Когда взойдёт солнце - Лена Савченко Страница 4

ни к чему не привело. Касандре казалось, что это просто, как два пальца — выудить из Недр энергию Первой жизни, взять семя рандомной яблони, смешать отдельно кристаллическую ртуть с порошком Мальвы, катализировать пентаклей и получить то, что называют Жизнью. На деле она выглядит как бесцветная субстанция, отливающаясеребром. Далее взять почву в соотношении один к одному и семя спокойно прорастает! Хоть дерево и получается карликовым...

Небольшая такая яблонька два сезона дарила Лимпак крупные ягоды, не убивала, не отравляла тело болезнями. Сана понимала, что шаг небольшой и в промышленных масштабах это просто огромные затраты. Да, в работе имелись свои недочёты, но никто не говорил, что это невозможно! Поэтому её крайне интересовало, почему это не применяется на широкую ногу. Не могло случиться так, что юная девушка, едва окончившая академию, умнее королевских алхимиков. Ведь по формулам получалось всё не плохо — ничего не взрывалось и, в теории, схема выходила рабочей. Что на практике — позволит увидеть Совет, на что Касандра и надеялась.

Остальные опыты, посланные в комиссию, касались других вещей и принадлежали другим алхимикам. Скорее, просто воспроизведёнными, с полностью подробным описанием. Уровень гораздо выше выпускных экзаменов — просто чтобы доказать свою эффективность и ум. Такое слишком сложно для уверенной троечницы — не удержавшись, девушка фыркнула. Преподаватели совершенно не желали слушать её теории, призывали следовать уже изученным вещам, закрывали глаза на прямые доводы. Консерватизм врос во все систему Ровноха — от образовательной, до брачной.

Но это поправимо.

Сейчас — поправимо. Сане сейчас казалось, что никаких преград больше нет. Рухнули обломками к ногам, а теперь осталось лишь пройти по этим руинам с гордо поднятой головой. Чувство торжества приятно грело, когда девушка прошла через ворота и направилась к кассам. Не смогла достучаться до учителей — пусть! Те, кому действительно нужны какие-либо действия будут более открыты к диалогу.

— До Преудантэ. В один конец, пожалуйста, — улыбнулась герцогиня женщине за толстым стеклом, отстояв небольшую очередь. — На ближайшее время.

Вокзал встречал гулом. Большую часть его составляла гомон толпы, меньшую — шум от отправляющихся составов. Обширная платформа с расставленными скамейками была практически забита. Ничего необычного — пятница. Ближе к вечеру тут будет совсем не протолкнуться. Назначенный поезд отправлялся через полчаса, посадка уже шла. Не стесняясь, расталкивая локтями зазевавшихся прохожих, Касандра двинулась в сторону нужной платформы и чем ближе она был, тем шире селилась улыбка на, и без того радостном, лице.

Преодолеть огромное расстояние всего за три дня! До этого она никогда толком не выбиралась за пределы своего городка, кроме считая академии и выездных приёмов. По крайней мере портальными поездами не пользовалась и ей было интересно, что испытываешь при перемещение. Название у них, собственно, говорящее.

Уже почти зайдя в вагон, Касандра обернулась. Огромный циферблат на стене отмерял секунду за секундой, а над ним распростёрся выгравированный знак Цитадели, похожий на полое яйцо. Аккуратный овал был заострён сверху, а снизу мудрёно растекался, точно корнями дерева. Мысленно показав символу поганой организации неприличный жест, она нырнула в прохладу поезда.

«Я отправляюсь на встречу своей судьбе»

Только вот, думая в таком ключе — Кайнейро понятия не имела, что именно это означает. И что светлое, радостное понятие, может пасть совершенно другой стороной монеты

Глава 2

Чем выше поднимаешься — тем более падать. Непреложная истина, которую лаух Станислава Михеева узнала очень давно, но ни с кем не делилась истокам подобной мысли.

Сегодня она стояла на террасе своих покоев, опёршись о витые перила и вглядывалась в безоблачный горизонт. Едва ощутимый ветер совсем не касался уложенных, коротких волос и даже не трогал шёлковую рубашку. Внешне сосредоточенная женщина волновалась, но сдержано. Контролировать эмоции вошло в привычку даже на подсознательном уровне.

Никто, кроме этой спокойной женщины не видел грозы, надвигающейся с востока. Никто больше не ощущал трепета и тягучего ожидания. Никто во всём дворце не знал, что скоро всё встанет вверх дном.

— Поверить не могу, — сухо усмехнулась Станислава, боковым зрением заметив тёмную фигуру. — Думала, времени больше.

— Времени для чего, госпожа? — спросил женский голос и леди повернула голову. Через прорезь в ткани на неё смотрели два тёмных, волнующихся глаза. Но не так. Конечно, Амбрара тоже что-то ощущала. Слишком долго они были вместе.

— Сегодня Совет, — ответила лаух, — Засиделась ночью с книгой, не успела закончить записи перед докладом.

— Мне доложить, что Вы опоздаете? — Амбрара, облачённая в облегающее одеяния, чуть склонила голову.

— Нет-нет, не стоит, — махнула рукой Станислава. — Подай мне пиджак, будь так любезна. Мы придём даже раньше, мне нужно к Его Высочеству.

— Как прикажете.

Страж кивнула и пропала в комнате. Лаух снова посмотрела вдаль.

Сегодня совет начнётся немного раньше обычного. Она уже знала, что на нём произойдёт, однако, ничуть не страшилась предстоящих событий.

— Игра становится интересной, — на выдохе прошептала женщина, прежде чем отправиться в последний день обычной рутины.

Коридоры Светлого дворца хоть и были отделаны в белых оттенках, всё равно часто казались Михеевой довольно мрачными. Она мерно шла, слегка опираясь на трость с изголовьем орла, больше для вида чем из нужды. За её спиной  тенью следовала Страж, не издавая даже звуков шагов.

— Вы чем-то обеспокоены, Госпожа? — решилась уточнить Амбрара, когда они прошли очередную слугу, глубоко поклонившуюся.

— С чего ты это взяла?

— Хмуритесь больше обычного.

Если бы её лицо не закрывала ткань, то Станислава увидела, как девушка улыбается.

— Не бери в голову.

Иногда прозорливость Стража пугала.

Мужчина в тёмных, свободных одеяниях, шедший им на встречу, постепенно замедлял шаг и Михеева внутренне ругнулась. Лаух Барнеус сён Тремиш всегда появлялся если не кстати, то уж точно не к добру. Один из Глав Совета — человек в летах, крыса по призванию и тот ещё мерзкий тип в отношении к другим людям. За