Простодушны и доверчивы (СИ) - Сергеева Александра Александровна Страница 39

Лёка покосилась на Машу — сама не поняла, почему. Та абсолютно спокойно улыбнулась ей и благословила:

— Ни в чём себе не отказывай.

— Поделюсь, — неизъяснимо приветливо откликнулась деревенская частушечница.

И в полнейшей тишине процитировала фирменный перл их соседки бабки Пелагеи:

— Ох, и девки у нас: и споют и спляшут. Ну, а будут нарываться, рожу разукрашу.

При её росте и ярких выразительных глазищах невинная шалость прозвучала, как вполне конкретно сформулированная угроза. Стелла вытаращилась на охамевшую выскочку, как на летящий прямо в лоб поезд. Бэлла нашла в себе силы изобразить кривую усмешку, преисполненную великосветского презрения.

Первым заржал Альфред, стуча кулаком по брезенту. К нему тут же присоединилась остальная группа поддержки молодой кандидатки в компанию непререкаемых авторитетов. Даже Олег одобрительно посмеивался, целуя свою шутницу в шею.

— Шли бы вы отсюда, — не слишком озаботившись политесом, предложил Тимур, когда отгремели последние отзвуки веселья.

— Ты что, нас выгоняешь? — обиделась Бэлла, ища взглядом поддержки у остальных членов «волчьей стаи».

— Нет, деточка, — задумчиво молвил Василий. — К тебе применили третий закон Ньютона: как пнула, так отсюда и полетишь.

Когда получившие отлуп соперницы удалились, он так же задумчиво посмотрел на Олега:

— Начбез, на свадьбу пригласишь?

— На какую? — с видом живейшей заинтересованности прокуковала Лёка.

— На вашу, лапочка, — подсказал Альфред. — Тимка! Хорош греть уши. Нам этот конкурс больше не интересен: мы покинули зал.

— Да и хрен бы с ним, — согласился Тимур, поднимаясь. — А вот мяч я погоняю.

— Футболисты протрезвели? — вытянув шею, принялся всматриваться куда-то Олег.

— Даже ворота уже смастерили, — обрадовал его Альфред. — Шуруйте, разомнитесь. А мы тут с девочками поворкуем.

— Насмерть его не заворкуйте, — проворчал Василий и встал с явным намерением заняться спортом.

— Не хочешь посмотреть, как мы их раскатаем? — пробубнил в Лёкино ухо Олег.

— Ни за что, — твёрдо отказала она. — Лучше ворковать.

И они ушли.

— Ты смотри, — сощурившись, разглядывал Альфред «зрительный зал» конкурса частушечников и вдруг процитировал близко к тексту: — Он-таки из лесу вышел. Наш грозный отмороз.

— Ты про Илью? — сооружая себе бутерброд, уточнила Маша. — Ольга, будешь? — предложила она присоединиться к занятию кулинарией.

— Наелась, — отказалась Лёка, заразившись любопытством её супруга.

И первыми её внимание привлекла группа в «партере». Куда высокое начальство перетащило свои шезлонги. Она скользнула взглядом по смеющейся и аплодирующей Марго:

— А кто это рядом с Маргаритой Савельевной?

— Тот, что замер у её трона? — приподнявшись на локте и бросив взгляд на интересующий Лёку объект, уточнил Альфред. — Жених Марго. И, между прочим, твой босс. Зам генерального по строительству.

Лёка чуть не выпалила: жених? У неё? Хорошо, что смолчала: было бы трудно объяснить, что её так поразило.

— Это Марго так думает, — насмешливо прокомментировала Маша версию мужа, примериваясь, как бы повкусней впиться зубами в свой шедевр толщиной сантиметров пять.

— А Илья так не думает? — удивлённо переспросил Альфред.

— Мумает, — промычала Маша набитым ртом. — Хах от неё оффелафца…

— Жуй, — отмахнулся от критиканши супруг. — Тщательней. Новые зубы дорого стоят.

И вдруг заорал на весь берег:

— Илья!

Тот обернулся и увидел, откуда донёсся призыв. Солнце било прямо в глаза, и Лёка не разглядела его лицо. Впрочем, сейчас подойдёт и удовлетворит её любопытство. А пока нужно попить — потянулась она к бутылке с минералкой, отвернувшись от шагавшего к ним мужчины.

Пока возилась с ней и утоляла жажду, пропустила момент, когда важней было смотреть в другую сторону.

— Привет, — сухо прозвучал до боли знакомый голос.

Рука хлопнула о руку.

