Мара Вульф - Волшебство лунного света Страница 4

— Мне очень жаль.

— Представь себе, что Кэлам вернётся и полка не настолько педантично убрана, как он хотел? Что он о нас подумает?

Я растерянно посмотрела на неё. Она что, с ума сошла?

— Но Кэлам… — забормотала я. Его имя было сложно произносить. — Он ведь… — попыталась я еще раз. Слёзы выступили у меня на глазах.

— Мёртв? — равнодушно спросила она.

Я еще больше отпрянула назад от звучания этих бессердечно-информативных слов.

Она покачала головой.

— В это я не верю. Кэлам жив и он вернётся.

— Почему ты так уверена?

— Считай, что это интуиция. Ты идёшь или собираешься тут корни пустить?

Она повернулась и, шурша и позвякивая, пошла вперёд. Мне в моём состоянии было нечего противопоставить её настойчивости, так что я сдалась и поплелась следом за ней в город.

В магазине она усадила меня в кресло и поставила чашку с чаем на столик рядом со мной. По мне постепенно распространилось чувство покоя, словно я вернулась домой. Я рассматривала старые, поцарапанные полки с беспорядком в книгах, мерцавших в свете маленькой лампы для чтения. Потрёпанный толстый ковёр приглушал мои шаги, когда я шла вдоль рядов. С каждым шагом я осознавала, что скучала по магазинчику и в первую очередь по Софи. Через некоторое время воздух наполнился запахом ароматических свечек, и Софи вернулась с чаем и кексами.

— Ты осунулась, — заметила она, строго глядя на моё лицо. — Думаешь, Кэламу понравится, если от тебя останутся только кожа да кости? Ты должна беречь себя, Эмма. Вряд ли кому-то поможет, если ты заболеешь.

Я преданно кивнула и взяла кекс.

После того как мы какое-то время помолчали, допивая чай, и я съела около десятка кексов, я спросила:

— Что мне делать?

— Оглянись вокруг, и ты точно найдёшь себе занятие. У меня за последнюю неделю две новые поставки книг, их нужно рассортировать, — ответила она, убирая чашки и тарелки на поднос.

— И не забудь про полку Кэлама! — крикнула она мне, исчезая в кухне. Звон посуды глухо звучал через занавеску из жемчужинок.

Я взяла метёлку для пыли и пошла вдоль полок, обмахивая книги. Потом я занялась занесением новых книг в безнадёжно устаревшую картотеку Софи и распределением их по полкам, где еще было свободное место. Компьютерный век здесь не наступил и вряд ли когда-либо наступит, для меня это было совершенно ясно. Своим самым красивым почерком я заполняла одну карточку за другой.

Под самый конец я подошла к единственной более-менее прибранной полке магазина — полке Кэлама. Я нежно провела пальцами по корешкам. Кэлам любил Шекспира. По какой-то неизвестной мне причине, больше всего ему нравился Макбет. Я вытащила из полки все книги, обмахнула их, протёрла саму полку дочиста влажной тряпкой и поставила творения Шекспира в алфавитном порядке обратно.

Закончив, я отошла на шаг от полки и посмотрела на дело своих рук. «Кэлам бы мной гордился», — довольно подумала я первый раз за многие недели.

Я подошла к Софи, которая стояла за кассой и тихонько ругаясь, считала выручку.

— Софи, — позвала я, и она посмотрела на меня, улыбаясь, через край очков, — мне пора домой.

Она обошла прилавок, прижала меня к себе и сказала:

— Помни, ты должна кушать и набираться сил.

Я кивнула и пошла к выходу. Там я еще раз обернулась.

— Софи? — она подняла голову. — Спасибо.

С этого дня каждый вторник и иногда пятницу я проводила в магазинчике. Там у неё было так мирно. Софи позволяла мне спокойно читать или работать. Я убирала пыль, сортировала книги то тут, то там, стараясь при этом, чтобы они не выглядели организованно убранными, так как этот беспорядок только подчёркивал очарование магазина. Я снова начала регулярно делать домашние задания, чему больше всего обрадовался Итан. Иногда мы с Софи болтали о том и о сём, иногда мы просто молчали. Порой она предоставляла мне самостоятельно обслуживать редких в это время года клиентов, и мне было приятно, говорить с совершенно незнакомыми людьми о таких безобидных вещах, как книги. Магазин и его нездешняя атмосфера, словно не из этого мира, успокаивали меня лучше, чем что-либо другое.

Софи была единственной, кто верил в то, что Кэлам был жив. Я же только делала вид, что верю в это. Я пыталась, но могла забыть переполненный ненавистью взгляд Элина. Я была уверена, что он убил Кэлама. О каком сомнении могла идти речь после того, как он убил своего отца? Думать об Аресе я себе запретила настрого. Я мало знала его, слишком мало. Но я знала только, что моя мама любила его столь же сильно, как я любила Кэлама.

Глава 3

Утром я надела свою самую толстую куртку и натянула шапку и перчатки. Дороги были скользкими и опасными, так что Амели пришлось ехать в школу со скоростью улитки.

Но я не позволила этому отнять у меня, как и в каждый вторник, возможность после школы прийти к Софи. Назло звенящему холоду с льдисто-голубого неба светило солнце. Прочная белая изморозь затянула деревья и кусты чарующими узорами.

Неужели прошло всего 2 года с тех пор, как я перестала верить, что это дело рук Снежной королевы? По вечерам я сидела у окна и смотрела, не едет ли она в своих санях. Мама не могла меня разубедить в этом.

Я грелась обязательной чашкой чая, который мне заварила Софи, когда она внезапно, словно гром из ясного неба, разразилась новостями.

Мы сидели за одним из столиков, которые стояли в магазине. Чай был весьма экзотичен на вкус. Из полупрозрачной чашки поднимался горячий, ароматный пар. Свечи в цветных стаканах распространяли запах корицы и ванили. С каждым днём Рождество приближалось всё ближе и ближе, и повсюду уже царило предвкушение.

Я ненавидела воспоминания о совместном празднике с Эриксонами и Кэламом в прошлом году. Неужели с тех пор действительно прошёл целый год? Я коснулась серёжек, которые мне тогда подарил Кэлам, и которые я носила, не снимая, днём и ночью.

Софи сидела в крошечном кресле в кафтане с жёлтыми и фиолетовыми узорами и с закрытыми глазами грызла один из кексов, привезённых мной. Бри вчера испекла их вместе с близняшками.

Не открывая глаза, она вдруг ни с того ни с сего, произнесла:

— Мы получили вести от Кэлама.

Чашка, которую я держала в руках, начала дрожать. Горячий чай пролился на мои пальцы. Ложка упала, нарушив тишину.

Софи наклонилась ко мне и забрала у меня чашку.

— Мне показалось, ты должна об этом узнать, — сказала она, чуть виновато. — Итан и доктор Эриксон не хотели, чтоб ты была в курсе. Однако мне кажется, ты имеешь право знать, что он еще жив.

Всё еще безмолвно, я взяла салфетку и вытерла руки. Потом я смяла её и крепко сжала.