Неистовые сердца (СИ) - Вильденштейн Оливия Страница 4

— Он что-то сделал с тобой? — голос Каджики вырвал меня из моих мыслей.

Я приподняла бровь. «Что?»

— Гаджикве, он причинил тебе боль?

«Грегор?» Я моргнула. «Он был вне себя от радости, когда меня выгнали из Неверры, но он никогда не причинял мне явной боли. Я не представляла большой угрозы. В его глазах, в глазах большинства людей, я всегда была всего лишь глупой маленькой принцессой».

Челюсть Каджики сжалась так сильно, что я подумала, что ему, возможно, больно.

«Хочешь, я тебя подлатаю?»

Прядь шелковистых чёрных волос упала ему на лоб.

— Подлатаешь меня?

«Ну, знаешь, залечу раны? Наш огонь может ранить, но он также может исцелять».

— Тебе не следует тратить свой огонь впустую, Лили. У тебя нет безграничного запаса. Кроме того, я охотник. Я быстро восстанавливаюсь.

Не просто охотник, а Неблагой. Я пыталась убрать это различие из своих мыслей, но, конечно, оно просочилось из моего разума в разум Каджики. В тот момент, когда мои слова дошли до него, он приподнял верхнюю губу в оскале. Он ненавидел, когда ему напоминали, что Великий Дух его племени на самом деле был Неблагим духом, заключённым в человеческое тело.

Когда Гвенельда объяснила ему это, он пробил дыру в гипсокартоне старого коттеджа Холли. Я была там, потому что Гвен привела меня, чтобы обсудить план Круза по пробуждению её погребенных соплеменников с её новым кланом охотников.

— Как ты себя чувствуешь, сестрёнка?

Я повернулась к Эйсу и показала: «Отлично». Я добавила улыбку, чтобы он не волновался.

У него было достаточно причин для беспокойства, учитывая то, что он был королём. Он взял мою руку в свою и сомкнул свои пальцы вокруг моих. Раньше наши тела горели при одной и той же температуре, но теперь нет.

— У тебя ледяная кожа.

Я вытащила руку из его хватки и показала: «Ты просто перегрелся».

Голубые глаза брата вспыхнули, и он хмыкнул. Я поняла: он мне не поверил.

— Добились прогресса в обнаружении блокировки? — спросил Каджика.

— Это не поможет Лили.

Смена блокировки порталов не помогла бы мне вернуться в Неверру — Каджика знал это… все знали это — но это помогло бы охотникам вернуться в Роуэн. Большая часть племени Каджики жила в мире фейри. Из того, что рассказала мне Кэт, они освоились и не особенно хотели покидать тот край. Каджика отказывался в это верить. Он был убеждён, что фейри держат его людей в заложниках и плохо с ними обращаются.

— Это вполне могло бы нейтрализовать её искажённую печать.

Охотник притворялся, что беспокоится обо мне. Раньше я ценила это, когда думала, что это было искренне, но я пришла к пониманию, что моя жизнь имела для него такое же значение, как и жизнь людей, с которыми он сражался в сарае.

Катори прикусила нижнюю губу. В отличие от Каджики, она действительно беспокоилась обо мне.

Взгляд Каджики метнулся ко мне.

— Это неправда, — тихо сказал он.

Я вздрогнула. «Что неправда? Что Катори заботится обо мне?»

На его челюсти задрожал нерв.

— Охотники работают день и ночь с лусионага, чтобы найти блокировку, — продолжил Эйс.

Раскрытие блокировки порталов было равносильно поиску иголки в стоге сена, потому что портальный замок мог быть чем угодно, от лепестка адамана до дверной ручки, от насекомого до иглы.

— Если это может нейтрализовать её печать, тогда для всех это станет неожиданностью, но я не полагаюсь на гипотетическое решение, чтобы спасти свою сестру.

— Что, если мы отрежем запястье? — предположил Каджика. — Это избавило бы от печати.

«Это также избавило бы меня от запястья. Мне нравится, когда мне помогают». Не то, чтобы от руки было бы много пользы, если я буду мертва.

Кэт зашипела от этой отвратительной идеи.

— Ты что, твою мать, с ума сошёл? — Эйс почти кричал.

