Многомужество-5. Медвежья Ласка - Кира Полынь Страница 4

Мне по статусу провожатой и незамужней не положено было отставать, поэтому я послушно закрыла глаза и подняла руку вверх, чтобы тут же услышать радостный вопрос Инесс:

— Готовы?!

— Да! — хором рявкнула толпа.

Громко выдохнув, подруга бросила ткань в воздух.

Тяжелый бисер на краях платка ударил прямо по ладошке. Инстинктивно схватив его, я радостно вскрикнула, не зная, чему на самом деле радуюсь.

Не открывая глаз, услышала тяжелый топот расступившейся толпы, слегка дернула свой трофей и почувствовала сопротивление, будто кто-то такой же ловкий, как и я, ухватился за противоположный край и не отпускает.

Нагнетающая тишина заставила открыть глаза. Коротко осматривая удивленные — в который раз за вечер! — лица гостей, но не тратя на них время, я решила развернуться, тут же ощутив, как натяжение платка спало.

И сразу же стало понятно, почему.

Уткнувшись носом в мужскую грудь, я фыркнула и высоко запрокинула голову, разглядывая до боли знакомое лицо темноволосого лорда. Он не прятал улыбку на тонких губах, а крылья его носа вновь трепетали, втягивая воздух вокруг. Снова глядя на его лицо так близко, я в подробностях разглядела квадратную мощную челюсть, острую линию скул и почти явную морщинку между бровей.

Хмурится часто.

— Подаришь поцелуй, — явно чувствуя мое настроение, лорд протянул сжатый в большой ладони платок как дань традиции, требуя за него что-то взамен, — верну законной хозяйке.

— В щеку.

— Куда прикажешь, берочка, — легко согласился лорд, склоняясь ко мне и подставляя долгое время небритое лицо.

В нос вновь ударил запах свежескошенной травы. Внутри немедленно защекотало; быстро клюнув губами щетинистую кожу, я резко отвернулась, чтобы тут же чихнуть.

— Апчхи! Апчхи!

— Одевайся теплее, берочка, — нисколько не смутившись, лорд расправил проклятый платок и набросил его на мои плечи, стараясь лишний раз не прикасаться. — Простудишься.

С этими словами не слишком красноречивый бер отвернулся и поспешил вернуться за выделенный ему и его спутнику стол, забыв о моем существовании, словно все это ничего не значило, как и его выходка при знакомстве.

— Ты куда? — встревоженно выловив меня возле входа, Инесс виновато потупилась, словно эта традиция с платком ее вина.

— Пойду спать — поздно уже, да и устала я. Спокойной ночи, и поздравляю тебя от чистого сердца.

— Спасибо, Ласкана, — обнявшись, мы попрощались и разошлись в разные стороны.

Как показало утро, совсем ненадолго.

Глава 2

— Вставай! Вставай, засоня!

— Ну чего? — едва продрав слипающиеся глаза, я уставилась на радостную подругу, которая была уже одета и по-свойски уселась на край моей кровати.

— Вставай! Снег выпал!

Уже через четверть часа мы были во дворе, укрытом плотным слоем пушистого белого снега.

Долина в снегу… Красота!

Серые стены крепости укрывала белоснежная пелена, высокие сосны и низкие кусты тоже примерили на себя шубку из крупных снежинок, сверкающих в солнечном свете серебристыми блестками. Безветрие позволило наслаждаться видом замерших в спокойствие ветвей и лужаек.

— Я к Бьерну! — крикнула Инесс, на ходу стягивая широкий ворот платья, чтобы сбросить его на землю и на бегу перекинуться в светло-бурую медведицу, спешащую к пруду, где ее уже ждал огромный медведь, нетерпеливо приплясывающий на мощных мохнатых лапах.

Проводив подругу взглядом, я побрела по еще не протоптанным тропинкам сада, уходящего к черте леса. Осторожно прикасалась к поздним цветам, бережно расправляла пригнувшиеся под весом стебельки.

Зимы в долине Летнего леса были не такие долгие, как на севере, но такие же крепкие. Еще неделя-две, и кусачая стужа обнимет крепкими руками всю крепость, погружая громких беров в расслабленную лень. Только зимой шумные и горластые жители становились тише, прекращая создавать активную деятельность и бесконечный гомон.

Вытащив из кармана припрятанный пирожок с капустой, я ладонью расчистила снег, присаживаясь на грубо сколоченную лавочку из двух поленьев и доски. После веселого праздника гости и жители крепости еще нескоро проснутся, и утренняя минутка была лучшим временем, чтобы побыть наедине с собой, насаждаясь тишиной и покоем.

Спустя половину пирожка за спиной послышался приятный хруст снега, подсказывая, что у меня гости, которым почему-то не спится в такое чудесное утро.

Из-за спины подкрадывались два слишком больших иссиня-черных медведя, мордами пробуя воздух и медленно вышагивая по свежему снегу, оставляя в нем примятые следы.

— Доброго утра, — просто поздоровалась я, так и не научившись различать беров в зверином обличии.

Между собой они отлично разбирались, кто есть кто, но, не обладая таким чутким обонянием, я только самых близких могла узнать в звериной шкуре, запомнив их отличительные черты.

А этих беров я определенно не узнавала.

Шкуры зверей лоснились в прошедшем через серые тучи свету, подчеркивая массивность тел и огромные лапы. Закругленные уши чутко двигались по сторонам, прислушиваясь к звукам крепости и прилегающей к ней территории, позволяя медведям без страха и опасений подобраться ближе.

Меня это мало беспокоило, пока черный нос с усилием не уткнулся мне в бедро, жарко фыркая и толкаясь.

— Эй! А ну, прекратите! Это неприлично! — безрезультатно отталкивая огромную голову ладошкой в лоб, я не придумала ничего лучше, чем сунуть в приоткрытую пасть оставшуюся половину пирожка, отчего бер шарахнулся и гулко шлепнулся на мохнатый зад. — Жуйте, жуйте. С капустой, мои любимые!

Медвежья морда кривилась, но усердно жевала, не торопясь проглатывать. Второй медведь приблизился и опустился рядом со своим спутником, но хотя бы обнюхивать меня не стал, усевшись на присыпанную снегом землю и задумчиво наблюдая за нами.

— А-ар, — грозно фыркнул бер, приподнял тяжелую голову и с трудом проглотил пережеванное, будто я дала ему протухший жир.

— Неужели не понравился? Странно, — с наигранным сочувствием спросила я.

Бер хотел прорычать что-то еще и уже даже открыл мощную пасть — в которую я, не раздумывая, запихнула второй пирожок. Едва сдерживая смех, наблюдала, как съехались в кучу медвежьи глаза.

Покосившись на торчащий из пасти румяный бок, бер потряс головой, словно прогоняя из памяти вкус капусты, осторожно потянулся и положил его мне на колени, быстро отодвигаясь как можно дальше.

На расстояние, не допускающее повторной принудительной кормежки.

— То-то же. Будете знать, как приставать к девушке поутру, — обтерев вернувшийся ко мне деликатес, я демонстративно откусила треугольный краешек, с вызовом глядя на опешивших медведей.

Пожив с берами много лет, перестаешь помнить все правила этикета и воспитанности. Беры о них просто не знают, даже с первым встречным общаясь как со старым другом, не тратя времени на лишние, по их мнению, экивоки, которые никому не нужны.

Поэтому любезничать с этим народом было так же бесполезно, как голышом нырять в