Мелисса Марр - Любимый грешник Страница 4
Мелисса Марр - Любимый грешник читать онлайн бесплатно
Он знал ее и мог видеть доказательства произошедших с ней перемен — светлые волосы стали белыми, цвета снежной бури, эта бледность придавала ее губам синеватый оттенок, но она была все так же прекрасна, как в тот день, когда приняла силу в качестве Зимней. Прекрасная, но не моя. Зато Эйслинн будет моей.
— Кинан, — сказала Дония, и облако замерзшего воздуха выскользнуло вместе с ее голосом, — ты ей не нравишься.
— Понравлюсь. — Он шагнул на улицу и сбросил иллюзию. Затем сказал слова, которые погубили судьбы многих смертных девушек: — Она снилась мне. Она — единственная.
И с этими словами способность Эйслинн умереть начала таять. Пока она не станет Зимней, она принадлежит ему — и в горе, и в радости.
Глава 2
Sleagh Maith, или Хорошие Люди,
ничего земного не боятся так,
как Холодного Железа.
«Тайный народ» (1893)
Роберт Кирк и Эндрю Лэнг
Эйслинн была настолько поражена тем, что фейри подошел к ней, что не могла сейчас идти домой. Пока все казалось спокойным, бабушка не накладывала на нее строгих ограничений, но если бы бабуля заподозрила что-то неладное, ее мягкость исчезла бы без следа. И если Эйслинн могла, она старалась не пробуждать в бабушке подозрений, поэтому сейчас она должна была успокоить свои нервы.
А она действительно нервничала больше, чем за все эти годы, — она почти бежала, привлекая внимание фейри. Некоторые из них сразу последовали за ней, пока один волкоподобный фейри не рыкнул на них, и они бросили эту затею — все, кроме одной. Она бежала за Эйслинн на четырех лапах до Третьей улицы. Ее кристальный мех звенел устрашающе мелодично, как будто этот звук должен был усыпить бдительность услышавшего его и заставить доверять ей.
Эйслинн замедлила шаг в надежде, что «волчица» перестанет преследовать ее и эта звенящая песня наконец прекратится. Не тут-то было.
Она сосредоточилась на стуке своих подошв по асфальту, на шуме проезжающих мимо машин, на звучащей где-то музыке с сильными басами — на чем угодно, только не на этой звенящей песне. Она повернула за угол на Крофтер, и красная неоновая вывеска «Вороньего гнезда» отразилась на меху фейри, высветив ее темно-красные глаза. Как и весь центр Хантсдейла, здание, приютившее эту забегаловку, красноречиво говорило о том, в каком запущенном состоянии находился город. Фасады, имевшие когда-то вполне привлекательный вид, сейчас носили отпечатки прошедших лет и разрушений. Низкорослый сорняк пробивался прямо сквозь разбитые тротуарные плитки и стены полузаброшенных построек. По пути к забегаловке и всеми забытой железнодорожной станции она проходила мимо людей, которые — и им не нужна была особая причина для этого — искали что-нибудь, что могло бы затуманить их разум. Она не собиралась пополнять их ряды и не завидовала их временному бегству в такие привлекательные «химические» миры.
Несколько знакомых девушек помахали ей, но не подошли поговорить. Эйслинн могла кивать головой, приветствуя их, поскольку шла уже с нормальной скоростью.
Почти пришла.
Один из друзей Сета, Гленн, зашагал в ее сторону. На его лице было так много всяких цепочек и сережек, что ей пришлось бы прикоснуться к каждой, чтобы сосчитать их. За ее спиной кружила «волчица», подходя все ближе и ближе, острый запах ее меха становился все более удушливым.
— Передай Сету, что привезли колонки, — начал Гленн.
«Волчица», все еще на четырех лапах, толкнула Эйслинн головой. Эйслинн пошатнулась и ухватилась за руку Гленна, чтобы не упасть. Он подался вперед, когда она отпустила его:
— Ты в порядке?
— Наверное, бежала слишком быстро, — улыбнулась она через силу, стараясь выглядеть так, будто устала от быстрого бега, — ну, чтобы согреться.
— Понятно, — он посмотрел на нее знакомым взглядом: он явно не верил ни единому слову.
Она отошла от него, спеша поскорее добраться до дома Сета. В этот момент дверь «Вороньего гнезда» открылась, выпуская на улицу грохот какой-то кошмарной музыки. Скорость ритма бьющих по перепонкам барабанов была даже выше скорости стука ее испуганного сердца.
Гленн прокашлялся:
— Сету не нравится, когда ты тут ходишь, — и указал рукой на темную аллею возле здания, — одна. Ты же знаешь, он очень расстроится, если с тобой что-нибудь случится.
Она не могла сказать ему правду: ее пугали не курящие в аллее парни, а волкообразная фейри, рычащая у ее ног.
— Еще рано.
Гленн скрестил руки на груди и покачал головой:
— Как знаешь.
Эйслинн направилась к краю аллеи, чтобы поскорее оказаться в безопасности стальных стен дома Сета.
Гленн наблюдал за ней, пока она не вышла из аллеи.
«Волчица» щелкала зубами в воздухе за спиной Эйслинн. В конце концов, Эйслинн обуял страх, и она бегом преодолела оставшееся до железнодорожной станции расстояние.
В начале поезда Сета она остановилась, чтобы привести себя в порядок. Они с Сетом давно были знакомы, но он все еще волновался, если она была чем-то расстроена.
«Волчица» завыла, потому что Эйслинн оставалось пройти всего несколько метров, но теперь это не так сильно беспокоило ее — рядом со стальным вагоном она чувствовала себя в большей безопасности.
Поезд Сета был прекрасен. Как я могу волноваться здесь? Его внешняя стена была покрыта разнообразными граффити — от анимэ до абстрактных рисунков; прекрасные и непонятные, они сливались друг с другом в неожиданный коллаж, будто призывая зрителя отыскать смысл в образах, найти закономерность, прячущуюся в буйстве красок. В один из нескольких теплых месяцев они сидели с Сетом в его странном саду, рассматривая эти рисунки и понимая, что красота заключается не в симметрии, а в незапланированной гармонии.
Такими же были и их отношения.
Сад Сета представлял собой не просто нарисованные декорации. По всему периметру, словно какие-то неестественные деревья, «росли» металлические скульптуры, созданные Сетом за последние несколько лет. Между этими скульптурами — а кое-где и вокруг них — цвели разные цветы и кусты. Несмотря на губительное воздействие долгих зимних месяцев все растения чувствовали себя прекрасно под неусыпной заботой Сета.
Сердце перестало колотиться, и Эйслинн подняла руку, чтобы постучать, но тут дверь распахнулась. Сет, ухмыляясь, стоял в дверном проеме. В свете уличных фонарей он выглядел немного пугающе: его брови, казалось, светились, кольцо в нижней губе поблескивало. Черные волосы падали на его лицо, как тонкие черные стрелки, указывающие на его широкие скулы.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.