Кэт сомкнула пальцы на его предплечье, как будто почувствовала, что он может замахнуться на охотника.

— Никто никому не отрубает руку, — заверила она его, или, может быть, она успокаивала меня. — У меня ранее возникла идея.

Она ввела их в курс дела по поводу инъекции плазмы.

Это вызвало насмешливое ворчание охотника и глубокий вздох моего брата.

— Волшебный огонь это не человеческий огонь.

А значит, это не сработает.

Уголки рта Кэт опустились. Я должна была признать, что тоже была довольно удручена.

Я провела по бледным линиям на своём запястье, которые должны были быть кругом, расчерченным пятью неправильными линиями. Вместо этого он напоминал сферический лабиринт.

Эйс тронул меня за плечо.

— Лили, я дал тебе слово… ты вернёшься домой.

Выражение его лица было таким решительным, что немного уменьшило мой страх.

«Пока Круз не умрёт», — показала я.

Эйс вздрогнул, что разозлило меня, потому что это означало, что он всё ещё лелеял идею позволить своему лучшему другу покончить с собой. Если Круз умрёт, это аннулирует все связи, которые он наладил при жизни, тем самым сотрёт мою неправильную печать. Я скорее покончу с собой, чем позволю ему забрать свою.

Эйс нуждался в нём.

Неверра нуждалась в нём.

А кому я была нужна?

— Лили…

Эйс потянулся ко мне, но я покачала головой и отступила назад, а затем я взмыла в небо и использовала тот небольшой запас огня, который остался у меня под кожей, чтобы убежать от брата, ослеплённого кровными узами, и охотника, раздражённого самим моим существованием.

ГЛАВА 3. ИССЛЕДОВАНИЕ

— Лили!

Кэт ворвалась в мою спальню через полчаса после моего возвращения.

«Что?» — показала я, мои пальцы вяло двигались в воздухе. Я приняла ванну, переоделась в свою любимую ночнушку и взялась читать новую книгу, но ничто из этого не улучшило моё настроение.

— Только что звонила Касс. У Фейт начались схватки.

Щёки Кэт раскраснелись, а её чёрные глаза блестели.

Я села так быстро, что книга, лежавшая у меня на животе, упала на простыни.

— Я собираюсь поехать в больницу. Хочешь поехать?

Я кивнула, затем натянула длинный кашемировый кардиган, доходивший мне до середины бедра, натянула толстые носки и схватила свою сумку.

Фейт была чопорной и критичной — броня, которую она надевала, чтобы держать людей подальше. Под этим скрывалась чувствительная девушка. Ну, скорее фейри, чем человеческая девушка. Кэт забавлялась идеей рассказать Фейт о её наследии, но это означало затронуть тему её пропавшей матери. Объявить, что ты убила чью-то мать — даже в целях самообороны — непросто.

Я отключила телефон от зарядного устройства, а затем мы вышли из дома как раз в тот момент, когда Дерек подъехал на катафалке. Кэт опустила стекло своего внедорожника, чтобы сказать отцу, что мы едем в больницу.

— Как мило с вашей стороны, девочки. Стелла вернулась?

Кэт замерла так же неподвижно, как серые надгробия, окружающие нас.

— Не знаю, — сказала она, и я могла только представить, как ей было больно лгать своему отцу.

Дерек был самым добрым человеком в мире и абсолютно замечательным отцом. Как бы мне хотелось, чтобы мой отец был хоть немного похож на него.

— Касс, вероятно, позвонила ей, — добавила Кэт.

Дерек присутствовал в тот день, когда умерла Стелла. Технически, он стал причиной её смерти. Стелла взяла его в заложники, чтобы вернуть похищенную пыль, но вместо того, чтобы собрать её в ладонях, она собрала её во рту. Её собственная пыль задушила её, и она рассыпалась в прах на кухне Прайсов. Иногда я ловила Кэт на том, что она смотрит на затирку между плитками и вздрагивает, как будто всё ещё видит следы Стеллы. Иногда Дерек рассеянно потирал горло, как будто он тоже помнил лезвие, впившееся в его кожу и убившее его. Он ничего не помнил о своей смерти, благодаря Каджике, который заставил его забыть.