Меченая. Дубликаты - Елена Филон Страница 4

Мы рассчитывали, что ближе к ночи жара спадёт, но как по мне – она только усилилась. Ронни сказал, что хреновый из меня термометр и отправился спать. Они с Кристиной устроились на одном из тонких одеял прихваченных с собой из пляжного дома. Нашего дома.

Наверное, теперь мы должны сожалеть, что всё так быстро закончилось… Должны обливаться слезами по поводу того, что райская жизнь была слита в толчок. Надо трястись от страха в преддверии выхода на новую тропу войны… Но всё чего хочется мне так это кричать во всё горло: «А Я ВАМ ГОВОРИЛА! Всем вам говорила, что так и будет! Что эта Mortifero и порождённые ею твари не успокоятся до тех пор, пока не уничтожат каждое разумное создание на планете Земля»!

Что сейчас и происходит.

Чейз вернулся после того, как обшарил лес на более глубоком уровне. Его сверхскорость очень удобная функция в нынешних условиях. Я предложила ему зайти максимально далеко, но это ведь Чейз… разве оставит единственных дорогих ему людей безоружными в тропическом лесу во время апокалипсиса? Нет. И об этом можно больше не заикаться.

Он расположился между корнями одного из разлапистых деревьев, а я устроилась у него в объятиях. Ни одного звука, никакой живности, никаких птиц. Только стук сердца Чейза под моей щекой. Мой любимый звук. Самый чистый, самый настоящий, самый лучший звук во всём мире.

– И почему мне кажется, что теперь ты чувствуешь себя гораздо спокойнее? – шёпот Чейза защекотал ухо.

Вздохнув, поглядела ему в глаза. При свете луны они выглядят ещё более необычными. И ещё более пугающими. Покрасневшие белки кажутся почти чёрными, а в тёмно-коралловых радужках время от времени будто вспыхивают яркие искорки.

– Думаешь, все четыре месяца я только этого и ждала?

– Ты мне скажи, Джей. Это ты сейчас выглядишь так, будто снова обрела свободу.

– Возможно… так оно и есть.

Чейз обнял меня крепче, наклонился к лицу и нежно поцеловал в губы. Я обхватила его шею ладонью и, когда он уже практически отстранился, поцеловала сильнее. Чейз обнял меня за талию и перекинул на себя, так что я оказалась сверху лёжа на его груди.

– Все мы больны на голову, Джей, – прошептал он мне в губы. – Новая вспышка Конца света, а мы ведём себя так, точно на пикник с палатками выбрались. И вряд ли в этом мире ещё остался кто-нибудь нормальный.

Я невесело усмехнулась, прижимаясь лбом к его лбу:

– Мир давно уже спятил. И мы вместе с ним.

– А ты действительно рада, – ухмыльнулся Чейз, рисуя пальцами дорожки по моей голой пояснице. – Я вижу это в твоих глазах.

– Рада? – приподняла голову, неуверенно улыбаясь. – Долбаное солнце нас всех чуть не поджарило, а я, по-твоему, рада?

– Пожалуй, – почти после каждого слова он делал паузу и целовал меня в шею, – я готов… даже сказать спасибо… этому долбаному солнцу, за то… что оно вернуло мне мою дикарку.

Губы Чейза наконец добрались до моих и он поцеловал меня по-настоящему. Страстно и глубоко. Чувственно. Возрождая внизу живота болезненное желание оказаться сейчас где-нибудь в одном из укромных уголков на территории нашего пляжного дома. Пожалуй, эти «уголки» – единственное, за что я действительно любила наше жилище.

Чейз замер и пронзительно посмотрел мне в глаза:

– С возвращением, Джей. В свою стихию.

– Звучит не очень-то поздравительно.

– Это потому что мне нравился наш пляжный дом, – ухмыльнулся Чейз и поцеловал меня за ухом, так что пришлось прикусить губу, чтобы не издать ни звука, так как у детишек отличный слух. Ни раз Ронни ловил нас с поличным. Чейз давал ему подзатыльник, а мальчишка кричал, что теперь ненавидит убийцу Дакира ещё больше. После чего Чейз обнимал меня и извинялся за свою доминанту, которая во время интимного процесса не совсем активна и он не может почувствовать, как Ронни приближается.

Руки Чейза оказались на моих щеках, и он плавно опустил мою голову, с уверенностью заглянув в глаза:

– У нас никогда не будет нормальной жизни, Джей. Не важно, где мы окажемся.

– Это зависит от того, что ты понимаешь под словом «нормальная».

– Что бы ни случилось, я буду с тобой до конца, Джей. До самого конца.

– Это ещё что? – я напряглась, а Чейз наоборот мягко улыбнулся, проведя костяшками пальцев по моей скуле.

– Это всё что я могу тебе дать…

– ЧЕЙЗ! ЧЕЙЗ!!! – оглушительный крик Ронни вмиг оторвал нас друг от друга. – Чейз, сюда!!! С ней опять это происходит!!!

У Кристины опять приступ. Четвёртый раз за последние пять недель.

Я опустилась перед ней на колени, обхватила голову руками и перевернула на бок – её рвало пеной. Тело билось в судорогах. Из груди вылетали слабые хрипы. Зрачки закатились, веки подрагивали.

– Чейз! Дай мне мой рюкзак!

– Что с ней такое?! – кричал Ронни. – Почему с ней опять это происходит?! Её трясёт! Слышишь?! – Теперь он орал на меня. – Слышишь?! ТЫ!!! Помоги ей! Ей надо помочь! Почему ты ничего не делаешь?!

Пока Чейз держал Кристине голову, я копалась в рюкзаке.

Ронни резко приблизился, и бутылка с водой пронеслась у меня перед глазами. Вот тут-то я и не сдержалась: вскочила на ноги и толкнула мальчишку в грудь, а бутылку с водой запустила следом. Тот приземлился на пятую точку и теперь смотрел на меня огромными злыми глазами.

– Нельзя обливать её водой! Сколько раз говорить?! – заорала я, кипя от злости. Это был первый раз за четыре месяца, когда я так кричала на Ронни. Так что на Чейза взглянуть не рискнула. Вернулась к Кристине.

Первые два приступа длились около минуты. Третий – почти две.

Этот… кажется, что он никогда не закончится.

Достала из рюкзака шприц и ампулу, набрала препарат и сделала укол Кристине в бедро. Потому что это не тот случай, когда всё решает время. Потому что Анна ясно дала понять, что если приступ не прекратится за две минуты нужно немедленно колоть препарат расслабляющий гладкие мышцы, пока воздух всё ещё способен проходить через гортань.

Это не приступ эпилепсии. Это не любой другой известный медицине судорожный припадок. Это то, что сделал с моей девочкой Вал.

– Ей становится лучше, – отметил Чейз, подкладывая под голову Кристины свёрток из одеяла.

Я прощупала пульс – у обычного человека не бывает такой сумасшедшей частоты. Но во время припадков для неё это норма и скорее всего – не самое страшное.

Ронни всё ещё неподвижно сидел на земле и смотрел на Кристину. Лунный свет падал на его мальчишеское