на себя, и Магисса улыбнулась ему. — Очень здорово, что вы встретили сына, но у нас так много дел!

— Да… Да, дела, — растерянно сказал Вильгельм. Он поправил свою мантию, будто бы ему было холодно, скрывая в ней всё своё тело, отчего драгоценные камни замерцали. Кажется, он совершенно потерял интерес к Генриху и прошел мимо него, словно тот был пустым местом. Магисса проследовала за ним, как и Йеон, но он единственный, кто удостоил вниманием своего ученика. И не просто вниманием: проходя мимо Генриха, он опустил холодную руку на плечо и сжал его в некой поддержке.