Истинная для чудовища - Роза Александрия Страница 4

Он сплюнул на землю, а я украдкой бросила на него взгляд и пошла быстрее, больше не оборачиваясь, и вообще делала вид, что обращаются не ко мне.

Миновав его дом, я громко выдохнула, но внутри все сжалось: это не конец. Он исполнит свою угрозу.

И месть Джорджа не заставила себя долго ждать.

Я простояла на рынке пару часов и еще не успела ничего продать, когда из-за угла показалась вся шайка вчерашних преследователей. Они вальяжно расхаживали меж рядами и отвешивали похабные шуточки в адрес молодых девушек. Те лишь томно вздыхали или жеманно похихикивали. Ну и мерзость! Да за такие предложения нужно с размаху в лицо бить, а они глазки закатывают. Тьфу. Да, признаться, Джордж видный парень, но таких идиотов я еще не встречала. А его будущую жену мне даже жаль. Жить в одном доме с тем, кто относится к людям как к скоту…

Парни подошли ближе, а я сжалась в ожидании нападок. Может, не заметят?

— Ох, а вот и наша горная коза. Быстро бегаешь, жилда! — засмеялся Джордж, а сопровождающие его парни загоготали, как гуси на пастбище. — Мы уж почти догнали тебя, а ты, смотри-ка, пропала куда-то. До сих пор не пойму, как у тебя так получилось.

Я решила не показывать страха. В этот раз фавна нет рядом, чтобы меня спасти. Каждый раз, когда я чувствовала, что не справлюсь одна, у меня чесались пятки. Да, удирать я умела. Не совсем же я глупая — драться с десятком гусей. Ой, парней.

— Чего тебе Джордж? Скучаешь по сковороде? Так ты заходи, пообщаетесь! — Я нахально стрельнула в него глазами и скрестила руки на груди.

— Ох и зря ты напомнила! Ты должна была просить прощения. Желательно на коленях у моих ног, услужливо виляя своим козьим хвостом. И можно без платья. — Он оскалился в подобии улыбки под одобрительный хохот друзей.

— А тебя, я смотрю, козы привлекают? Так сходи в горы, там найдешь десяток. И, представляешь, — я заговорщически понизила голос, — все они без платьев. Уверена, тебе понравится.

Кто-то из его свиты засмеялся, но грозно рыкнувший Джордж заставил его замолчать, а меня — пожалеть о сказанном. Глаза парня покраснели от злости. Казалось, к него вот-вот пойдет пар из ноздрей. Я отступила на два шага назад и посмотрела по сторонам в поиске защиты. Но торговцы не обращали на нас никакого внимания. Все уже давно привыкли к нашим перепалкам.

Джордж закатал рукава нарядной рубахи и, схватив прилавок, резко перевернул его в мою сторону. Я вскрикнула и отбежала, но на полу, вперемешку с пылью, теперь лежали побитые яйца и разлитое молоко. Я расстроилась чуть ли не до слез. Чем теперь торговать? Что я теперь скажу дедушке? Подняв полный ненависти взгляд на парня, я прошипела ругательства. Тот лишь пренебрежительно пнул лежащую корзину и ушел прочь.

Я же собрала уцелевшие яйца и поплелась домой. Нужно было что-то приготовить из того, что осталось. Придется брать деньги из запасов, а я это ой как не любила.

Всю дорогу я раздумывала, как отомстить нахалу, но ничего не смогла придумать. Как ни крути, но я ничего не могла сделать. Он сын управляющего. У него деньги, влияние. Я же всего лишь никчемный подкидыш. Мне остается только надеяться, что этот изверг женится, повзрослеет и отстанет от меня.

Слезы душили, и я решила дать им волю. В конце концов, я не так часто плачу. Хлюпнув носом, я побрела к дому.

Глава 3

Я вернулась домой, вытирая слезы, но деда не застала. Наверное, работает на мельнице. Тем лучше. Не представляю, как сказать, что я опять ввязалась в спор с местными. Сама напросилась, не смогла унять свою гордость. Конечно, понятно, что иногда лучше бы промолчать. Но когда меня несправедливо и незаслуженно обвиняют, все внутри закипает. Характер тут же говорит: «Нет, я есть, и нечего меня прятать, все равно не сможешь». Здравомыслие куда-то уходит, а мне остается только злость и желание отстоять правду. Конечно, это у меня еще ни разу не получилось, но я не теряю надежды.

Я поставила многострадальную корзину на скамью и посмотрела в окошко. Из ельника неподалеку доносились звонкие птичьи трели. Река привычно шумела и плескалась, огибая обкатанные валуны. Я, как зачарованная, смотрела на воду — это успокаивало. Посидев так, я решила, что ничего не случится, если я немного прогуляюсь, тем более можно набрать ягод и испечь пирог.

Я надела шляпу с широкими полями, подхватила корзинку для ягод и выбежала на улицу. Глаза все еще жгло от долгого плача, да и покраснели, наверное. Я осторожно спустилась к речке и поставила плетеное лукошко на землю. Присела и зачерпнула в ладошки холодной воды. Пару раз ополоснула лицо и вздохнула. Боже, до чего приятно! После полуденного зноя оказаться в лесной чаще, чувствовать прохладу, которую дарит рассеянный сумрак, ощутить покой монотонного речного журчания. Благодаря холодной воде воспаленные глаза быстро успокоились, а тело уже не покрывалось испариной от душного воздуха, омываясь лесной прохладой. Я подняла тяжелую косу и плеснула воды на шею, затем оглянулась по сторонам и решила уступить соблазну искупаться. Прозрачная вода так и манила. Да и все равно никто не видит. Я распустила волосы и сняла надоевшее платье, оставшись только в нижней сорочке. Прикоснулась пальцами ног к кромке воды…

Где-то хрустнула ветка, взлетела птица. Я обернулась, но никого не увидела. Скорее всего, какое-то лесное животное бродит. Ледяная вода почти обжигала, но я задержала дыхание и нырнула с головой. Ухватившись за камень, я стояла в бурлящей воде и чуть не мурлыкала от удовольствия. Глаза сами собой закрылись, и я впитывала бурлящую энергию всем телом. Представляя, что все мои неприятности уходят вместе с водой, я отпускала их в свободное плавание. Мне казалось, что я сама как речка — равнодушная, но все же живая. Шум листьев и голоса птиц погружали меня в блаженство.

— Как водичка, красавица?

Мужской голос заставил меня резко открыть глаза и вскрикнуть.

Фавн!

— Зачем подкрадываешься? Напугал. — Я растерянно оглянулась по сторонам и поспешно опустилась по плечи в воду. Какой стыд! Я же, считай, голая.

— Я не виноват, что ты заснула. Храпишь так, что все звери разбежались, а бедная олениха начала рожать. — Он усмехнулся и присел на корточки у самого края речки.

— Я не храпела! Я вообще не спала! Так и передай оленихе. В ее