Карамелька. Книга 2 - Любовь Огненная Страница 4

Он мне не поверил. Ирадий мне явно не поверил, но и он, и я понимали, что времени на извечные препирательства у нас не остается. Ссадив меня со своих колен в соседнее кресло, мужчина сложил руки на груди, дабы показать всю степень его веры.

Я же почему-то зацепилась взглядом за обнаженный участок кожи, который не скрывала распахнутая рубашка. Как-то не замечала раньше, что мужчина носит цепочку. Не слишком длинную, вроде бы сделанную из серебра. На эту цепочку очень удобно было смотреть, чтобы не встречаться с веркомандиром взглядом.

— Ну я пойду? — спросила я, имея уже только одно желание — просто уйти.

— Завтракай, — приказал он неоспоримо, одним едва уловимым движением освобождая кресло. — Мне нужно кое-что сделать.

Перечить я не решилась. Злой имсит — это очень плохо, а жить — это очень хорошо, даже если сердце нестерпимо болит, а воздуха снова не хватает и…

— Конечно, я подожду, — приступила я к еде, буквально насильно вталкивая в себя кашу, потому что споры сейчас или объяснения могут плохо кончиться.

К слову, половина тарелок, выставленных на стол, уже была пуста. А говорят, что сытый мужчина — добрый мужчина.

Я успела впихнуть в себя только несколько ложек, когда Ирадий вернулся в спальню. Увидев его, облаченного в белоснежную парадную форму, ненароком засмотрелась, зависла, настолько мужчина был хорош. Чертовски хорош с этой дерзкой улыбкой, окрасившей губы. Через его руку был перекинут второй комплект, заложенный в чехол, но праздника я больше не чувствовала.

Будь моя воля, я бы спряталась под одеялом в комнате Ирадия, чтобы меня никто не нашел, и не выходила бы отсюда до самого утра завтрашнего дня.

— Переодевайся. Только волосы высуши, — приказал веркомандир на удивление мягко.

Отчетливо чувствовалось, что настроение у мужчины изменилось, но я не понимала, что этому поспособствовало. Что именно его привело в настолько благодушный вид?

— Вы кого-то убили? — поинтересовалась прямо.

— Увы, — шутливо развел он руки в стороны и вдруг стал строже, суше. — В твоей группе осталось семь человек, включая тебя. Я бы избавился еще и от Эльзы, но, увы, весомых причин делать это пока нет.

— Кто? — спросила я коротко, напрочь позабыв и о слезах, и о боли, потому что изменение было важным и касалось напрямую меня.

— Медведь. Саботаж не подлежит прощению. Тем более что форму он испортил не от большого ума. Иди переодевайся, у тебя десять минут.

— А что с ним теперь будет? — осторожно забрала я чехол.

— А разве это важно, Каролина? — сократил он расстояние между нами. Костяшки пальцев прикоснулись к моей щеке. — Запомни, моя милая, моя маленькая, моя наивная и добрая Каролина, когда ты идешь вперед, ничто не важно, никто не важен. Прекрати быть доброй и всепрощающей, иначе никогда не достигнешь своей цели. А теперь иди и хорошо подумай над моими словами.

Это было неважно. Абсолютно.

Ненавидела, когда он был прав. Прекрасно понимала, что вслух я с веркомандиром никогда не соглашусь, но как же пугающе часто его речи попадали в самую точку.

Волосы сушила быстро — здесь же, в ванной у Ирадия. Счет шел буквально на минуты, но на плац я должна была свою группу привести сама. Не хотела идти в общежитие, не хотела видеть Эльдера, Эльзу, но есть такое слово “надо”. Это был всего лишь этап, очередной этап на пути к мечте, которая с каждым днем становилась ярче.

— Тебе идет парадная форма, — встретил меня в комнате веркомандир, оглядывая с улыбкой. — После принесения присяги группа должна собраться в аудитории учебного корпуса.

— Можно узнать зачем?

— Каролина, не искушай. Ты слишком притягательно выглядишь в этой форме. Даже чересчур. Иди, пока я не передумал тебя отпускать.

Предупреждению я вняла. Что-то такое сверкнуло в его глазах, что немедленно захотелось смыться. Правда, совершенно не понимала, зачем мы должны были собраться в аудитории. По идее, сегодня был выходной — праздник и первая увольнительная, которую я так ждала, чтобы наконец посмотреть единственный город на этой планете, но, видимо, веркомандир решил по-другому.

Не мне осуждать его методы. Времени и впрямь оставалось слишком мало, чтобы тратить его на развлечения.

В общежитие я вошла не с первой попытки. Только ускользающее сквозь пальцы, словно песок, время и подгоняло меня. Вдохнув, медленно выдохнула, но не помогало совершенно. Боль затапливала, рвала изнутри, а мне оставалось лишь ждать. День, неделю, месяц. Ждать, пока она пройдет.

— Все готовы? — спросила я громко, требовательно, уверенно входя в комнату.

— А вот и наша гулящая заявилась, — так же громко произнесла Эльза, а я…

А я пересекла комнату и ударила ее по щеке. Несильно, но ощутимо. Не так, как учил Ирадий на наших тренировках.

— Да ты! Как ты посмела?! — ошеломленно держалась она за щеку, а злые слезы срывались с ресниц.

Эльдер решительно шагнул ко мне, глаза его вспыхнули серебром, но я не убоялась — слишком часто видела это серебро в других глазах.

Подняла вверх руку, призывая к вниманию.

— Если кто-то забыл, я напомню. Я ваш капитан, — чеканила я каждое слово. — Неподчинение будет караться по уставу. Эльза, первое и последнее предупреждение. Вечером продекламируешь мне абзац про субординацию. А теперь бегом вниз строиться! Дважды повторять не буду!

И да, это было жестоко по отношению к девушке. Фактически я лишала ее увольнительной, но слабой мне быть надоело. И доброй быть надоело, когда меня раз за разом втаптывают в грязь.

Глава 2. Группа особого отношения

Каролина

Кра-со-та…

Красиво и торжественно выглядел плац — сегодня здесь собралось все руководство космической военной академии.

Красиво и торжественно выглядел веркомандир и рядом стоящий с ним помощник — белый цвет невероятно шел имситу, чего нельзя было сказать о соседствующем с ним сухаре.

Красиво и торжественно выглядели и новобранцы, которым пришлось надевать на себя то, что Ирадию удалось отыскать. Увы, только моя форма сидела как влитая. Другим же повезло гораздо меньше — слегка коротковата или большевата, но истинное удовольствие я испытывала, глядя на Эльзу.

Щека ее покраснела от моей пощечины, непослушные отросшие волосы торчали в разные стороны. Форма, что была велика на несколько размеров, безупречно скрывала пышную грудь и… Все остальное, потому что висела мешком.

Красавцы, ничего не скажешь, да только даже это не могло испортить мне праздника. Я ждала первую увольнительную целых три месяца. И пусть остро чувствовала привкус горечи на губах, глядя на Эльдера, но предвкушение дарило частичку тепла. А еще — чужой серебристый взгляд, в котором