Легенды рябинового леса - Оливия Вильденштейн Страница 4

— Разве Стелла не читала книгу вместе с Айлен?

Эйс внимательно вгляделся в моё лицо.

— Стелла сказала, что Айлен читала ей что-то вслух. Так что я предполагаю, что чернила появляются только для тех, у кого есть взор.

— За исключением того, что Айлен не…

— Она может открываться охотникам.

— Я не охотник.

— О, ты знаешь, что я имею в виду, — он вытащил что-то из кармана и протянул мне. Это был разорванный клочок бумаги.

Мой взгляд скользнул по словам:

Дерево Ведьм.

Copyright © 1938

А ещё там был маленький символ дерева. Я предположила, что это должно было быть изображение рябинового дерева.

— Ты что-то видишь? — прошептал он.

Я подумывала сказать ему, что там пусто, но решила сказать правду. Если Стелла знала, что Айлен может это прочитать, значит, это не было секретом. И, возможно, это заставило бы их вернуть книгу мне.

— Я так и думал, — сказал он после того, как я прочитала несколько напечатанных слов вслух.

— Внутри всего лишь просто куча мифов и легенд, Эйс.

— Если бы это было всё, что там было, тогда почему Холли сделала текст невидимым для фейри? — его взгляд метнулся к моей руке. — А почему твоя рука светится?

— Может быть, это было только для глаз моей семьи. И моя рука светится, потому что я человек, и у меня есть пульс, сердце. И оно бьётся. Ты знаешь, чтобы сохранить мне жизнь? Разве у тебя его нет?

— У меня? Для чего мне нужно сердце?

— Верно. Это просто мешало бы. Прямо как совесть, да?

Металлический лязг носилок предупредил нас о компании. Эйс заглянул внутрь дома. Я изучала его профиль, жёсткость его рта и челюсти, яркий блеск его глаз.

— Пожалуйста, Кэт, что ты увидела в книге?

— Верни её, и я тебе скажу.

Он потёр затылок.

— Она не моя, чтобы возвращать.

— Ну, во-первых, она была не твоей, чтобы отдавать.

— Мне жаль.

— Мне тоже. Прости, что доверилась тебе, — контуры его лица стали расплывчатыми. — Разве Грегор не приказал тебе убить Холли? — спросила я, вспомнив тот день, когда мы сидели вместе на моём чердаке, пока я перебирала мамину одежду и обувь.

Он отступил на шаг.

— Я не могу поверить, что ты думаешь, что я способен на это, Катори, — Эйс никогда не называл меня Катори. Его любимое прозвище было Китти-Кэт. Я догадалась, что не ошиблась, когда сказала Айлен, что мы с Эйсом не были друзьями. Верить в то, что фейри могут дружить с охотниками или людьми, или с кем бы я ни было, чёрт возьми, было идиотизмом.

Внезапно он поднялся в воздух.

Два врача скорой помощи были в моей гостиной. Через секунду они доберутся до входной двери. Я знала, что фейри маскировались, летая с пылью, либо маскируясь, либо создавая иллюзию, что они уходят, и всё же я беспокоилась.

— Ты сам сказал мне, что Грегор хотел её смерти, если она не будет сотрудничать. Ты сказал…

— Я знаю, что я сказал. Точно так же, как я знаю, что я сделал, — он взмыл в небо прежде, чем я успела ответить.

Что-то металлическое блеснуло в воздухе, затем упало вниз и с тихим звоном ударилось о половицы. Неужели монета выпала из кармана Эйса?

Я прищурилась. Это не было монетой.

Я бросила взгляд в сторону катафалка.

Рядом с ним стояла моя «Хонда».

Эйс вернул мою машину обратно.

Как раз перед тем, как носилки прокатились бы по моим ключам от машины, я подняла их с пола и крепко сжала.

Теперь моё обвинение было горьким на вкус.

Сжимая ключи, я посмотрела в почерневшее небо. То, что он проявил ко мне доброту, не означало, что он проявил её к Холли.

Верно?

ГЛАВА 3. ИСЧЕЗАЮЩЕЕ ТЕЛО

После того, как Джимми и врачи скорой помощи ушли, после того, как мой отец лёг спать, не установив причину смерти, Айлен осталась со мной.

— Знаешь, мама рассказывала нам с Новой эту сказку — эту легенду — перед сном. Что Готтва использовали специальную древесину для погребения своих мертвецов. Рябиновое дерево. Очевидно, оно обладает магическими свойствами. По крайней мере, так считало наше племя.

Я отвела взгляд.

— Они также заворачивали своих больных в рябиновую кору и помещали их в парилки. Очевидно, рябиновый дым творил чудеса с новыми болезнями, которые поселенцы привезли с собой из Европы.

Глазами я проследила вишнёвый узор на керамической чаше, которую нарисовала во время вечеринки по случаю седьмого дня рождения Касс. Она стояла посреди нашего деревянного журнального столика, ярко-красная рана в нашей гостиной в военно-морском стиле.

Айлен присела на корточки перед камином, поднося длинную спичку к пушистому ворсу, который она соскребла с фильтра нашей сушилки. Огонь разгорелся и поглотил серый пух, прежде чем перекинуться на бревна.

— Я разжигаю костёр из рябиновых дров в честь Холли. Очевидно, дым поможет направить её к Великому Духу.

Холли решила стать фейри. Я сомневалась, что Великий Дух хотел иметь с ней что-то общее. Но, может быть, наш Великий Дух был всепрощающим.

Айлен села на пятки и уставилась на белый огонь.

— Безумно думать, что такое большое племя было полностью уничтожено. Что мы последние. И мы даже не чистокровные Готтва. Такое ощущение, что мы почти последние в своём роде. Может быть, так чувствовали себя динозавры.

Я улыбнулась её сравнению. Но потом я подумала об этом и сказала:

— Или ты могла бы посмотреть на это так, как будто мы первые в новом роде.

Она улыбнулась мне.

— Посмотрите, кто стал оптимистом.

Оптимист? Я была оптимистом? Или я была просто научным наблюдателем?

Айлен подошла ко мне, поцеловала в лоб и сказала, что идёт спать. После того, как она закрыла дверь в комнату для гостей, я села на диван и стала смотреть на огонь. Я думала об Эйсе, но мысли о фейри действовали мне на нервы. Мой взгляд поднялся к стене над камином, где мама повесила медный таз моей бабушки.

Каждое лето бабушка Вони варила варенье в этом тазу, наполняя дом запахом сиропа и сока. Она всегда добавляла съедобные цветы в свои варенья. Поиск цветов был моей работой. Она совала дневник, заполненный акварельными рисунками съедобных растений, в мои маленькие ручки и отправляла меня на поле Холли собирать их. Иногда Блейк ходил со мной. Мы воображали, что отправились на поиски сокровищ. Мы бродили по полю, проверяя и перепроверяя страницы, надеясь найти точные совпадения. Когда нам