Любовь и прочие проклятья - Татьяна Николаевна Гуркало Страница 4

– Не книжная лавка, а проходной двор какой-то…

На пороге Зои увидела Эвелину Гризмор в розовом халатике, с бигуди на голове и со сковородкой в руках. Гномиха олицетворяла собой праведный гнев.

– И шо вы, госпожа Янг, орете?

– Доброй ночи, госпожа Гризмор, – улыбнулась Зои. – Мне вот интересно, почему вы всегда все так чутко слышите? И реагируете, словно под дверью ждете.

– Вы еще и огрызаетеся? – прищурилась Эвелина, взвешивая в руках чугунную сковородку.

Зои была впечатлена и предусмотрительно отступила.

– Что вы, как можно! Госпожа Гризмор, идите спать, приличные соседи не ходят в такое время в гости.

– Приличные соседи в такое время не мешают спать своими орами.

– Я больше не буду, – сдалась Зои, устало вздыхая. – И вообще, зачем вам сковородка? Вы меня убивать пришли?

– Шо вы городите, – возмутилась Эвелина и спрятала свое «оружие» за спину. – Я, как крайне заботливая соседка, думала, что вас спасать надо. Авось маньяк какой залез к вам или вор.

– Эвелиночка! – услышала Зои и первая увидела, как из булочной, натягивая на плечи подтяжки, вышел господин Гризмор.

Гномиха преобразилась на глазах. Лицо приобрело вместо ехидного милое выражение, а грудь сразу же выкатилась колесом вперед.

– Дорогой, я тут с госпожой Янг беседы веду, сейчас приду, ты иди лучше в кровать.

– Так какие беседы среди ночи-то?

«Вот мне тоже интересно», – подумала про себя Зои.

– Деловые, дорогой, деловые, – изрекла Эвелина, качая головой.

И вот как она сейчас была похожа на здравомыслящую женщину! Но длилось это недолго, бес вселился в нее через минуту, когда муж подошел ближе и любезно поздоровался с Зои, извиняясь за столь поздний визит.

– Ты куда эт смотришь, старый хрыч?!

– Эвелина, что ты… – стушевался гном и весь покраснел.

Гномиха переводила злобный взгляд с Зои на мужа и обратно. Точнее, смотрела она на шелковую пижаму феи, состоящую из коротких шортиков и майки на тонких бретельках.

– Слюни уже распустил? А ну, шуруй в кровать, богатырь! Нечего ночью шляться где попало!

– Эвелиночка, да я же просто…

– Домой иди, ловелас!

Господин Гризмор согласно кивнул и, не поднимая глаз на Зои, быстро затопал назад через дорогу. Эвелина проводила мужа взглядом и снова повернулась к фее:

– А вы, госпожа Янг, срамоту развели! В каком виде честному народу показываетеся?! Шо, где совесть лежит, совсем забыли?!

– Госпожа Гризмор! Прекратите! Ваш муж если что и может увидеть, так только мой пупок, выше-то он просто физически не в состоянии заглянуть.

Эвелина надула щеки от возмущения:

– Да вы недостойны даже ног моего Вернончика целовать!

– А я и не претендовала. Вот вы и ступайте, целуйте у него чего хотите. Доброй ночи!

Зои захлопнула дверь быстрее, чем Эвелина снова открыла рот. Фея дождалась, пока за порогом стихнет возмущение, и вернулась в кабинет. Что ж, сколько бы госпожа Гризмор ни ругалась с феей, ни обвиняла ее во всех грехах, а спасать-то прибежала. Жаль только, не от себя.

Глава 3

– И шо вы думаете, дорогая госпожа Анна, он разве вернулся, шоб долг отдать? Да конечно, будет ему, пропал бесследно, теперь век с веком не сыщешь… Вот такие нынче времена неспокойные.

Зои, завидев Эвелину, вещающую на всю улицу о своих бедах, решила обойти госпожу Гризмор и госпожу де Брио по дуге, дабы не мозолить глаза гномихе, но хозяйка цветочной лавки заметила девушку еще издалека и, как только та подошла на приемлемое для беседы расстояние, позвала:

– Госпожа Янг! Давно не видели вас, – любезно пропела Анна, поправляя высокую прическу, украшенную желтыми розочками.

Зои растянула губы в улыбке, подходя к женщинам и ловя на себе внимательный взгляд гномихи, словно обвиняющий ее в том, что она всю ночь кутила с дорогим Вернончиком.

– Да вот, была на именинах мамы.

«И после двух дней с родственниками мне катастрофически нужен отдых».

Мало того что Зои так и не купила подарок, надеясь, как обычно, приткнуться вместе с Лавандой к поздравлению от Офелии, так еще и отец устроил полемику на тему генетических перепадов фейского рода Янг, при этом муж Офелии принял это на свой счет и начал защищать честь оборотней.

В конце концов папа и зять переругались, Офелия сначала накричала на отца, затем на мужа, потом вообще случился кошмар – мать расплакалась. После ее слез все вроде как помирились, но приехала младшая сестренка, а Лаванда умела вставить свою копейку куда надо и не надо, и жаркий спор разгорелся пуще инквизиторского костра. Зои оставалось только взять попкорн и наблюдать за трагикомедией в трех актах, но все дошло до того, что и саму Зои обвинили в том, что она молчит, успевая только глазами хлопать. И вообще, ей якобы наплевать на благополучие семьи. Зои, взбесившись, хлопнула дверью, чем вызвала новый поток слез мамы, после чего вся семейка сделала врагом номер один именно ее.

– Как приятно проводить дни в кругу семьи, за тихим ужином в компании самых родных, – зачарованно проговорила Анна, любуясь чем-то над ухом Зои.

Взгляд госпожи де Брио всегда блуждал где-то далеко, ни на чем долго не фокусировался, словно материальное ее нисколько не интересовало.

«За тихим ужином – это, безусловно, хорошо, вот только не про нас…»

– А шо за страсти творятся! – вскрикнула Эвелина, привлекая внимание.

Анна медленно опустила голову и глубоко вздохнула. Вообще, хозяйка булочной и цветочница составляли потрясающую картину вместе. Прекрасное в безобразном, как говорится, игра на контрасте и так далее. Метровая пышногрудая и румяная гномиха в разноцветной рубашке рядом с высокой, трепещущей аки ивовая ветка на ветру светлой магиссой с острым носом и тонкими паучьими пальцами.

Это был тот случай, когда противоположности притягиваются и быстро находят общий язык, как бы дополняя друг друга. Зои всегда считала, что они сдружились благодаря умению Анны слушать и любви Эвелины поговорить.

– Пока вас не было, ту часть вашего здания, шо пустовала, купили! Представляете? Говорят, откроется чуть ли не девятое чудо света.

– Восьмое, – мягко поправила Анна.

– Хоть седьмое! – отмахнулась гномиха.

О том, что она вошла в раж, найдя новую жертву для вешания той на уши порции сплетен и новостей, говорили загоревшиеся азартом глаза. Но Зои после слов Эвелины была готова хоть на две порции, так как давно приметила помещение, о котором гномиха говорила, для