Анна Завадская - Искра Страница 4

— Отстань. Я не сдамся без боя. Не мешай.

— Ох до чего же с тобой трудно! — Сказал он, топнув ногой, и исчез в воздухе.

А я с упрямством молодого быка продолжала стоять перед дверью с мечем и длинным кинжалом.

— Эй ребята! Похоже, вы перепутали двери!

Это был Болтун. Но ведь у него нет оружия!

— Ну, вот тут-то тебе и конец, Болтун.

Я припала к двери, пытаясь сквозь щель рассмотреть происходящее. Но ничего не было видно! Звон стали, тяжёлое дыхание и — тишина.

— Болтун! Болтун!

— Молчунья? Ты как?

— Сейчас!

Стул отлетел в сторону, я оказалась в коридоре. Трое бандитов лежали на полу, а Болтун… Он еле стоял, опёршись на стену.

— Болтун, ты ранен. — я скорее утверждала, чем спрашивала.

— Царапина. А это на самом деле ты?

— Это я. Да ты истекаешь кровью!

— Пустяк.

— Эй, кто-нибудь, помогите! Человек ранен! В этой гостинице хоть кто-нибудь живой ещё остался? Хозяин!

— Успокойся, Молчун. Слушай. В моей куртке, под подкладкой, найдёшь карту. Этот город — Саймонвиль. Сориентируешься по ней и поскачешь к зелёному кружку. Это одна из Лесных стоянок. Расскажешь, что случилось и отдашь письма вместе с картой. Поняла?

— Да, да. Помолчи.

— Повтори!

— Болтун!

— Повтори!

— По карте к ближайшему зелёному кружку. Этот город — Саймонвиль. Отдать письма и карту.

— Молодец. Всё оставь здесь. Глупышка ещё перед входом, я просил не отводить её в конюшню. Не забудь, письма и карта. Особенно карта.

— Я не оставлю тебя.

— Что случилось? — испуганно сказала подбежавшая служанка.

— Не видно, что ли? В приличной гостинице бандитов полно! Быстро за доктором беги. Скорее! Да пришли кого-нибудь присмотреть за ним. Бегом!

Тут и хозяин гостиницы объявился, и зрители, и помощники.

— Молчун, скорее! У тебя мало времени! Прошу тебя…

Его внесли в комнату и уложили на кровать. Я забрала пояс, вытащила свою сумку и его куртку. На ходу я распорола подкладку и вытащила карту. Да, вот он, Саймонвиль. А вот — зелёный кружок. Вот только понять бы, где здесь север, а где — юг. Запомнив карту, я машинально засунула её в сумку.

Глупышка стояла у дверей, как ни в чём не бывало. Я не знаю, каким образом я смогла вскарабкаться на неё в кольчуге и сотне одёжек, с сумкой через плечо. И при этом умудриться отстегнуть от пояса ножны и разместить их на седле. Как показала моя жизнь в дальнейшем, в состоянии постоянного стресса мозг просто не замечает таких мелочей, и организм порой показывает чудеса выдержки и мастерство, которое никогда человек раньше за собой и не замечал.

Доехав до въезда в город, я спросила у прохожего:

— Куда ведёт эта дорога?

— Известно куда, мимо Излучины прямо до Верховодска.

Я пришпорила Глупышку. Конечно, надо было бы свериться с картой, но если она так важна, то лучше лишний раз её не доставать.

Выезжать на закате, на чужом коне, неизвестно куда, оставив в гостинице единственного, кто мог помочь разобраться с этим абсолютно чужим миром. Наверное, тогда у меня случилось временное помрачнение рассудка.

Отъехав от города на порядочное место, я решилась достать карту. Никакой реки там и в помине не было, зато была деревушка — Излучина и город — Верховодск. Каким-то чудом я всё-таки выбрала правильное направление, и сейчас осталось только разобраться с масштабом. Эх, кто так карты делает! Ничего не понятно. Ладно, эти деревца, скорее всего, лес. Причём не маленький. Значит, будем искать лес.

Пока я рассматривала карту, Глупышка перешла на лёгкий шаг. Я решила, что карте буде удобней поближе к моему телу, а именно под водолазкой. Осуществить это оказалось несколько… проблематично. Но после десяти минут мучений и пары десятков крепких словечек мне это удалось.

— Ну, Глупышка, отдых окончен. — сказала я и ласково похлопала её по шее.

Удивительно, но она поняла. И — полетела. (Конечно, не в буквальном смысле слова). Я припала к её шее и надеялась, что резко тормозить не придётся, а также, что эта кобыла — всё-таки умное животное и в какую-нибудь канаву или ров не угодит.

Стемнело, появились звёзды, взошла луна. Я не замечала красоты огромного звёздного неба и большой, полной серебристой луны. В неверном лунном свете я пыталась не пропустить хоть что-то, отдалённо напоминавшее лес. Как назло, вокруг были одни заснеженные луга. И чахлые деревца. Да, всё-таки с масштабом я, наверное, ошиблась.

Луна плавно плыла по небосводу, я начинала клевать носом. Нет, только не спать. Спать в седле я явно не смогу. Я просто свалюсь с Глупышки. Поэтому доехать до леса я была обязана.

И я доехала. Когда небосвод стал медленно светлеть, я увидела на горизонте еле различимую тёмную полосу. Глупышка, на последнем дыхании кое-как довезла меня до деревьев и, отфыркиваясь, перешла на шаг.

— Молодец, умница. Теперь…

Свист стрелы застал меня врасплох. Я пришпорила Глупышку, но она дёрнулась и начала оседать: стрела попала ей в шею. Как я спрыгнула — то же загадка. Я успела достать лишь кинжал: меч привалило тушей Глупышки. Однако мне это не помогло: в спину толкнули чем-то твёрдым и тихо сказали:

— От этого клинка никакая кольчуга не спасает. Лучше брось свой ножик.

Я послушно отбросила кинжал в сугроб.

— Руки за спину, бродяга.

— Я не бродяга.

— Ну да. Может, тебя ещё и не Болтуном зовут?

— Нет.

— Ага, так мы и поверили.

На дорогу вышли человек пять. Говоривший связал мне руки и сказал:

— В лес, только без глупостей. Обыщите седло.

Я развернулась и без особого энтузиазма зашагала через бурелом.

Наверное, они долго ждали Болтуна. На небольшой полянке к стволам были привязаны шесть лошадей, горел небольшой костёр, в кучу были свалены сёдла и перемётные сумки.

— Стоять. — скомандовал голос.

Я остановилась. И тут же получила удар под колена и оказалась на коленях в снегу. Конечно, они дружно заржали. Очень смешно. А говоривший перебросил верёвку через ближайшую ветку и дёрнул. Я закусила губу. Он дёрнул ещё раз, и теперь мне уже пришлось подчиниться и наклониться вперёд. Он натянул верёвку так, что мои руки находились чуть выше головы. Закрепив верёвку, он подошёл ко мне и, схватив за волосы, поднял голову.

— Что-то напутали они с твоим прозвищем. Молчун тебе больше подходит.

— А меня так и зовут. — сквозь зубы процедила я.

Взгляд его карих глаз не сулил ничего хорошего, а нахальная улыбка его кривых губ не придавала мне уверенности в благополучном для меня исходе дела.

— Как бы тебя не звали: где письмо?

— Какое письмо?