Вирджиния Кантра - Морской лорд Страница 39

Он зарычал и поднял ее на руки, погрузился с ней в прохладу и тень башни, поднял ее вверх по лестнице. Круг за кругом, они взбирались, мрак и свет играли на его твердом лице, ее вздохи и его шаги эхом отзывались в замкнутом пространстве. Она могла чувствовать в нем эту настойчивую потребность, жестокую, как приближающийся шторм. У нее кружилась голова. Она затаила дыхание, сбитая с толку, она была пьяна от предвкушения.

Это был секс. Всего лишь секс.

Это была жизнь.

Это было все.

Она лизнула его шею, наслаждаясь вкусом соли и мужчины. Он принес ее в свою комнату и бросил на кровать так, что она подпрыгнула. Он обрушился на нее сверху, удерживая свой вес на локтях, а ее ноги в плену своих бедер. Его рот накрыл ее губы. Она охотно раскрыла их для него. Его язык ворвался внутрь.

Ее бедра подались вверх — пожалуйста, там — ища способ увеличить давление, ища облегчения. Округлая, твердая головка его возбужденного члена потерлась между ног Люси. Она изо всех сил пыталась раздвинуть ноги, обхватить его, но его широко расставленные ноги крепко прижимали коленями шерстяную ткань плаща к ее телу. Ее поймали в ловушку. Желание казалось непреодолимым. Отчаянным.

Задыхаясь, она изо всех сил пыталась сбросить его с себя. Он приподнялся — недостаточно, даже близко не достаточно — схватил ее за бедра и развернул лицом в матрац.

Гм, нет. Только не так. Он был слишком сильным. Это было слишком. Она опасалась его полного господства, но еще больше ее встревожила собственная ответная реакция.

В любом состязании на поле страсти она проиграла бы. Уже проиграла.

А она даже не знала ставок.

Она начала извиваться, чтобы повернуться к нему лицом.

Но он придавил ее, обездвижив ее руки своими, сдерживая своими бедрами ее бедра, окружая ее своим сопротивлением. Он задрал ее плащ и юбки одной рукой, собирая их в кучу у нее на талии. Прикосновение холодного воздуха к ее обнаженным ногам отвлекало и облегчало. Он сгреб руками ее ягодицы, оценил просвет между бедрами и стащил ее трусики вниз, потянув за эластичную резинку. Она задрожала, раскрывшись для него, уязвимая, влажная и открытая. Лежа на подушке, она повернула голову, когда он просунул свою изящную руку под ее живот, оттягивая момент проникновения, лаская ее пупок. Его прикосновения спускались ниже, замедлившись. Ищущие, неторопливые. Она застонала и закусила губу, боль была короткой остановкой на пути к блаженству.

Он был так близко позади нее, горячий и твердый, сдерживающий ее своим телом, добивающийся ответного чувства своими руками. Она была пьяна, ошеломлена смешанными мускусными ароматами его пота и своего прозрения. Она чувствовала, как Конн поменял положение, чтобы раздеться и дрожала в ожидании. Ее грудь налилась. Ограничения, которые она сама себе установила, затуманились.

Он широко раздвинул ее ноги коленом. Люси прогнулась. Он поглаживал ее дразнящими прикосновениями, скользя по ее гладкой, чувствительной плоти. Пошатываясь на коленях, она выгнулась ему на встречу — добровольный сообщник своей собственной капитуляции.

Он поцеловал ее в затылок.

Люси издала звук разочарования, приглушенный подушкой, и укусила его. В руку. Как животное.

Горячее дыхание обдало ухо Люси.

— Ты сама этого хотела.

Она чувствовала волосы в его паху, гладкий, твердый выступ его члена, потирающего расщелину в ее ягодицах. Он взял себя в руку, подвел к ее влажному открытому лону и скользнул туда налившейся головкой. Она растворялась в нем. Стонала. Его кожа была горячей и шелковистой. Ее лоно расслаблялось и сжималось.

Задыхаясь и подаваясь бедрами вверх, она уже не смогла бы ему отказать.

— Да.

— Тогда прими его, — он вошел в нее. — Прими меня.

Глубже.

— Прими мое семя.

Ее тело сотряслось. Ее разум взбунтовался. Но разум и тело были подхвачены, одурачены ощущением наполненности внутри, его толчками, полнотой его извержения. Она была ослеплена и затаила дыхание, пойманная течением, которым она не могла управлять. Она вскрикнула и забилась в конвульсиях, ее оргазм, заживший своей жизнью, подбрасывал ее снова и снова, как раковину, пойманную в ловушку приливом. Волна за волной изнуряя ее, одурманивая ее, она сжимала его член, когда он погружался в нее, пока он не содрогнулся, застонал и излился глубоко в нее.

Его большое влажное тело растянулось на ней. Опустошенное.

Люси закрыла глаза, вбирая стук его сердца, звуки его прерывистого дыхания.

— Теперь, — сказал Конн, с глубоким удовлетворением в голосе. — Ты останешься.

ГЛАВА 12

— Гм.

Дух Люси парил где-то над кроватью, сдерживаемый только узлом в сердце. Голова все еще кружилась от силы, с которой Конн обладал ею, и полноты ее собственной отдачи. Она чувствовала, что ее тело припухло и саднило. Разболтанное, будто Конн разобрал ее на части и собрал обратно, не воспользовавшись инструкцией изготовителя.

— Я не говорила, что останусь с тобой.

Запах секса, резкий и мускусный, висел в воздухе и въелся в ее кожу. Покрывала спутаны в беспорядке. Как и она. Конн же, вместо того, чтобы отвернуться и заснуть, или выскочить в душ и за дверь, казался довольным лежа подле нее, его рука беспечно и властно покоилась на ее бедре, взгляд — на ее лице.

— Мне не нужны слова. Этого достаточно, — он заправил прядь волос ей за ухо, тыльной стороной пальцев поглаживая ее по щеке. От нежности этого жеста у нее на глазах навернулись слезы. Так неожиданно, от него. Так ново для нее. — Так лучше.

Ее сердце колотилось в груди. Во рту пересохло.

— Это ничего не решает.

Он опустил руку. Его темные брови сошлись на переносице.

— Я отдал тебе свое семя.

Да. Она облизала пересохшие губы, ощущая неловкость от чувствительности в своем животе, от влаги его спермы между бедрами. Он толкался в нее так сильно, так глубоко, что она уже не смогла бы сказать, где заканчивался он, и начиналась она.

— Угу. Ты берешь на себя пожизненные обязательства перед каждым партнером по сексу?

Конн нахмурился.

— Конечно, нет. Я — селки.

Она сглотнула.

— Ну, а я — человек. И людям требуется время, чтобы получше узнать друг друга, перед тем как…

— Трахнуться? — предположил он очень мягко.

Он сердится, догадалась она. Обиделся? Но это же смешно.

— Взять на себя обязательства, — закончила она.

— Ты сказала «да», — напомнил он ей. — На этот раз, словами.

Она почувствовала, как краснеет.

— Я бы сказала что угодно, лишь бы ты вошел в меня.

Его ноздри раздулись. Его глаза были таинственными и темными.