Огонь в его поцелуе (ЛП) - Диксон Руби Страница 39

Это любопытно. Ей стыдно, что мое лицо будет у нее во влагалище? Так вот почему она все время прикрывает свое тело и скрывает свой запах? Люди — странный народ. Драконы празднуют все формы спаривания. У наших женщин нет стыда за свое тело. Но опять же, наши самцы никогда бы не схватили за руку самку, которая их разозлила, сломав ей конечность. От одного этого воспоминания мои мысли снова наполняются яростью.

«Останься со мной, — нервно говорит мне Саша. — Ты снова погружаешься во тьму».

Так и есть, и я рад, что она здесь, чтобы вернуть меня обратно. Я утыкаюсь лицом в ее шею и накрываю ее своим большим, более тяжелым телом. «Я рад за твой разум, моя милая Саша. Ты — единственное, что сохраняет меня целым».

Ее рука тянется к моим волосам, и она перебирает пальцами их текстуру, одновременно слегка улыбаясь мне. «Я рада, что ты, по крайней мере, получаешь что-то от этого спаривания».

«Я получаю все от этого спаривания. Ты понятия не имеешь, как ты спасла меня. Не преуменьшай свою ценность, моя пара. Я не желаю об этом слышать».

— Хорошо, — шепчет она. Ясно, что она мне не верит, но это нормально. Ей пока не нужно верить. Она узнает со временем.

А пока опьяняющий аромат ее кожи возвращает меня в этот момент. Я прижимаюсь своими бедрами к ее, раздвигая ее бедра, чтобы я мог прижать свой член к мягким складкам ее влагалища. Я хочу растереть ее запах по всему телу, но я должен довольствоваться тем, что двигаюсь медленнее. «Мне прижаться лицом к твоей груди? Полизать их, пока твой брачный аромат не станет всепоглощающим?»

Она втягивает воздух, и взгляд ее расфокусирован, ее мысли заняты моими руками, пощипывающими ее соски. Ах, когда я гладил ее раньше, ей это нравилось, даже если она не хотела признаваться мне в этом.

Я опираюсь на локоть, чтобы перенести на него свой вес, и очень осторожно кладу одну руку на ее маленькую грудь. Саша прикусывает свою полную нижнюю губу, и я хочу прикусить ее сам, чтобы снова попробовать ее на вкус. Медленно, напоминаю я себе. Терпеливо. Я провожу рукой по ее коже, наслаждаясь чистым удовольствием от прикосновения к ней. Контраст между нами велик. Моя кожа цвета крепкой бронзы по сравнению с ее более бледной, мои чешуйки настолько плотно прилегают к моей двуногой форме, что кажутся не более чем узором на моей коже. У нее самой нет таких отметин, только более темный оттенок ее сосков. Даже сейчас кончики заострены. Ее грудь быстро поднимается и опускается, и она дрожит, как будто это первый раз, когда к ней прикасаются.

«Ты так серьезно относишься к спариванию, моя Саша». Мне грустно, что она не находит радости в том, чтобы просто прикасаться к другому или позволять прикасаться к себе. Я должен это изменить. Я не получаю большего удовольствия, чем прикасаться к ней, и хочу того же для нее. Я должен показать ей, что наше спаривание может быть хорошим. Что она ни о чем не пожалеет как моя пара.

Я слегка провожу когтями по ее коже. Я бы никогда не проткнул ими ее плоть, и я всегда осторожен. Снова и снова я просто глажу ее, избегая ее чувствительных сосков. Через несколько мгновений она расслабляется подо мной, и ее дыхание замедляется от тревожного хрипа. Я понимаю, что ей приятно, когда к ней прикасаются, даже если сам акт спаривания ее не волнует.

Тогда я должен сосредоточиться на прикосновениях, пока она не захочет большего. Я опускаю голову и трусь лицом о ее грудь, глубоко дыша.

Она вздрагивает от этого, но гладит меня по волосам. Она молчит, в ее сознании нарастает странное предвкушение и страх. Я прикасаюсь ртом к кончику одной груди и облизываю его, и она извивается подо мной. Намек на удовольствие, которое она испытывает, уменьшается, и ее страх становится всепоглощающим. За считанные мгновения она снова перешла от удовольствия к смятению.

Это не работает.

