Данфейт (СИ) - Рэй Даниэль Зеа Страница 4

— Да, Учитель, — прошептала она себе под нос.

— Не слышу!

— Да, Учитель!

— Я не слышу!!!

Данфейт подняла голову и с ненавистью, притаившейся где-то в глубине ее души, прокричала:

— Да, Учитель!!!

— Хорошо. Но, за свою выходку ты все равно будешь наказана. Сто отжиманий. Начинай!

Измотанная, опустошенная Данфейт молча распласталась по паркету. У нее не было сил. Никаких.

— Я сказал: «Начинай»! — повторил Ри и присел обратно на диван.

Данфейт уперлась руками в пол и начала считать. Один, два, три, четыре…

Пот стекал по ее лицу, и соленые капли падали на пол. Руки и ноги тряслись. Живот сводило судорогой. Сколько еще продлиться эта пытка? Сколько еще раз она сможет подняться, перед тем как упасть и провалиться в забытье?

Пятьдесят один. Данфейт поплыла. Она больше ничего не понимала. Она не знала, сколько отжиманий уже выполнила и сколько ей еще осталось. Последнее, что она видела перед собой — это ноги Ри Сиа, который склонился над ней:

— Только то, что достается нам трудом, представляет настоящую ценность.

Эти слова, сказанные ее Учителем, Данфейт запомнит на всю свою жизнь. Знал ли Ри, что труд этот может быть настолько непосильным? Данфейт этого точно не знала. Но неисповедимы пути, выбранные Югой. Дорогу осилит идущий, и Данфейт не собиралась сворачивать назад. Слишком сильным было ее желание доказать кому-то, что она ничем не хуже своей сестры. Слишком темной была ее ненависть к той, которая все-таки оказалась лучшей.

Глава 2

Прошел один год.

— Данфейт! Проснись, дочка!

— А-а-а?

— Вставай, дорогая. Уже почти пять.

— Ирия?

Домоправительница с огненно-рыжими волосами по имени Ирия будила Данфейт каждое утро. Дани никогда не могла понять, в котором часу встает сама Ирия, если к пяти утра эта женщина была уже одета, а на кухне давно стыл завтрак.

— Вставай. Сегодня у тебя тяжелый день.

— У меня каждый день тяжелый, — пробурчала Данфейт, но с кровати все-таки поднялась.

Когда-то Дани спала в красивых шелковых ночных рубашках, и каждое утро для нее готовили нечто особенное. Это было так давно… Сейчас на Данфейт была натянута длинная майка, сшитая из грубого серого льна. Сколько месяцев не видели ее стопы педикюра? Сколько долгих дней заживали ее руки, испещренные ссадинами и синяками? Теперь они огрубели и покрылись мозолями. Как давно ее темно-каштановые длинные волосы превратились в паклю, из-за чего Данфейт пришлось остричь их? Зато теперь их можно было расчесывать только раз в день и практически не тратить на это мероприятие времени. Что Данфейт действительно мешало — так это ее грудь. Именно этой части тела на тренировках доставалось больше всего. Однажды Ри посоветовал ей перетянуть грудь, чтобы не было так больно. С тех самых пор каждое утро Данфейт обвязывала себя метрами эластичной ткани.

Сегодня, так же, как и всегда, ее день начался с душа под холодной водой и стягивания непокорной объемной груди. Как только дело было сделано, Данфейт надела свой черный термостабильный костюм, если его можно было так назвать. Латки на локтях и коленях давно испортили особый механизм в ткани, поддерживающий определенную температуру тела при любых условиях. Свои старые черные кожаные сапоги, купленные прямо перед приездом сюда, Данфейт давно выкинула. Слава Юге, Учитель подарил ей новые, сшитые на заказ. Правда, счет оплатил ее отец, но это было не так уж и важно. Толстая рифленая подошва скрывала острые шипы, в каблуке находился отсек для отмычек, за голенищем — чехол для ножа. Следующими элементами гардероба были многочисленные пояса, которые Данфейт натягивала на ноги, крепила на талии и перекидывала через плечо. Год назад она и предположить не могла, сколько металла и зарядных блоков от плазменных пистолетов будет навешивать на себя каждое утро. Самым любимым оружием Данфейт были сюрикены, которые она заправляла за специальную ленту на левой руке. Наконец, дело дошло и до фрирайна, весившего три килограмма и фиксировавшегося лямками на спине. Купленный все на те же отцовские деньги этот прибор и по сей день оставался для Данфейт ее ахиллесовой пятой. Преодолевая воздействие сил гравитации, фрирайн позволял Данфейт парить в воздухе и прыжками перемещаться на довольно большие расстояния. Одно «но» не давало Данфейт ужиться вместе с ним. Для того, чтобы замереть, скажем, на потолке, необходимо было быстро поменять параметры воздействия создаваемого поля. Проще сказать, чем сделать. Датчики от прибора были расположены в перчатках на пальцах обеих рук. Ошибешься с набором команд — и тебя впечатает в пол на «раз-два-три». Однажды Дани умудрилась влететь в стену. Два сломанных ребра заживали три недели, а Учитель отнял обезболивающие уже через семь дней.

