Мелисса Марр - Чернильный обмен Страница 4

— Значит, отношений у него… — настаивала Лесли.

— Нет, — закончила за нее Эйслинн. — Он ни с кем отношения не строит. К тому же, — мягко добавила она, — он слишком старый.

Лесли решила на время оставить эту тему. Хотя Эйслинн проводила большую часть времени, «не встречаясь» с Кинаном, она старалась держать своих школьных друзей подальше от его компании. Если же они пересекались, Эйслинн приклеивалась к Лесли как еще одна конечность, не давая ей возможности поболтать с кем-нибудь из окружения Кинана, а особенно — с Ниаллом. На какой-то момент Лесли даже задалась вопросом, была бы она так заинтригована Ниаллом, если бы не странное поведение Эйслинн. Чем больше усилий прилагала Эйслинн, чтобы не допускать ее к Ниаллу, тем больше Лесли хотелось быть рядом с ним. Старший парень с телом, от вида которого слюнки текут, похоже, без вредных привычек, и к тому же запретный плод — да как тут можно устоять?

Однако на тарелке Эйслинн уже присутствовали два пирога в виде Сета и Кинана, и, возможно, именно поэтому она не могла этого понять. А может, она что-то знает. Лесли подальше отбросила эту мысль: если бы у Эйслинн была весомая причина считать Ниалла плохим, она бы что-нибудь сказала. Может, они и находились в самом разгаре танца секретов, но они по-прежнему были подругами.

— Лес! — Рианна протискивалась сквозь толпу со свойственным ей энтузиазмом. — Неужели я пропустила десерт?

— Сегодня только две вкусности… — Лесли взяла Рианну под руку, и они все вместе направились к шкафчикам. Если нужен был свет в конце туннеля — в этом всегда можно было положиться на Рианну.

— Значит, темненький-с-пирсингом сегодня не на посту? — Спросила Рианна, криво ухмыльнувшись Эйслинн, которая, как и предполагалось, густо покраснела.

— Вот именно, сегодня без Сета. Сегодня блондинистый-с-капризами вместе с сексуальненьким-со-шрамом, — Лесли подмигнула Эйслинн, наслаждаясь короткой иллюзией нормальности, радуясь возможности улыбаться. Рядом с Рианной так было всегда, и Лесли была ей благодарна за это. Они остановились у шкафчика Эйслинн, и Лесли добавила: — Наша запасливая белочка как раз собиралась сказать мне, когда мы все идем на танцы.

— Нет, — начала Эйслинн, — я не…

— Рано или поздно, Эш, нужно делиться богатством. Мы чувствуем себя брошенными. И слабыми, — Рианна вздохнула и тяжело навалилась на Лесли. — Да я почти в обмороке.

На мгновение Лесли увидела, как на лице Эйслинн отразилось сильное желание поддаться искушению, но Эйслинн перехватила ее взгляд, и лицо ее снова стало безразличным.

— Иногда мне тоже хочется… Просто не думаю, что это хорошая идея.

Рианна открыла было рот, чтобы ответить, но Лесли покачала головой:

— Дай нам секундочку, Ри. Я догоню.

Когда Рианна ушла, Лесли встретилась взглядом с Эйслинн:

— Мне бы хотелось, чтобы мы этого не делали, — и она сделала жест рукой между ними.

— О чем ты? — Эйслинн замолчала и замерла в шуме холла, и на мгновение Лесли почудилось, что все звуки вокруг исчезли.

— О лжи, — Лесли вздохнула. — Я скучаю по тем временам, когда мы были настоящими подругами, Эш. Я не собираюсь лезть в твою жизнь, но было бы хорошо, если бы все было, как прежде. Мне тебя не хватает.

— Я не лгу тебе. Я… не могу лгать.

Она несколько секунд хмуро глядела на кого-то за спиной Лесли, но Лесли не обернулась посмотреть, кто это был.

— Но ты и не честна со мной. Ты не хочешь, чтобы я была рядом… — Лесли пожала плечами. — Впрочем, дело твое.

Эйслинн схватила ее за руки и потянула к себе. И хотя Лесли хотелось, она не смогла оттолкнуть ее.

— Лесбиянки, — высказал свое мнение какой-то проходящий мимо придурок.

Лесли напряглась, разрываясь между желанием послать его по определенному адресу и страхом перед новыми проблемами в школе.

Прозвенел звонок. Шкафчики захлопнулись. Эйслинн наконец заговорила:

— Я просто не хочу, чтобы тебе причинили вред. Есть люди и вещи, которые…

— Милая, я очень сомневаюсь, что может быть хуже, чем… — Она заставила себя замолчать, зная, что не сможет закончить это предложение. Ее сердце скатывалось куда-то вниз от одной мысли о том, чтобы произнести эти слова вслух. — Ты меня не отпустишь? Мне все еще надо покопаться в своем шкафчике.

Эйслинн отпустила ее, и Лесли поспешила уйти, чтобы не думать о том, как ответить на вопрос, который несомненно прозвучит после того, как она почти призналась в происходящем. Разговоры не помогут. Но иногда именно этого ей и хотелось — рассказать кому-то. И все же чаще ей просто хотелось не испытывать этих ужасных чувств, убежать от себя самой, туда, где нет боли, не страха, нет уродливой реальности.

Глава 2

После уроков Лесли вылетела из школы раньше, чем Эйслинн и Рианна смогли ее перехватить. Свободное время она провела в библиотеке, изучая историю искусства татуировки с его многовековыми традициями. Причины его возникновения — от поклонения животным тотемам и желания зафиксировать определенные жизненные события до необходимости с помощью знаков на теле отметить преступников — завораживали ее. И, что более важно, они перекликались с ее собственными мотивами.

Когда она вошла в «Прокол», звякнул колокольчик на двери. Рэббит бросил взгляд через плечо и сказал:

— Сейчас подойду.

Он разговаривал с каким-то мужчиной и рассеянно ерошил крашенные в белый и синий цвет волосы.

Лесли приветственно подняла руку и прошла мимо него. На этой неделе тонкая полоска бородки указывала на серьгу под его нижней губой. Именно на этот пирсинг обратила внимание Лесли, когда Эни и Тиш впервые привели ее сюда. Через неделю у нее уже был собственный пирсинг, надежно спрятанный под блузкой, и она почти все свое свободное время проводила в салоне. Здесь она чувствовала себя в безопасности — вдали от школы, от пьянства отца, от всех тех подонков, которых притаскивал домой Рен и с которыми делился своей дурью. В «Проколе» она могла успокоиться и расслабиться, что было невозможно в других местах.

— Да, мы всегда используем новые иглы, — повторил Рэббит предполагаемому клиенту.

Лесли бродила по салону и слышала обрывки комментариев Рэббита, которые заполняли паузы в звучавших здесь песнях:

— В автоклаве[3]… стерильно, как в больнице.

Взгляд мужчины скользил по фотографиям на стенах, но он явно не собирался сегодня ничего приобретать. Он был напряжен, готов сорваться с минуты на минуту: широко раскрытые глаза, нервная поза, он постоянно сгибал и разгибал пальцы рук. Несмотря на огромное количество посетителей салона, только некоторые из них готовы были оставить в нем свои деньги за искусство. Этот в их число не входил.