Академия безмолвия (СИ) - Летова Ефимия Страница 4

Если не считать бесчисленных покойников, я осталась одна.

Знаете, есть такой гарантированный способ продлить свою жизнь. Можно стоять ночами на чужом кладбище. В этом случае какие-то жалкие 5-10 минут превращаются во вполне себе полноценные часы и даже сутки. Я честно простояла примерно недели три (если ориентироваться на внутренние ощущения), а потом метнулась в удачно выросшие сбоку от склепа густые кусты. Даже такое святотатство покойников оставило равнодушным, и я почти успокоилась, как вдруг услышала шум.

Тихие шелестящие шаги отдавались в голове набатом. Шлеп, шлеп, шлеп... Я медленно повернулась и увидела небольшую похоронную процессию.

Глава 4.

Трое или четверо закутанных в черное людей шли, озаряемые тусклым рассеянным светом - я не сразу нашла его источник, похоже, кто-то из идущих нес магический светильник. Одна из фигур, очевидно, мужская, шла чуть впереди, двое несли на руках.. .понятно, что они несли, раз пришли на кладбище, еще один в хвосте процессии тащил лопаты.

Замечательно. В смысле, понятно, что это не некроманты и не трупоеды, но интересно, ночные захоронения по особому тарифу идут, со скидкой? Бедный покойный, не так уж много желающих проводить его в последний путь.

Что-то коснулось моего плеча, и я чуть не заорала.

- Тише, - губы Габриэля задели мое ухо, а руки еще крепче сжали плечи. - Это я.

Мы стояли, замерев, глядя на то, как черные силуэты в полной тишине копают яму, аккуратно пристроив гроб на дорожке. Светильник пульсировал, то затухая, то набирая силу, и зрелище было бы вполне себе жутким, если бы.

Сердце колотилось, словно ему стало отчаянно тесно в моей узкой грудной клетке. Оно хотело вырваться и взлететь, обрывая пленяющие сосуды, выплескивая кровавые струйки

- лететь, понимая, что эта свобода - всего лишь на один предсмертный вздох. На обнаженной шее я чувствовала горячее дыхание Габриэля, кожа все еще помнила мимолетное прикосновение его губ, а руки, сжимающие плечи, казались такими

надежными и при этом нежными. В его руках я ощутила себя птицей. Вы знаете, что дикие птицы удивительно точно чувствуют человека через его руки? В чьих-то ладонях они клюются и вырываются, в чьих-то замирают, посверкивая черными бусинками глаз...

В руках Габриэля хотелось замереть.

Силуэты тем временем закончили свою неблагодарную работу, аккуратно вложили в свежевыкопанную яму гроб и отошли. Тот, что не принимал участие в работе, подошел и склонился над ямой. В какой-то момент мне показалось, что от его чуть вытянутых вперед рук исходит свечение. Лицо мужчины озарилось, и мы уставились на него - пожилой мужчина, не лишенный некоторой импозантности, с длинными седыми волосами. Не думаю, что я смогу четко его описать, но при встрече, без сомнения, вспомню. Пальцы Габа сжались еще сильнее.

Свечение погасло, копатели вновь взялись за лопаты. Еще минута, другая - и странная процессия потянулась обратно. На этот раз пожилой джентльмен шел замыкающим.

- Идем, - шепнул Габ, отстраняясь от меня. Я сделала неуверенный шаг, потом остановилась.

- Мешок! Погоди минуту. - треклятый мешок был кинут мной на землю перед походом в кусты. К счастью, нашелся он быстро («В нем же зубы, а не ноги», - не смешно пошутил внутренний голос), и я собиралась было шмыгнуть обратно за Габом, но неожиданно для себя обернулась и вчиталась в еле заметные буквы, выгравированные над входом.

«Самюэль Джейсон Фокс. Спи спокойно»

- А ты не такой уж трус, мелкий.

Руки мои совершенно озябли, я сунула их в карманы. Габриэль по-прежнему шел впереди, но что-то в нем изменилось - словно ослабла некая пружина, и он был куда более расслабленным, доброжелательным, что ли. В отличие от меня, у которой зуб на зуб не попадал от страха и холода, а еще - от недавнего острого возбуждения.

«Главное, чтобы в дальнейшем посещение кладбищ не стало обязательным условием возбуждения, - неделикатно влез внутренний голос. - В противном случае твоя личная жизнь видится мне под большим вопросом.

