Пленница проклятого демона (СИ) - Силаева Ольга Страница 4

— Ну? — хрипло сказала я. — И что такого я сейчас сделала, Тень?

В его взгляде вдруг мелькнула беззащитность. Неуверенность.

А потом Тень с обречённым видом перевёл взгляд со своей раненой ноги на меня.

— Увидишь, — ровным голосом сказал он. — И очень пожалеешь.

По его лицу скользнула очень холодная усмешка, в которой не было ни грамма веселья:

— Но сейчас, я думаю, пора заканчивать с этой затянувшейся сценой, не так ли?

Я прижалась лопатками к стене. Проклятье, окно было так близко…

«Чего боятся демоны? — пронеслась лихорадочная мысль в моей голове. — Чего боится именно этот?»

Интимности. Холодный, отстранённый, уверенный в себе Тень дал слабину, когда я слизнула его кровь. И я могла этим воспользоваться. Конте учил меня очень, очень нечестной игре. Этот тип блефовал, мухлевал и жульничал в картах все девять лет, что я его знала, — а я была благодарной ученицей.

Я сделала шаг вперёд, к Тени, и опустила клинки.

От него чуть заметно пахло потом. Расширены были зрачки и чуть приоткрыты губы. Я была обнажена — и чувствовала его желание.

Была ли я в его вкусе или нет, неважно. Он был разгорячён после битвы — а я была рядом.

— Твоя кровь, — прошептала я, встав к нему вплотную. — Хочешь попробовать её на вкус?

Сильные руки обхватили мои запястья, и я почувствовала горячее дыхание. Кем бы ещё ни был Тень, сейчас он прежде всего был мужчиной.

— В какую игру ты играешь сейчас, Дара? — прошептал он мне на ухо.

Я подняла лицо к нему.

— Никаких игр, — тихо-тихо ответила я, почти касаясь его губ своими. — Я сдаюсь на милость победителя.

И поцеловала его.

Горячий рот, уверенная рука, обхватившая мою спину, и тонкая нотка насмешки и превосходства. Тень был уверен, что я принадлежала ему в эту минуту, что я по-настоящему сдалась, — и наслаждался своей победой, упиваясь чувством собственного превосходства. И ему это нравилось.

Самое странное, это нравилось и мне. Голова шла кругом от того, что сейчас я стою голая и целуюсь с Тенью, палачом Триумвирата, слугой демонов с демоническими крыльями за спиной. Я прижималась к нему, закинув голую ногу ему на бедро, словно я и впрямь была хейко, мечтавшей сделаться его женщиной на эту ночь. И на одну-единственную секунду, потёршись грудью о шершавую ткань, я вдохнула его запах и захотела очутиться распростёртой перед ним на постели безо всяких условий и игр.

«Нет, — сказала я себе. — Это лишь возбуждение после битвы. Играющая в крови сила. Всего лишь жаркая лихорадка, объятья сильного мужчины, такого же разгорячённого, как и я».

Не имело значения. Я всё ещё его ненавидела.

Но эта близость кружила голову.

Невозможно. Но так волнующе. Желанно. Возбуждающе, чёрт подери.

Когда Тень оторвался от меня, мы оба тяжело дышали.

— Ты никогда не целовалась раньше, да? — хрипло сказал он.

Вот чёрт. И что мне теперь, проваливаться под землю от смущения?

— Нет, — прошептала я. — Но всем приходится делать что-то в первый раз, правда? Например, проигрывать.

Прости, Конте. Этому ты меня не учил. Но настало время для нечестной игры.

Я согнула ногу — и быстрым, резким движением ударила в больное колено своего противника, отталкивая Тень назад со всей силой, что дало мне зелье.

Призрачные крылья над Тенью взвились и исчезли. Остался лишь долгий, полный агонии человеческий крик. Тень отлетел к противоположной стене, обхватив раненую ногу.

Я вспрыгнула на подоконник. У меня были секунды. Впрочем, теперь-то Тень точно не бросится за мной в погоню, правда?

Но одну вещь я должна была ему сказать.

Я обернулась.

— Когда-нибудь мы уничтожим Триумвират. Твои демоны больше не будут править нами. Конте об этом позаботится.

— Я найду тебя, Дара Незарис, — очень спокойным голосом произнёс Тень, держась за окровавленную ногу. — Теперь — я найду тебя везде.

— Попробуй.

Я отсалютовала ему и спрыгнула вниз.

Прямо в живую изгородь. Густые ветви смягчили падение, но врезались в тело, и я сдавленно выругалась, выбираясь на пустынную дорожку.