Данфейт посмотрела на свое отражение в зеркале и улыбнулась. Интересно, насколько год обучения изменил внешний облик ее сестры? Если так же сильно, как и саму Данфейт, то Дани была бы просто счастлива.

Спустившись вниз ровно в пять утра, она поприветствовала Учителя и начала быстро есть кашу, сваренную заботливой Ирией специально для нее. Данфейт торопилась, ведь когда Учитель положит свою ложку на стол, трапеза будет окончена. Таковы правила дома Ри Сиа. Странно, но Данфейт привыкла к ним. Единственное, за что она теперь постоянно получала наказания, была ее старая добрая привычка нецензурно выражаться. Искоренить ее оказалось более трудной задачей, чем предполагала сама Данфейт. Выпаливая в сердцах очередную верткую приправленную фразу, Дани неминуемо попадала впросак. Учитель тут же назначал очередное наказание, исполнять которое каждый раз становилось все труднее и труднее. Сто отжиманий по сравнению с недельной голодовкой — просто детский лепет!

Физическая подготовка давалась Дани намного проще, нежели занятия по «Теории Мироздания» и «Теории силовых полей». До сих пор она не смогла прочесть ни одной чужой мысли и не сумела переместить ни одного предмета в пространстве. Проще говоря, кроме выставления блокировки собственного сознания, которую Учитель раскалывал уже через две минуты, Данфейт на этом поприще не достигла ничего.

Учитель называл это состояние «сомноленцией сознания», а проще говоря «спячкой». Что мешало Данфейт проснуться — оставалось непонятным. Согласно теории «Первоестественности», которую предложил в свое время Ри Сиа, каждый человек во Вселенной обладает определенными сверхъестественными способностями. Одни люди преодолевают «сомноленцию сознания» спонтанно, а другим требуются годы обучения и тренировок. Дани, конечно же, вместе с большей частью человечества принадлежала ко второй группе людей. Однажды она даже пошутила, что относится к новой, третьей группе «невезучих», которым в этой жизни уже ничто не поможет. Учитель не оценил такого юмора, за что Данфейт поплатилась. Сутки без воды охладили ее пыл, и шуточек на тему ее обучения она больше не отпускала.

— Ты сегодня не разговорчива, — заметил Учитель, кладя ложку на стол.

Дани тут же отодвинула тарелку с недоеденной кашей и откинулась на спинку стула. Безусловно, она бы с удовольствием доела кашу, приготовленную Ирией, но Учитель закончил трапезу, а значит, и аркаин тоже.

— Я думаю о том, куда мы с вами отправимся. Вы сказали, что познакомите меня с коренными?

— Да. Путь до поселения займет часов десять. Ты проведешь там две недели, а затем самостоятельно вернешься сюда.

— Зачем мне оставаться с ними?

— Ты сама ответишь мне на этот вопрос. Но не сейчас.

Мийя хоть и была пригодной для жизни луной, но источников воды на этой планете было крайне мало. Скалы и пустыня, — вот и все достопримечательности этого отдаленного приюта немногочисленных югуан, перебравшихся сюда столетия назад и освоивших эти земли. Именно этих людей называли «коренными» или «мийянами». Чуть позже, а точнее всего несколько десятилетий назад, одна из влиятельных югуанских корпораций рассмотрела вопрос о строительстве на Мийе термоядерных электростанций. Тогда же и началась борьба местного населения за право остаться хозяевами собственной земли. Деньги не помогли влиятельным людям избавиться от местных, и за дело взялись наемники. Они организовали несколько баз недалеко от мест поселений мийян и постепенно воды на всех стало не хватать. Немногочисленные мийяне оказались один на один со своей проблемой, и закон в этой ситуации был не в силах им помочь.