- Ты меня в зеркало видел, - мысленно огрызнулась я. - Мне и без этого собственная личная жизнь не видится».

Я тряхнула головой, стараясь заткнуть навязчивого незримого собеседника - вот только не хватает дать ему имя, и можно смело отправляться в Лечебницу имени святого Тимеона, специализирующуюся на буйных духом. Сжала в кулаки руки - как хорошо, что в кармане завалялся этот странный теплый стеклянный мяч.Теплый?!

- Габ. - я торопливо достала шар из кармана. Он, демоны его побери, светился.

Габриэль тут же остановился и одним движением накинул на голову капюшон, сразу став на порядок незаметнее. Осмотрелся, повернулся ко мне.

- Если что, разбегаемся, не геройствуем. По одному легче и выбираться, и оправдываться. Дави на жалость, мелкий, у тебя хорошо получится.

...Вот ведь гад.

Вокруг все было тихо, городское кладбище с его любителями ночных процедур мы прошли, и снова следовали мимо хуторского разнобоя. Может быть, Ларс случайно включил свой шар? Задремал и сжал. Или соскучился. Или, вероятнее всего, обеспокоился, что слишком мы задержались - подумаешь, дойти до могилы и набрать земельки.

Яркий свет фонаря ударил мне в лицо, а Ларс, вопреки своим недавним словам о необходимости разделиться и спасаться по отдельности, схватил меня за запястье и рванул вперед. Мы понеслись вперед по узкой дорожке, пару раз я чуть не упала, но Габ держал меня крепко.

- Стоять! - хриплый каркающий голос разнесся по кладбищу.

«На-и-вны-й, - внутренний голос тоже слегка запыхался, - к-то е-го бу-де-т слу-у-у-шать-ся?»

- Стоять, хуже будет! - взвыл преследователь, пробираясь с кряхтением и шумом.

«А-г-а, ща-а-а-с»

Мы почти подбежали к забору, когда нам навстречу неожиданно кинулась темная фигура.

Габриэль остановился, а я среагировала мгновенно - иногда у меня есть реальные поводы собой гордиться. Я выхватила из кармана теплый, ярко поблескивающий шар, резко кокнула его о камень, столь кстати подвернувшийся под ногой, и запустила в нового преследователя. Шар метко врезался в черную тень, издавшую вполне убедительный вскрик, после чего густо задымился невероятно вонючим серым дымом.

- Уааааа! - торжествующе взвыли где-то сзади, а я заметалась, не зная, бежать ли вперед -прочь от кричащего, или назад - подальше от стремительно разрастающейся дымовой воронки, а может быть, вбок - по могильным холмикам. В какой-то момент я ясно увидела лицо Габриэля, прочла по его губам беззвучное «Мелкий, ты идиот», а потом дым неожиданно обволок меня, несмотря на отвратительный запах, он оседал на языке сладостью, тяжелой, давящей...

***

Иногда у меня есть реальные поводы собой гордиться.

«Напомни, когда это?»

«Заткнись» «Нет, напомни»

«В прошлом году я закончила школу без отработок»

«Можно подумать...»

Я открыла глаза, украдкой утерла слюну с подбородка и огляделась. Я лежала все в той же одежде, в которой была на кладбище, а вот обуви на ногах не наблюдалось. Лежала, судя по всему в лечебнице - жесткая высокая скамья под моим практически бездыханным тельцем была накрыта белой дешевой тканью. На соседней скамье в бессознательном состоянии прохлаждался Ларс. Выглядел он впечатляюще - под правым глазом багровел огромный синяк, щедро намазанный каким-то прозрачным снадобьем. Я немного понаблюдала, как мерно поднимается его грудь на вдохах и опускается на выдохах, слезла со своей скамьи и пошлепала по холодному, грязному полу к двери.

За приоткрытой дверью слышались голоса.. .несколько недовольных мужских голосов. Я прижалась к двери ухом, стараясь не обращать внимания на замерзшие ступни.

- Это просто возмутительно! - вещал низкий и чуточку шепелявый голос номер один. -Дети, ночью, на кладбище, да с какой, собственно, целью?! Уж не яблони сажать. А еще и магичат, хотя, руку даю на отсечение, ни одному из них еще не исполнилось семнадцати.