Было глубоко за полночь. Луна снова спряталась за тучи, и в такой темноте меня не увидит никто. Что только к лучшему: вряд ли голая девушка с двумя мечами останется незамеченной.

Я бросила последний взгляд на окно комнаты, где остался мой грозный противник.

— Мы ещё встретимся, Тень, — прошептала я. — Но не сегодня.

И бросилась бежать.

Глава 2

Когда я добралась до знакомого домика на окраине квартала, из-за туч вновь вышла луна. Я чертыхнулась: до деревянной лестницы, ведущей на чердак, осталось добрых полсотни шагов по освещённой улице, а я по-прежнему была одета лишь в шёлковые чулки с кружевным верхом, и ночной ветер свободно гулял у меня между ног.

Я глубоко вздохнула. Ладно, Дара, вперёд!

Я бросилась к лестнице — и чуть не заорала, когда навстречу мне из-за угла неспешно вышла тень, а за ней ещё одна. Я пока ещё не видела, кто это — лишь два огромных изогнутых силуэта на противоположной стене. Зашуршала трава: мои противники приближались. Я сжала рукояти клинков, готовясь к бою и мысленно проклиная всё на свете…

И тут раздалось мяуканье.

Два бродячих кота вышли в переулок, где я стояла, прижавшись к стене — и один из них, глядя мне в глаза, жалобно мяукнул. Я невольно рассмеялась.

— Ну уж, — пробормотала я, наклоняясь и почёсывая его за ушами. — В другой раз принесу тебе что-нибудь. Но сейчас, прости, мне пора идти.

Я легко взбежала по приставной лестнице к чердачному окну. Владелец дома, пожилой вдовец-садовник, сейчас спал и видел десятые сны. И совершенно не подозревал, что его жилец, ученик лекаря, давным-давно втихую передал ключи нам в обмен на превосходный потёртый кожаный плащ, придавший парнишке впечатляющий вид. Впрочем, охотники на демонов всегда отличались хорошим вкусом.

Я с интересом покосилась на своё отражение в окне. Нет, ну а что? По-моему, чулки на мне сидели просто отлично.

Первым делом я скользнула к шкафу и с облегчением вздохнула: свёрток с чистым бельём был на месте. Скромный хлопок и дорогой, но практичный лён: нечего было подавать хозяину мысль, что у его жильца квартирует соблазнительница-хейко, если тому вдруг придёт в голову проявить любопытство. Так, обычная подружка будущего лекаря в скромной юбке до середины икр, с косой через плечо, и, конечно же, безо всяких клинков, боевых зелий и аккуратных веточек засохшей вербены. Нет-нет-нет.

…Всё это я, разумеется, хранила в другом месте.

Я поправила на бёдрах тесноватые, но чистые штаны, набросила на плечи просторную рубаху и потянулась. Демоны, как же приятно было снова почувствовать себя одетой!

Меня вновь пробил холодный пот при мысли, что бы со мной случилось, если бы меня заметил ночной патруль, от которого я пряталась под пустой бочкой. Или сборище подгулявших выпивох у закрытой таверны. Нет, мне бы удалось отстоять свою честь… наверное. Но хорошо, что мне не пришлось это проверять.

Всё-таки у Тени было своё благородство. Он хотел меня, я это видела, но он не опустился бы до прямого насилия. Хотя теперь, после того, как я ранила его, унизила и оставила в дураках, я не стала бы рассчитывать на его милосердие.

До меня наконец начало доходить. Самый опасный и безжалостный убийца в городе охотился за мной и за Конте. Мы оба были под прицелом. Если Тень захочет, по его слову перевернут весь город. Я не сомневалась, что в эту минуту он был весьма не против, чтобы меня приволокли к нему в цепях и бросили к его ногам. А потом… думаю, он предпочтёт сорвать с меня одежду сам. Или срезать очень, очень острым клинком.

Я невесело усмехнулась. Всё-таки зря я, пожалуй, не срезала с него подштанники. Было бы что вспомнить. Увы, такого шанса мне больше не представится: теперь Тень будет воспринимать меня всерьёз.

Я нахмурилась, обводя взглядом пустую комнату. Я была рада, что никто не стал свидетелем того, как я неслась через улицу и карабкалась по приставной лестнице, сверкая голыми ягодицами, но всё-таки я наполовину надеялась застать тут Конте. Он ночевал на чердаке довольно часто, когда ночь заставала его в городе, а последние две недели это случалось почти каждый вечер. Где же он был? Мне нужно было его предупредить, я обязана была это сделать, чёрт подери, потому что если Конте как можно скорее не узнает, что ему стоит быть осторожнее — ему конец!