Магазинчик на улице Грез - Алина Лис Страница 4

Повезло. Рабочий вечер в разгаре, комнаты пустуют. Я надеваю простенькое коричневое платье. Память тела включается сама, руки уверенно затягивают шнуровку на груди. Снимаю несколько монет, чтобы не светить всем капиталом, если потребуется что-то купить, и надеваю связку денег на шею, как ожерелье.

Натягиваю полосатые чулки, застегиваю пряжки туфель, потрошу портмоне и прячу купюры в потайной карман, пришитый к нижней юбке. Кажется, это большие деньги. Даяна столько в глаза не видела.

Документы… у Даяны их нет. Хозяйка борделя обещала сделать, когда отработает свой долг. Пока же на прогулках по городу “феечка” показывала полицейскому патрулю брошку в виде затейливой розы.

Брошка сияет и переливается алым. Это не отраженный свет газового рожка, он идет как будто изнутри. Я зачарованно протягиваю к ней руку.

“Магия, — подсказывает чужая память. — По ней всегда можно найти девочку”

Отдергиваю руку. Ну уж нет, такого добра мне не надо. Хотя…

Пригодится.

Сваливаю еще пару платьев и белье на покрывало, делаю скатку и пристраиваю за спиной, на манер рюкзака. Больше брать нечего. Сбережений у Даяны нет, заработанные деньги отбирала мадам — в счет “долга”, а скопленная из чаевых заначка давно ушла на зелье.

Кстати, зелье…

При виде трубки рот наполняется горькой слюной. Это тело помнит, как хорошо и легко становится после хашимы, и сейчас руки сами тянутся к привычному утешению. Я до крови прокусываю губу, швыряю трубку на пол и ломаю прицельным ударом каблука.

“О нет!” — отзывается что-то внутри горестным стоном.

— О да, — вслух возражаю я. — Больше не притронусь к этой дряни!

Сухость в горле намекает, что сделать это будет куда труднее, чем сказать. Но я подумаю об этом позже.

***

Покинуть бордель не так-то просто.

Из главных ворот меня никто не выпустит. Двор окружен двухметровой изгородью с острыми железными штырями поверх. Как в тюрьме, только колючей проволоки не хватает. Калитка черного хода заперта.

Я перебираюсь через забор, вскарабкавшись по растущему рядом дереву. Это не так-то просто — в прошлой жизни я иногда ходила на скалодром, и вполне уверенно брала трассы шестой категории, но это тело не тренировано, не умеет правильно подтягиваться и ставить ноги. К тому же начался откат от наркотика — конечности противно дрожат, во рту сухо, как в пустыне. Волнами находит дурнота, но я упрямо лезу, нащупывая босыми ногами едва заметные неровности в коре.

Наконец, верхушка ограды, увенчанная заточенными железными штырями. Можно обуться, спрыгнуть на брусчатку

Сколько у меня времени?

От пары часов до всей ночи, бывало клиенты оставались с девицами до утра. Но если Бурджас очнется и сумеет поднять шум, поиски начнутся гораздо раньше.

На вокзале, несмотря на поздний час, кипит жизнь. Снуют и перекрикиваются носильщики, пассажиры толпятся в зале ожидания. Рабочие в картузах, дамы в длинных платьях и их спутники в цилиндрах. Одежда и обстановка напоминает земную конца девятнадцатого века, но в топке паровоза под сдерживающими печатями тихонько фырчит огненный элементаль, а в глазах рябит от разноцветных магических плетений.

Замираю, увидев в другом конце зала золотоволосого хрупкого мужчину с острыми ушами. Офигеть, это эльф! Живой, настоящий эльф, как в кино!

И не только эльф — подсказывает память. На улицах Арса не редкость встретить гномов, гоблинов, орков… Хотя людей больше всего, как любом человеческом государстве.

Я отвожу взгляд, чтобы не пялиться на эльфа. И подхожу к окошку кассы.

— Куда идет ближайший поезд? И когда?

Барышня за стеклом фыркает.

— Тавра. Ночной почтовый отправляется через полчаса. Расписание для кого висит?

— Для тех кто умеет читать, — на автомате отвечаю я, и прикусываю язык.

Чем больше препираюсь, тем скорей меня запомнят. К тому же читать Даяна умела, значит, умею и я.

Тавра — это отлично. В столице проще затеряться.

— Один билет в третий класс, — протягиваю монеты, но девушка снова фыркает.

— Сначала метрику, — цедит она так, словно я нищенка, просящая подаяние.

— А это обязательно?

Кассирша смотрит на меня, как на дуру.

— Разумеется! Не задерживайте очередь, мазель, показывайте документы.

За моей спиной не души. Ух, прямо чем-то родным повеяло. Ненавязчивый российский сервис.

— Извините, забыла дома. Сейчас сбегаю и вернусь. Вы ведь никуда не уйдете?

Тьфу ты! Ну кто опять меня за язык тянул язвить?

— Поезд на Тавру — последний, — злорадно отвечает барышня. — И я заканчиваю работу через полчаса. Не успеете — ваши проблемы.

— Мои, — бормочу я под нос, отходя от кассы. — Все мои, и рада бы поделиться, да не с кем.

Она меня запомнит. Плохо.

***

Билет на поезд не купить без документов. Готова спорить, что с речным ботом будет не легче, про морские корабли вообще молчу. Что же делать? Пешком я далеко не уйду.

Хочется грязно выругаться на Даяну, которая за год так и не удосужилась узнать, как работает местный транспорт. И не только транспорт. Аренда жилья, устройство на работу, законы, отношения с полицией, даже негласные представления о приличиях — все придется выяснять самостоятельно.

Ладно, я понимаю — Даяна чужестранка, ее привезли сюда насильно, заставили заниматься унизительной мерзостью. Но почему она сдалась? Даже не пыталась бороться, замкнулась в скудном искусственном мирке борделя, а потом и вовсе полностью ушла в зелье…

Хашима… При мысли о наркотике рот наполняется слюной, а на тело находит внезапная слабость. Я спотыкаюсь на ровном месте и лечу, выставив вперед руки.

Прямо на высокого мужчину в богатой одежде.

— Извините…

— Местные воровки совсем обнаглели, — раздается насмешливый голос над головой. И в следующее мгновение запястья словно сжимает стальным капканом.

— Я не воровка! Пустите!

С трудом восстанавливаю равновесие и делаю шаг назад. Незнакомец шагает следом, не выпуская моих рук. На нем синий плащ с пелериной, на шее болтается нечто здорово напоминающее стимпанковские гогглы. Странная брошь на плече — меч в языках пламени — чуть светится магией.

При виде этого символа в памяти что-то шевелиться, но я не успеваю поймать мысль, потому что перевожу взгляд на лицо незнакомца…

Ох, мамочки. Не удерживай мужик мои запястья, я бы себя ущипнула, до того он похож на Ричарда Армитиджа из “Севера и юга”. Короткие темные волосы, породистое лицо с мужественной небритостью, нос с легкой горбинкой и резко очерченная линия губ. Типаж