Учебка. Курсант Агапи (СИ) - Колч Агаша Страница 4

— Во Вселенной всё энергия. Эмоции тоже. Похоже, когда ты высказывалась, произошёл внутренний эмоциональный взрыв, усиленный магией. А взрыв приводит к ударным, вибрационным и тепловым воздействиям. Поняла? Ты недавно обрела или увеличила магический дар?

Я кивнула. Доктор довольно потёр длинные узкие кисти рук, радуясь, что его выводы верны. В этот момент он мне чем-то напомнил Френки, увлечённую очередным исследованием.

— Ты еще не адаптировалась к усилению магии, вот и выплеснула её бесконтрольно. А это, как видишь, не совсем безопасно. Самое лучшее лечение для тебя сейчас — побыть в покое. Помолчать, поспать, погулять. Всё само восстановится, — но, увидев, как я нахмурилась и отрицательно качнула головой, продолжил: — Могу, конечно, и лекарство дать, но не смогу гарантировать отсутствия побочных эффектов.

Я посмотрела на врача с недоумением. Какие побочные эффекты?

— Понимаешь, новая для тебя сила магии сейчас вживается в физическое тело: в кровь, кости, мышцы, в органы. Чтобы стать твоей сутью и частью тебя. И любое вмешательство со стороны, даже такое небольшое, как отвар, стабилизированный магией, может внести дисбаланс. Что может привести, например, к мутации.

Почему мне об этом никто не говорил? Я хмурилась, хватая ртом воздух, в попытке что-то сказать, но кроме шипения и сдавленного писка ничего не получалось.

«И что мне делать?!» — направила на лекаря мысленный вопрос. Тот удивлённо взглянул на меня:

— Ты владеешь менталом? Надо же… — он опять уставился на меня изучающим взглядом. — Интересная у тебя аура, курсант. Телесные эманации юны и наивны, интеллект опытной и зрелой особи, а магия и вовсе…

Целитель замолчал, отошёл и продолжил издали изучать мою ауру, склоняя голову то так, то этак, словно критик на выставке, рассматривающий любопытную картину и пытающийся понять, что же такое автор хотел сказать зрителю.

— Кто же в тебе такого напутал? Но как все оригинально и прочно связано… — он замолчал, рассматривая что-то видимое только ему: — Знаешь, с тобой поработал великий мастер биомагии. Тебе обязательно нужно научиться всем этим пользоваться.

Я кивнула. Мастера знаю, научиться хочу.

«Сейчас что делать?» — повторила вопрос.

— Отдыхать и молчать. На тебя нельзя метку освобождения от занятий ставить — она магическая. Просто знак выдам, наденешь на лацкан, чтобы сержанты-воспитатели не цеплялись. На кухне меню для тебя тоже поправлю. Сможешь сама на себя зарок молчания поставить? Собственная магия тебе не повредит, зато будет гарантия, что не будешь разговаривать и не закричишь даже случайно.

Я пожала плечами, а добрый доктор нарисовал схему кастования зарока. Попробовала — получилось! Покивала, улыбаясь, и мысленно поблагодарила. Потом опомнилась:

«А как снять?»

— Дня через четыре придешь, посмотрю на твои связки и расскажу, как снять. Общаться с другими пока сможешь через Ресту — она хороший менталист. Если начнёт капризничать и отказываться, скажешь, что отец велел.

«Вы отец Ресты?»

— Да, мы единственные известные выжившие из теватов. Наш мир поглотила энергоматка-мутант, но это долгая и грустная история.

«Я её знаю. Сожалею, что вас она тоже коснулась», — посочувствовала я.

— Иди, курсант. Отдыхай, — доктор протянул мне большой красный значок в виде ромба.

Из медблока в жилой корпус шла застеклённая галерея, проходя по которой, я наконец-то смогла рассмотреть окружающий пейзаж. Собственно, любоваться было нечем. «Степь да степь кругом…» До самого горизонта красная выжженная плоская земля, цвет которой отражался в светлых камнях крепости, маскируя её под окружающий ландшафт. Хорошо, что местное солнце щедро дарило яркий свет и тепло, а не как на Кирумите, где робкие лучи изредка пробивались сквозь низкие тучи и круглые сутки было прохладно.

— Курсант! Сейчас время обеда, а не прогулок. Подойти, курсант!

Сержант-воспитатель стоял в начале галереи со стороны общежития и ждал меня.

— Почему у тебя знак ограничения, курсант?

Я приложила руку к горлу и отрицательно покачала головой.

