Рыжее наказание для плохих мальчиков - Лея Кейн Страница 4

— Я здесь единственная женщина, да? — спросила уже тише и с заметным отчаянием.

— До сегодняшнего дня на Синларе не было женщин.

Ответ больнее приговора. Об остальном я даже спрашивать не стала. Не была готова к новым открытиям. Отступила от решетки и отвернулась, обняв плечи руками.

— Октавия, не обижайся. Это для твоего же блага.

Если у них во всем мире так обращаются с женщинами, то неудивительно, что их здесь дефицит!

— Премного благодарна, — буркнула зло. — Надеюсь, Тартис соизволит поторопиться со своим решением и успеет до того, как я подхвачу тут воспаление легких.

Пропищавшая где-то в темноте подземелья мышь привлекла внимание моих ушей. Они напряглись, вытянулись. Голова рефлекторно повернулась в сторону раздражающего звука, и я зашипела. Мелкий гадкий грызун мигом юркнул в щель и исчез, заставив меня офигевать от новых умений. Я же не только слышала лучше. Зрение стало чище. Картинка четче, особенно та, что скрыта тьмой. И обоняние. Я ясно чувствовала запахи. Почти не различала их, но могла узнать запеченное мясо и стиранные портки. А запахи мужчин и вовсе напоминали тот еще омбре. Многим из них не мешало бы помыться и вывести живность из бороды. К счастью, не все тут воняли и чудовища. Близнецы, Тартис, даже Герард вполне себе приличные парни. Белье меняли точно каждый день, а это уже о многом говорило.

— Мы принесем тебе горячий отвар и одеяло, — оповестили меня блондинчики перед своим уходом.

— Лучше бы мобильник, — фыркнула я, опускаясь на твердую скамейку.

Да уж, сходила на свидание. Мама была права, этот Андрей в корне изменил мою скучную жизнь. Чудный парень, никто из предыдущих кандидатов так не блеснул, как он.

Надеясь, что менты его догнали, и он тоже торчал в обезьяннике, я ничуть не расслабилась. Колотун долбил такой, что зубы стучали. А когда в мою камеру просунулось одеяло, челюсти тупо сжались.

— Держи. Замерзла же, — сказало оно, и моя задница прилипла к скамейке.

— Капец, — обалдело прошептала я, — тут что, одеяла разговаривают?

— Никогда о таком не слышал, — усмехнулось оно мужским голосом — волевым, твердым, хрипловатым.

Я подняла лицо и облегченно выдохнула. По ту сторону решетки стоял молодой мужчина в рубахе и брюках. Темные волосы свисали чуть ниже плеч, нижнюю часть лица скрывала небольшая щетина, но по глазам поняла, что он еще молод. Мой ровесник, или чуть старше.

— Спасибо, — ответила тихо, взяла согретое его теплом и приятным мускусным запахом одеяло и укуталась в него.

Мужчина отошел от моей камеры, вошел в свою и запер дверь.

У меня отвисла челюсть. А что, так можно было? Но он приложил палец к губам и шикнул:

— Тс-с-с… — Щелкнул замком и спрятал ключ под рубашкой. — Итак, расскажешь, как тут оказалась?

— Тебе? — нахмурилась я. — С какой стати? Ты такой же заключенный, как и я! Только меня временно посадили, а у тебя тут явно срок.

Он улыбнулся, хмыкнув. Чуть изогнул бровь, отстегнув мои ноги, и облизнулся.

Боже… Я душу бы продала дьяволу, чтобы он повторил вот это все!

— Полагаешься на справедливое решение Тартиса? Ты себя со стороны-то видела? Свои ушки, глаза, повадки…

— А что с моими глазами? — уточнила я, подсознательно готовясь к худшему.

Незнакомец оперся одной рукой о решетку и, склонив голову, произнес:

— У тебя же глаза кошки.

Я не привередлива в комплиментах. Рыженькие девушки — фрукт экзотический, на любителя. Так что я привыкла, что меня всегда отождествляли с разными животными, растениями и всем, что касается огненной стихии. И мои зеленые глаза пару раз называли кошачьими. Так что сосед по каталажке меня не удивил.

— А у вас что, повсеместная аллергия на кошек? — хмыкнула я, туже кутаясь в его одеяло. В нем было так хорошо, что хотелось замурчать.

— Откуда ты? — полюбопытствовал он. — Я думал, все заанцы в курсе, что кошачья символика под запретом. Она же выражает принадлежность к вере в мифического Шрайка.

Так вот насколько тут магия вне закона! До абсурда доходит даже в параллельных мирах, когда в дело вмешивается политика.

— Ты явно что-то недоговариваешь, Октавия. И мой тебе бесплатный совет — сама ты обладаешь магией, или тебя насильно заколдовали, молчи. Каким бы ни было твое признание, суда тебе не избежать. Но сейчас важно выжить здесь.

Я первой услышала шаги спускающегося в подземелье Тартиса. Реактивно повернув голову в сторону выхода, подала тем самым сигнал своему новому другу. Он замолчал, попятился в полумрак своей клетки и вернулся на скамейку, опять притворившись спящим.

Остановившись между камерами, Тартис оглядел нас поочередно и постучал кулаком по прутьям.

— Он болтал с тобой? — спросил, кивнув за свою спину.

Помедлив, мотнула головой. Отрицательно. Решила внять его совету и помолчать. Пусть сначала Тартис выложит на стол все свои карты.

— Воины угомонились. Хотя бы на время. Ты навела шороху, Октавия. Постарайся войти в мое положение и помочь тебе сделать твое пребывание на Синларе безопасным. Как для тебя, так и для всех нас.

— Вы меня боитесь, — криво улыбнулась я, едва Тартис протянул ключ к замку.

— Подозреваю, что ты нас тоже, — ответил он, все же отворив дверь.

Прав, чертяга! Какой бы опупительно крутой волшебницей я не оказалась, любая магия иссякнет в окружении пятидесяти оголодавших по женщинам солдат. Мне не одолеть их, даже если я вся в кошку превращусь. Одних коготков и зубов маловато.

— Выходи, — пригласил меня жестом руки, указывая вглубь коридора — туда, куда блондинчики понесли корзины с едой и кувшины.

В тупике подвала оказалась небольшая комнатушка с низким глиняным столиком и мягкими подушками. Парни зажгли здесь два факела, и я смогла умоститься поудобнее. Тартис налил мне в кубок какую-то травяную жидкость и подвинул чашку с крупно нарезанными овощами.

— Вы веганы? — хмыкнула, поковырявшись в чашке.

— Нам не жалко мяса. Но белок подпитывает магию…

Я закатила глаза. Эти болваны все-таки и правда испугались меня. Еще бы! Жили они здесь не тужили, шашлыки жарили, мышей разводили, дурака валяли. И тут я, как снег на голову. Появилась из ниоткуда — полуженщина-полукошка.

Взяла нечто похожее на помидор, надкусила и поморщилась. Ну и кислятина! Еще и вяжет во рту, аж язык онемел.

— Фу-э, — прокомментировала я