Сломанная игрушка (СИ) - Снежная Екатерина Страница 4

— Понятливая малышка, — похвалил меня волк, одну руку запуская мне в волосы, а другой потянувшись к ширинке, — а сейчас посмотрим, насколько сильно ты хочешь получить завтра воду! Работай, девка!

Воду мне дали только после полудня.

С того дня Хозяин приходил ко мне каждый день. И больше я не видела никого из волков. Он приносил с собой воду и еду, кормил меня с рук, если я все делала правильно. Или наказывал, если нет. У Нормана с собой всегда был короткий острый хлыст. Его удары не рассекали кожу, лишь оставляли на ней длинные, горящие болью красные полосы. Хозяин предпочитал бить меня по груди, задевая соски или животу. Иногда по спине или бедрам. Мне нельзя было закрываться руками или уклоняться от жгучих ударов. Рабыня должна принимать наказание с радостью и благодарностью за внимание Хозяина! И я стояла на коленях, опустив руки и вздрагивая от звука рассекаемого хлыстом воздуха, и чувствовала, как по щекам бегут горячие слезы.

Постепенно свои короткие приказы Хозяин начал дополнять короткими щелчками пальцев. Беспощадно наказывая за любое промедление. И тело подчинилось. Тело запомнило, что нужно делать, когда прозвучало то или иное слово, так или иначе щелкнули пальцы. Иначе будет больно. Сознание отступило. Спряталось от ужаса происходящего. Я не думала, не надеялась, не вспоминала прошедшее. Я просто жила, медленно превращаясь в дрессированную комнатную собачку.

Даже посещение умывальной комнаты теперь нужно было заслужить! И сопровождалось оно унизительной процедурой надевания ошейника. Да! По собственному дому Хозяин всегда водил меня на поводке, заставляя подставлять под него шею.

Я потеряла счет времени. Да оно и не имело сейчас никакого значение. Когда я была одна, то просто лежала, глядя в потолок и не могла даже плакать.

А потом хозяин пришел рано, гораздо раньше обычного и, одев ошейник, повел меня во двор, туда, где стояла наполненная водой большая бочка.

— Сегодня у меня будут гости, — сказал он мне, когда я, отмытая, кажется, до скрипа, вернулась в комнату, — не разочаруй меня, девочка!

И ушел, оставив меня, словно разбуженную ужасом его слов, вздрагивать от каждого шороха за закрытой дверью.

Солнце уже клонилось к закату, когда за мной пришли. Я послушно опустила голову, позволяя надеть на себя ошейник. То, что он был в руках у Вита, а не Хозяина, ничего не меняло.

— Ты что? — тихо спросил волк, глядя на меня с непонятным выражением на красивом лице, — ты сломал ее?

— Конечно! — Норман перехватил у брата поводок и снисходительно потрепал меня, все еще стоящую на коленях, по распущенным волосам, — так же как и всех предыдущих! Человеческие девки легко ломаются, если знать, что именно делать!

Вместо ответа Вит вышел и громко хлопнул тяжелой дверью.

— Глупый волчонок! — недовольно пробормотал Хозяин и я в ужасе сжалась. Когда он говорил таким тоном, мне не следовало ждать ничего хорошего! И даже не удивилась, когда за спиной раздался знакомый свист и ягодицы обожгло сильным ударом. И еще раз! И еще!

— Я надеюсь, ты понимаешь, как больно тебе будет, если ты меня разочаруешь? — голос был глухим, словно доносился из-под одеяла, перед глазами все расплывалось от слез и я с трудом различала лицо своего мучителя. Спина горела.

— Вставай!

Тело послушно поднялось, не обращая внимание на вспыхнувшую боль.

— Надеюсь моим гостям понравится с тобой играть, милая! — ухмыльнулся Хозяин и потянул меня прочь из комнаты.

ГЛАВА 3

Я стояла на коленях, низко опустив голову и спрятав лицо за прядями волос. Тело мелко дрожало, предчувствую грядущее насилие. А том, что оно будет, не приходилось сомневаться. Сидящие вокруг длинного стола волки бросали на меня заинтересованные взгляды. Слишком заинтересованные, чтобы после окончания разговора с Хозяином просто разойтись.