— Совсем не можешь говорить?

Киваю: не могу.

— Пошли, курсант. Провожу тебя в столовую. Навигатор последнее время сбоит. Советую учиться ориентироваться без стрелки сопровождения.

Легко трогаю за фиолетовый рукав, привлекая внимание. Как учиться, если нет ориентиров?

— Будь внимательнее. Всегда есть какие-то зацепки. Вот смотри — видишь, маленькая трещина между полом и стеной? А вот здесь на стене небольшое углубление. На этой развилке стены правого коридора более гладкие, чем стены левого. Будешь внимательной — и сама научишься находить метки, на которые сможешь нацеливаться в случае чего. И шаги считай. К примеру, от поворота до двери, от двери до окна. Так легче запомнишь куда идти, чтобы не заблудиться.

Пока я внимательно и с интересом слушала лекцию по основам ориентирования в помещениях, мы пришли. Легко поклонилась в знак благодарности за знания, а сержант в ответ крепко хлопнул меня по плечу. Ух!

Мои соседки уже обедали. Кивнув им, я села на свой стул, и тут же передо мной опустился поднос с едой. Суп-пюре и кисель. Доктор позаботился. Кстати, я так и не узнала, как его зовут. Отчего-то в Корпусе и бейджи не носят, и не представляются при общении.

«Реста, как зовут твоего отца?» — мысленно спросила соседку.

Змейка вперила в меня свой гипнотизирующий взгляд.

— Целитель Мекри Сетляр, — вслух ответила теватка.

Цитиц тут же откликнулась, завертелась на стуле, осматривая зал:

— Что такое? Где твой отец? Кто заболел?

Мне опять пришлось пользоваться языком жестов. Легко дотронулась до рукава белочки, привлекая внимание, показала на свое горло и отрицательно покачала головой, после чего показала на змейку и ткнула себя пальцем в лоб.

«Переведи ей, пожалуйста. Твой замечательный отец попросил, чтобы ты недолго поработала моим переводчиком», — улыбнулась я Ресте.

— Агапи сказала, что у неё пропал голос, она была на приёме в медблоке и общалась с моим отцом.

— Ой, бедняжка! Как же ты теперь будешь? А Реста почему тебя понимает? Ты тоже менталом пользоваться умеешь? Вот счастливая! Как бы я хотела узнать, что думает вон тот онтрикс с третьего курса обо мне? Девочки, а вы могли бы послушать его, а?

Мы с Рестой синхронно закатили глаза и вздохнули.

— Он думает, что ты невероятная болтушка и легкомысленная особа, — цыкнула змейка на соседку.

Та надулась и принялась острыми длинными ноготками выковыривать орешки и семечки из булочки.

Я достала из кармана лист с расписанием и показала Цитиц.

— Ты хочешь знать, на какое занятие я сейчас пойду? — получив утвердительный ответ, она ткнула пальцем в одну из первых строк. — Травоведение и зельеварение. Основы и правила безопасности. А Реста на целителя учится.

Кто бы сомневался! Хорошо, а мне куда пойти?

— Тебя к занятиям не допустят, — кивнула на мой значок теватка. — Лечись.

Они с белочкой подхватили свои ученические сумки и влились в поток спешащих на занятия курсантов. Я повозила ложку в тарелке с малоаппетитной жижей, решила не насиловать себя, потянувшись к киселю. Бессонная ночь напомнила о себе тяжестью в голове и жжением в глазах. «Пойду посплю, пока соседки учатся, а то вечером с Виктором носом клевать буду», — решила я и закончила обед.

Сон был странный. Узкие, едва освещённые проходы были наполнены шуршащими, стрекочущими, суетящимися жучками, которые с каждой минутой становились крупнее и громче. От этого шуршания и проснулась. Цитиц сидела над раскрытым учебником и шелестела упаковкой, то замирая, зачитавшись, то опять нервно начиная дёргать обертку. Всего-то! Но ощущения от сна остались мерзкие и, на грани сознания, тревожные.

В ванной комнате в зеркале отразилось нечто заспанно-лохматое. И я, вздохнув, принялась распутывать результат работы бывшего куафера, а ныне инспектора тайной стражи Инка рес Плоя. К ужину с большим трудом, но я смогла справиться с нежеланным подарком Вселенной. Разобрала, промыла, высушила и, собрав в высокий хвост, заплела косу. Результат мне нравился. Это не было произведением парикмахерского искусства, какими меня удивлял и радовал страж, но я справилась сама. И даже не все волосы повыдёргивала.