Его прекрасное чудовище (СИ) - Рэй Теона Страница 39

Ревердан почти не спал, ел наспех, не чувствуя вкуса, Шиай мучился от невозможности помочь хозяину и изо всех сил старался приготовить что-то необычное. В последний ужин, за которым в столовой собрались все, включая стражников и Лейлу, даже у Кимберли, как ей показалось, проснулось желание попробовать рагу из оленины.

Темный лорд почти не разговаривал. День за днем он воспроизводил в мыслях ту страшную ночь, и тогда подолгу смотрел на огонь и не выпускал из рук бутылку лучшего вина из южной голубики.

Кимберли не спешила заговаривать с ним, ей и самой было о чем подумать. Молчаливо они ложились спать, лорд усыплял девушку заклинанием, а сам рассматривал потолок. Там, на серой лепнине, он в деталях видел лица каждого из погибших в день Середины зимы.

Так и сегодня, он лежал на кровати одетый и не мог сомкнуть глаз. Кимберли лежала рядом на боку и смотрела на мужчину печальными глазами.

— Мы почти не говорили за эту неделю, — прошептала Ким, с трудом решившись. — Я понимаю твою боль, но мне бы хотелось услышать твои мысли…

— Праздник Середины зимы с этого года я больше не стану отмечать. Людям, разумеется, запрещать не буду, им нужно веселье, нужна сказка. Но сам я…

— Я согласна, — поспешно перебила его Ким. — Больше никакого Снежного праздника в этом замке.

Ревердан впервые за много дней улыбнулся. Или же баньши просто показалось, что губы его дрогнули в улыбке?

— Я не смогу вынести, если ты будешь корить себя за то, что произошло. Ревердан, пора жить дальше.

— Жить дальше я не хочу, — глухо отозвался маг, но тут же спохватился: — Прости, не то имел ввиду. Конечно же, обретя тебя, я больше не смогу проститься со своей жизнью, но… Но я должен решиться на отчаянный шаг, который может перевернуть вообще все.

— О чем ты? — нахмурившись, Кимберли приподнялась на локте.

— Тогда у озера я сказал, что верну Иммаилу то, что он так хочет…

— Ты же не отдашь ему Рейевик? Это наш дом!

— Королевство он не получит. Я буду защищать своих людей во что бы то ни стало, и когда я верну магию Ассону, и Мировой Совет вновь все испортит и мир начнет меняться, я не стану помогать другим. Люди… живые люди с душой и сердцем являются более жестокими, чем мертвая ты. Кимберли… Я хочу знать, что ты не отвернешься от меня однажды, когда столетия спустя Ассон падет из-за собственной глупости.

— Я с тобой против целого мира, — ни мгновения не раздумывая, ответила девушка. — Даже если мы останемся вдвоем в целом свете, я буду с тобой.

Ревердан впервые за эту неделю облегченно выдохнул. Притянул к себе любимую и нежно поцеловал в лоб, потом в щеку и коснулся губ. Ласково, нежно, так, как умеет только он. Кимберли мурлыкнула, потянувшись. Ответила на поцелуй, радуясь, что смогла отвлечь лорда от мрачных мыслей хоть ненадолго.

Они еще никогда не были близки. Те два поцелуя не в счет, они не забылись, но и не были по-настоящему чем-то таким, что окончательно поставило бы точку в отношениях двух бессмертных.

Ревердан перевернулся и навис над девушкой, любуясь изумрудными глазами. Они вновь светились в темноте спальни, и не было для мужчины ничего прекраснее. Провел кончиками пальцев по холодной словно мраморной щеке, коснулся губ и вновь накрыл их поцелуем. Его жаркого дыхания хватало на двоих, Кимберли млела в руках и плавилась от поцелуев.

Темный лорд избавился от одежды, сначала своей, а после и Ким осталась обнаженной. Одеяло скинули на пол, оно сегодня ни к чему, и путаясь в простынях, ласкали друг друга пока в головах не осталась всего одна на двоих мысль:

— Я хочу тебя.

Горячий шепот на ухо пустил по спине Кимберли сноп мурашек. Объятия стали крепче, поцелуи жарче, и вот уже девушка оказалась сверху, чтобы лучше видеть Ревердана. Мужчина улыбался. Улыбался впервые за много тяжелых мрачных дней, из которых Ким уже думала они никогда не выберутся. Она ответила на его улыбку поцелуем, обхватила шею рукой и, повинуясь зову тела, подвигалась.

Ревердан прикрыл глаза, пальцами крепко впиваясь в талию девушки. Кимберли хотелось немного побыть “главной”, но маг решил иначе. Теперь уже он решал, что будет дальше.