Однако я не сдамся. Я должен найти способ заставить мою Сашу остаться со мной, наслаждаться моментом, а не уходить в свои воспоминания. Я вспоминаю, на что она ответила всего несколько мгновений назад. Ей нравились мои поцелуи, и ей нравились мои откровенные слова. Возможно, мне нужно отобрать у нее контроль, застать ее врасплох. Она слишком много думает о себе, и я позволяю ей слишком много думать.

Ей нужно вообще не думать.

Возможно, я двигаюсь слишком медленно, когда должен был бы действовать быстрее.

Я сажусь и даю ей мысленную команду. «Раздвинь для меня свои бедра».

Ее глаза расширяются, и в голове что-то мелькает. И снова я испытываю удивительную смесь волнения и беспокойства.

— Мои… бедра?

«Да. Держи себя открытой для меня. Я хочу смотреть на тебя сверху вниз».

Рот Саши образует круг от удивления, и я чувствую запах ее возбуждения в воздухе. Ее мысли снова путаются, но это хорошо. Это означает, что она не сосредоточена на своем страхе. Одна рука скользит к ее колену, а затем она зацепляет пальцами ногу, подтягивая ее вверх. Она широко раздвигает их обе, открывая мне свое влагалище, и ее лицо раскраснелось от смеси неловких чувств и нервного возбуждения.

Видеть ее такой — великолепное зрелище. Я кладу руку на ее другую лодыжку, так как она не может, и раздвигаю ее ноги еще шире, пока она не становится полностью открытой для моего взгляда. Ее складочки слегка влажно поблескивают под темными кудрями, и я наслаждаюсь этим зрелищем. «Я собираюсь скоро сунуть туда свое лицо», — говорю я ей. Мне приятно, когда я чувствую, как она дрожит.

Я прижимаюсь ртом к ее лодыжке, облизывая нежные косточки и кожу там. Она извивается от моего прикосновения, но не отстраняется. Я опускаю лицо вниз по ее ноге, при этом целуя. Предвкушение нарастает внутри нее, заполняя ее мысли, и к тому времени, когда я приближаюсь к месту соединения ее бедер, она тяжело дышит, ее аромат наполняет воздух.

Мой рот наполняется слюной от желания. Я ничего так не хочу, как прижаться лицом к ее мягким, скользким складочкам и попробовать ее на вкус. Но она ожидает этого, и я хочу застать ее врасплох, если смогу. Мне требуется все, что у меня есть, чтобы отстраниться. Я быстро провожу пальцами по ее складочкам, когда сажусь, и пробую ее сладость своими когтями. «Сядь, моя пара».

— С-сесть? — ее мысли туманны. Она моргает на меня в возбужденном удивлении, но делает, как я прошу.

«Да. Сядь передо мной». Я поднимаюсь на ноги, выпрямляясь во весь рост. Мой член гордо торчит, его твердая длина ноет от желания. Когда она смотрит на меня снизу вверх, она выглядит такой взъерошенной, мягкой и прелестной, что мне хочется швырнуть ее на пол и взобраться на нее верхом. Я посылаю ей эту мысль, и ее дыхание прерывается. Ее соски твердеют, и она ерзает на месте, осознавая собственное возбуждение и замешательство. Она ожидала, что все пойдет совсем не так, и ее мысли одновременно приятны и полны удивления.

Хорошо. Я буду продолжать удивлять ее. «Я хочу, чтобы ты прикоснулась ко мне».

Ее глаза расширяются, и она смотрит на меня с удивлением. «Прикоснулась к тебе? Где?»

«Где пожелаешь. В любом месте, которое ты хотела бы исследовать». Мне требуется вся моя сила, чтобы держать руки по швам, но я как-то справляюсь. Я хочу, чтобы она увидела, что моей силы не стоит бояться, что она есть для того, чтобы я мог защитить ее и быть ей хорошей парой.

Глава 24

ДАХ

Я ожидаю, что моя Саша будет больше протестовать или встанет на ноги и коснется моих рук или груди. Вместо этого она остается на коленях и подается вперед, прижимаясь щекой к моему бедру. Вспышка вожделения, вспыхивающая в ней, совпадает с моей собственной, и я стону, когда ее брачный аромат становится еще сильнее. Ее рот скользит по моей коже, и она обводит контур одной мышцы кончиком своего маленького языка. Ее рука ласкает внутреннюю сторону моего бедра.

Этого… я не ожидал. Самка дракона не поддается спариванию. Она побеждена самцом, который претендует на нее, и борется с ним даже во время спаривания. Я не ожидал… такой сладости. Такой щедрости. Такое возбуждение при мысли о том, чтобы прикоснуться ко мне своим ртом.