Злодейка - Федоткина Татьяна Страница 4

— Значит, на полу поспишь.

Марс изначально показался мне горячим мужчиной, но говор его деревенский остудил мой пыл. Как-то туповато он вел беседу. Поэтому койку с ним делить я передумала.

— Девушка со мной, — заявил мой сопроводитель как только мы вошли в непритязательную корчму. Впрочем, с ним никто спорить и не хотел.

Заказали мы две рыбехи в яичном кляре и какую-то брюкву на гарнир. Посчитав ужин за романтичный, корчмарь налил нам по стакану отменного, на его взгляд, пойла. Ммм, романтика.

— Ну так говори, давай, отчего ты лысая такая.

— Жертву принесла Гарелию.

— Благородно. А чего в этих краях неблагодарных оказалась? От общины так далеко.

— А ты чего? — свела неприятную тему я.

— Работаю под прикрытием. Не слыхала чтоль? Община бедствует. Огоний бог, видать, решил покинуть нас. Вождь силу потерял. Вот и приходится покрывать наших повсюду, где встречу.

— Доходили слушки, — я врала безбожно. — Марс — твое настоящее имя?

— Ага. А ты свое не скажешь?

— Нет пока.

Брюкву есть я не стала. Воняло от нее, как от помоев, да и на вид не отличалось особо. А вот рыбу уплела за обе щеки, запила разбавленным винишком и хотела уж откланяться.

— Погоди, Манька. А мне правда на полу прикажешь спать?

— Ну что поделать, Марс? Таков удел приспешников Гарелия — помогать ближнему.

— И то верно. Ладно, пошли.

Ранним утром, когда еще не рассвело, по-тихому, прихватив кошель Марса, я покинула корчму и отправилась на поиски себя.

Глава 4. Пётка

Порывшись в кошельке, я нашла пять золотых монеток, три серебряных и четырнадцать медяков. Кто ж его знает, много это или мало. Хотя… Не много, это точно. Что-то мне подсказывало, что на две койки тут точно хватило бы. Кто-то скажет, что я поганка какая, оставила мужика без денег, но, думаю, он не пропадет. Честно говоря, плевать я на него хотела.

Оглянувшись в ту сторону, где меня бросила на произвол судьбы Оксения, я обомлела. Закат полыхал огненным заревом, дым валил, как от пожарища. Интересно посмотреть, как горят те, что называл тебя образиной? Да нет, не настолько я мерзкая, как мне кажется. Больше всего мне хотелось убедиться, что живы мужики, что помогли мне, и ребятня. Они-то мелкие, еще ничего в этой жизни не понимают, лишь копируют поведение своих родителей. Жить да жить.

Стрелой я помчалась в деревню, понаблюдать, может, помочь. Ноги привели меня, конечно, к дому Оксении и Пётки. Люди кто куда. Огонь охватил каждый дом, пламя с крыш вздыбилось чуть ли не до небес. Мужики пытались что-то потушить, но смысла в этом я не видела. Бабы причитали. Что с них взять.

Полыхающее потрескивание пожара разорвал визгливый ор Пётки. Сопляк точно кричал из пышущего огнем дома. Спасать его никто не спешил. Все ведь заняты своим погоревшим хозяйством. А мне вот, к сожалению, захотелось ему помочь. Недолго думая, я бросилась в дом. Неаккуратно коснувшись горящей балки, я, с изумлением обнаружила, что огонь безвредно лижет мою кожу. Гарелий — бог мой. Красота.

Я ворвалась в дом и заорала, что есть мочи:

— Пётка!

— Манька, — взвизгнул в ответ мне белобрысый погорелец. — Спаси!

Услышав меня, верещать он перестал. А как я его найду, коли он не кричит.

— Пётка!

— Манька!

Так мы перекрикивались до тех пор, пока не нашла я его под кроватью, в полыхающей комнатушке. Он уже даже не кричал, а едва выговаривал мое надуманное имя, теряя сознание. Я и сама скоро его потеряю. Огонь не причинял мне боль, но дым не упускал возможности укутать в свои объятия и напоить слезами удушья.

Я схватила пацана за шкирку и выволокла к окну. Мешающее стекло в раме я выбила локтем и выбросила мальчишку, а затем вылезла сама. Мы с Пёткой потеряли сознание.

— Манька, — меня кто-то осторожно расталкивал. Мне снилась я сама. Но совсем в другом обличье: темные волосы, карие глаза. А я ничего такая.

— Ну, что тебе? — белобрысый взирал на меня с благоговением.

— Манька, ты спасла меня.

— Не благодари.

Я поспешно встала и достала из кармана платья кошель. Цел-целехонек. И монетки, слава, хм, Гарелию, на месте! Шрее — луне и Соло — солнцу тоже слава! А то мало ли. Уже ночь сгустилась над горелым поселком. Я, к слову, выспалась. И даже еда подождет до утра. Только нужно добраться туда, где она есть. Быстрый осмотр окрестностей не выявил ни одной живой души кроме Пётки.

— Где все?

— Разошлись по родне.

— Оксения где, мама твоя?

Пётка пожал плечами.

— Давай выкладывай все, что знаешь, — прищурилась я.

— На рыбалку я пошел, с мужиками.

— С какими еще мужиками?

— Ну ладно-ладно, с пацанами, — закатил глаза Пётка.

— Продолжай.

— Ну и отошли мы, значит, чуть-чуть всего. Санчо и говорит нам, мол воняет горелым. Смотрим из кустов, а там эти землепоклонники скачут прочь из деревни. А потом как все заполыхало. Зуб даю, они это все устроили.

— Кто такие? Что им нужно?

— Главарь у них — аспид, кажный месяц красотку умыкает с деревни. Мамка говорила, что столько и не напасешься. Кончились у нас девки. Некого сдавать. Вот они и огрызлились.

— Змей — предводитель?

— Ага, я сам его видел, являлся как-то раз к бабе Доне, когда мать у нее на сеансе сидела.

— Дальше что?

— Ну пошел я мамку выручать. Только не было ее в доме. Пропала. Как сквозь землю провалилась. Так и не нашел ее. И она меня. Хотя, вот, мы у домика нашего лежали.

— Ладно, Пётка, пора мне. Бывай.

— С тобой я пойду.

— Исключено. Шуруй своей дорогой. Тоже к родне давай улепетывай.

— Нет у