— Ну что, — Норман свернул лежащую на слове карту с какими-то пометками и убрал ее в шкаф, — план идеален. Послезавтра мы начнем, а сейчас, небольшой подарок. Вижу, вам понравилась моя девочка! — тяжелая рука опустилась мне на голову, заставляя согнуться еще ниже, — я хорошо ее обучил за это время! Не так ли, малышка?

— Да, Господин!

Волки засмеялись.

— А что она умеет? — ко мне приближался взрослый мужчина, держащий в руках недопитый бокал с вином.

— О, уважаемый, Рин, поверьте, достаточно, чтобы доставить вам немного удовольствия, — довольно промурлыкал Хозяин и щелкнул пальцами. Мое тело послушно подчинилось знакомому приказу.

Волки смеялись, волки отрезали на память мои локоны, в которые до этого запускали сильные руки. Меня трогали, оставляя на теле следы пальцев, переворачивали, ставила на колени и опрокидывали на спину. Их руки были везде. Они касались груди, сжимали соски, заставляя меня кричать, разводили мне бедра. Калейдоскоп лиц, рук, тел, сменяющих друг друга.

Не все. Кажется, мной играли трое или четверо. Остальные смотрели, отпускали остроумные замечания и засекали время. Через сколько мгновений я поднимусь на колени, услышав знакомый щелчок пальцев, если до этого лежала на боку? А если на животе?

Не знаю почему, но развлекающиеся мужчины не пожелали наполнить мое лоно. Возможно, побрезговали, или им понравилось, как Хозяин заставлял меня ласкать их языком и губами. Знаю лишь, что если бы это было не так, этой ночи я бы совершенно точно не пережила. Отпустили меня с рассветом. Когда во мне не осталось уже ничего, даже стыда, только страх и бесконечная, непередаваемая усталость. Я почти ничего не чувствовала и не понимала, двигаясь словно механическая кукла. А в скрытом пеленой ужаса сознании осталась лишь одно — навязчивая мелодия старинной песни. Песни, что я слышала на похоронах, еще до попадания в приют. Единственного, что осталось в моей памяти от мамы. Ее белое, мертвое лицо и эта песня, что сейчас так настойчиво звучала в моей голове, призывая меня к ней.

Днем меня не тревожили. Или я просто не заметила. Не знаю. Я сидела на своем матрасе и тихонько пела. И видела перед закрытыми глазами мамино лицо. Она улыбалась мне и протягивала руку, зовя меня за собой. И окружающий мир медленно растворялся, исчезая. А потом пришел Хозяин. Он был зол. Очень зол! Я почувствовала это еще до того как он переступил порог моей комнаты.

— Почему ты пахнешь не так сладко? — орал он опрокидывая меня на спину и вламываясь между бедрами. Руки его чуть подрагивали и весь образ плыл, словно воздух в горячий полдень, периодически показывая мне огромного волка. Волка, стоящего между моими широко разведенными в стороны коленями. Я завизжала и попыталась отползти. Куда там! Зверь лишь зарычал, снова превращаясь в человека, вторгся в мое тело, причиняя невыносимую боль и резко, быстро задвигался.

Он провел со мной всю ночь. Самую страшную ночь в моей жизни.

Потому что, если вчера оборотни играли лишь моим телом, то сегодня Хозяин взялся за душу. Он хотел, чтобы я пахла радостью и любовью. Чем-то, чего во мне уже не было. Он ласкал мое тело, стараясь разбудить желание, а когда я, после всех его попыток, так и осталась совершенно сухой, взялся за кнут, покрыв мою спину и плечи многочисленными красными полосами. А потом прижал меня к себе, словно желая утешить и, не дождавшись реакции, снова опрокинул на матрас, на этот раз на живот, подтянул к себе мои бедра и вновь ворвался внутрь, вырывая у меня болезненный крик. Я вцепилась зубами в руку и лишь тихо, сквозь зубы, стонала, пронзаемая болью от каждого его движения.

"Светлая, за что? Светлая, забери меня к маме! Пожалуйста!"

А утром он ушел. Оставив меня измученной, истерзанной и совершенно беспомощной. Потому что ему все же удалось влезть в мою душу и разбудить замерзшие чувства. Вот только не совсем те, что он хотел. Вернее совсем не те. Потому что, наблюдая за тем, как перекатываются мышцы на его спине, когда он встает и наклоняется за брюками, как плавно он двигается, как ложится на ручку двери сильная рука с длинными, красивыми пальцами, лишь недавно сжимавшими кнут, я понимала, как же сильно я его ненавижу!