Девушка оказалась на спине и ее тихий смех прервался громким стоном сорвавшимся с губ. В эту ночь Ревердану пришлось оглушить заклинанием всех жителей замка.

До рассвета было еще несколько часов. Темный лорд вновь нацепил непроницаемую маску, и под недоумевающим взглядом Ким оделся.

— Ты… уходишь?

— Я должен сделать то, о чем мы с тобой говорили.

Девушка вскочила с постели, нашарила брюки и кофту, быстро оделась и принялась шнуровать сапожки. Ей отчего-то стало страшно, так страшно, как не было никогда.

— Как это будет?

— Я вскрою магический резерв, хранящийся на островах Виверны, и верну Ассону всю магию. Всю, до последней капли.

— До последней… — эхом повторила Ким и тут же ее пронзило осознанием: — Ты умрешь! Ты ведь умрешь, Ревердан!

— Надеюсь, что нет, — горько усмехнулся он.

— Надеешься? Ты просто надеешься и даже не скажешь мне, что этого никогда не произойдет?!

— Кимберли… Ким, я постараюсь сделать все возможное, чтобы не покинуть тебя так скоро, слышишь? Ты можешь пойти со мной, но предупреждаю - зрелище так себе.

Мужчина полностью оделся, шагнул к баньши и обхватил ее лицо руками.

— Я не оставлю тебя, клянусь.

— Смотри мне, Темный лорд, — всхлипнув без слез, шепнула Ким. — Если ты умрешь, я тебя сама убью.

— Договорились, — весело согласился Ревердан.

Спустя полчаса они собрались в холле - Ким, лорд и Шиай. Сонный старик путался в своей балахонистой мантии, все порывался спросить, куда все собрались среди ночи, но не спешил задавать неудобные вопросы. Он знал, что если лорд не сказал сам, то и не скажет.

Портал вынес их на уступе голой скалы. Поросший мхом вход в пещеру различить было невозможно в кромешной темноте, но Ревердан уверенно шел к нему по памяти.

— И все-таки, я спрошу… — начал слуга, но был остановлен взглядом Ким. — Что ж.

Девушка двигалась машинально. Как бы она сейчас хотела иметь возможность расплакаться, чтобы соленые слезы оросили ее холодное лицо и вымыли из души весь страх, всю боль… Но она не могла и молча следовала за тем, кому доверяла больше всего на свете. Он поклялся, что с ним ничего не случится, значит, так и будет.

Шиай ворчал что-то себе под нос, по камням ступал осторожно и пару раз едва не сорвался, но был вовремя схвачен за рукав своим хозяином.

— Пришли, — оповестил Ревердан, начертил в воздухе непонятный символ и тот, засияв, с хлопком открыл проход.

Яркий свет вырвавшийся из пещеры наружу ослепил и Ким и Шиая, а лорд вовремя прикрыл глаза. Девушка переступила через каменный порог, обвела взглядом полукруглое помещение, будто все сплошь состоящее из одной чистой магической энергии. Сверкающие стены пульсировали, волнами разливая свет, каменный пол мерцал и едва ощутимо шевелился, словно вздыхал…

Ревердан стянул с себя накидку и передал ее слуге. Шиай, кажется, уже понял, что происходит, и теперь едва слышно молился. Ему можно, он живой, боги его послушают.

Темный лорд остановился в центре резервуара. Распростер руки, шепнул заклинание и с кончиков его пальцев посыпались черные искры, но быстро собрались в тонкие нити и потянулись к стенам. Черные пятна расползались по их поверхности, едва ли не полностью окутывая помещение, но вдруг замерли.

Ким со страхом наблюдала, как темные пятна светлеют, как светлая чистейшая энергия поглощает их и тянется к рукам чернокнижника. Темный лорд молчал, но не прошло и минуты как с его губ сорвался тяжелый вздох. Баньши дернулась в его сторону, но Шиай задержал ее.

— Не вздумай.

Кимберли только мельком взглянула на морщинистой лицо и ужаснулась - старик плакал. Слезы текли по его щекам и путались в морщинках.

— Шиай…

— Молчи.

Тишину разорвал крик Ревердана. Мужчина упал на колени, не в силах удержать поток магии, проходящий через него и устремляющийся ввысь. Пол задрожал еще сильнее, стены завибрировали и вот уже Шиай и Кимберли не могли оставаться на ногах. Сколько продолжалось все это, Ким не понимала, то ли всего минуту, то ли несколько часов. Они с Шиаем присели на пол и обняли друг друга за плечи, и баньши не могла оторвать взгляд от спины любимого мужчины - его черные шрамы сейчас светились голубоватым сиянием, все его тело мерцало и было окутано непроницаемым облаком света.