— Привет, Илюша, — доброжелательно поприветствовала подошедшего Маша. — Падай. Ты голоден? Полдня где-то пропадал.

— Гулял, — всё так же сухо бросил мужчина и поинтересовался: — В «волчьей стае» пополнение?

— А это у нас Олег женится, — беззаботно представил незнакомку Альфред.

— Заливаешь, — не поверил ему этот сухарь.

— Ольга, познакомься, — покликала Маша.

Оборачиваться не хотелось пуще смерти. Хотелось вскочить и рвануть прочь. Куда? Сначала, куда глаза глядят, а оттуда в межмирье и домой. Пальцы еле-еле разжались, выпустив полузадушенную бутылку.

Поздно — пришлось принять свершившийся факт, и Лёка обернулась. От неожиданности он не подпрыгнул и не завопил. Только серые глаза сузились, сверля её тяжёлым взглядом.

— Вы знакомы? — осведомилась Маша, видимо, что-то прочитав на лицах обоих.

— Нет, — вполне натурально удивилась Лёка. — Мы ещё не сталкивались. Здравствуйте. Ольга.

— Илья, — внезапно с виду спокойно представился он. — У вас очень красивые глаза.

— Спасибо, — вежливо кивнула она.

И тут её озарило. Поднявшись, Лёка обошла брезент, присела рядом с Машей, прильнула к её уху:

— Кажется, я протекла.

— Есть с собой что-нибудь? — тут же успокоилась женщина, тепло относившаяся к Олегу и не желавшая ему неприятных подвохов, когда жизнь налаживается. — Или дать?

— Есть, только мой рюкзак…

— Там, — ткнул пальцем Альфред. — В синей палатке слева у входа.

Какое счастье, что синяя палатка стояла за двумя белыми, почти полностью скрывавшими её от новых приятелей. Нет, Лёка в неё заглянула: рюкзак забрать нужно. После чего обошла палатку и не спеша двинула в лес. Хотела сразу нырнуть в межмирье, да не вышло: наткнулась на дровосеков.

Прошла чуть дальше и снова фиаско: встретила собирателей хвороста — видимо, готовился большой костёр. Решила идти не вглубь, а вширь, направившись вдоль берега в сторону заповедника. И едва не устроила фокусы с исчезновением для водоносов, набиравших воду из крохотного ленивого родничка. В лесу царило истинное столпотворение.

Наконец, добралась до знакомого ручья, за которым начинался их ельник. Остановилась, огляделась: вроде никого.

Только хотела смыться, как её сорвало с места и припечатало к сосне. Моргощь навалился всем своим реальным телом, дыша в лицо загнанным зверем. Вцепившись железной лапищей в горло и вдавив затылок в ствол — впрочем, умудрившись при этом не сделать больно.

— От меня трудно сбежать, — сообщил колдун сногсшибательную новость.

— Легче убить, — очень сдержанно съязвила Лёка, решив не ронять достоинство, если уж попалась.

— Ты планируешь меня убить? — издевательски оскалился он.

И поцеловал её так, что от взвихрившейся волны желания заныло-застонало всё тело. Такого удара Лёка ещё не получала.

— Ты хочешь меня, — сощурившись, сделал открытие галантный кавалер, державший женщину за горло.

Кажется, сей факт поразил его настолько, что скрыть этого полностью не вышло.

— А ты меня нет? — только и нашлась Лёка, вдруг осознав, что оберег на груди преспокойно наблюдает, как её тут…

— Издеваешься? — зло процедил Моргощь, чуть сжав пальцы, отчего её подбородок вздёрнулся ещё выше.

Прямо под его губы. Второй поцелуй вышиб из неё дух. Третий — мозги. Опомнилась только тогда, когда окончательно обмякла в его руках. И вдруг осознала, что участвует в процессе, а не просто терпит над собой насилие.

— Кто ты такая? — прохрипел Моргощь, прижавшись лбом к её лбу.

Не давая вздохнуть под гнётом своего тела.

— Интересный вопрос, — просипела Лёка в ответ, с трудом соображая. — Забыл? Я твой враг.

— И как я удостоился такой чести? — на полном серьёзе осведомился колдун.

— Решив с нами разделаться, — напомнила Лёка, всё больше трезвея. — По-моему, это ты издеваешься.

— Разделаться? — налетел на реальность и его лихорадочный раж.

Моргощь слегка откачнулся, чуть ослабив хватку руки на горле.

— Убить, — пояснила она, теряясь в догадках насчёт затеянной этим гадом игры. — Что с тобой? Память отшибло? Или кайфуешь, когда глумишься над кем-то?