Карен Махони - Поцелуй венчности Страница 4

Резкая боль в затылке — и она падает на пол, а затем дальше, вот тьму.

Мот открыла глаза и, зашипев от боли, немедленно пожалела об этом — прямо ей в лицо светила яркая лампа. Она попыталась пошевелиться и поняла, что руки скованы за спиной чем-то холодным и твердым. Несмотря на холод, этот предмет обжигал ее голые запястья.

— Не вертись, будет еще больнее.

Моргая, Мот взглянула в ту сторону, откуда доносился мужской голос, но в свете прожектора, направленного ей прямо в глаза, было трудно что-то разглядеть. От жара зудела кожа, губы пересохли и потрескались. Кто-то снял с нее кожаную куртку, и она осталась в облегающей черной футболке с кроваво-красным портретом доктора Фрэнка Эн Фертера из «Шоу ужасов Рокки Хоррора»[2].

Она едва не вскрикнула с облегчением, когда лампа — или что там это было — погасла и в комнате остались гореть только мигающие свечи. Очень романтично! Мот сидела, привалившись к стене, под единственным окном в комнате. Слева стояла большая кровать, покрытая серым бархатным покрывалом, дальше виднелось несколько встроенных платяных шкафов до потолка. Два низких столика со стеклянными столешницами были уставлены свечами разной высоты. Справа в кресле сидел какой-то человек.

Мот хотела было встать, но поняла, что ее ноги скованы тяжелыми серебряными цепями. Джинсы, по крайней мере, защищали ее кожу. Она нахмурилась, удивившись тому, что серебро, которым, очевидно, были скованы и ее руки, так больно жгло. Вампиры чувствительны к серебру, но не настолько. Обычно у них возникало просто раздражение или аллергия — и то лишь при соприкосновении с настоящим, чистым серебром.

Она уставилась на подозрительно знакомого молодого человека, наблюдавшего за ней. Первое, что она заметила, — нечто вроде арбалета в его руках, который был направлен ей в сердце.

Он произнес:

— Серебряные цепи и наручники освящены, поэтому так жжет.

Мот нахмурилась:

— Это просто сказочки.

— Тогда почему у тебя обожжены руки? — Его губы скривились в усмешке. — Должно быть, ты девушка верующая, поэтому так больно. Какая ирония!

— Кто ты такой?

Мот сопротивлялась желанию обнажить клыки, чтобы испугать парня. Вдруг он просто идиот, который не понимает, с кем связался? Вряд ли это было так, учитывая освященные серебряные цепи и арбалет, но предположение немного утешило ее, пока мозг лихорадочно работал, ища выход.

Парень, с короткими светлыми волосами и темными глазами, наклонился вперед и улыбнулся пленнице, но это была не дружеская улыбка. Его лицо освещало пламя свечей.

— Ты… — прошептала Мот.

— Джейсон Мердок. К вашим услугам! Жалко, что папы здесь нет, познакомились бы.

— Ты сын Томаса Мердока?

Он кивнул, довольный тем, что она догадалась:

— Джейс. Я бы пожал тебе руку, но ты немножко скована.

Мот боролась с тошнотворными ощущениями, охватившими ее, — яростью и паническим страхом. Этот маленький (ну хорошо, не такой уж и маленький!) ублюдок Джейс Мердок — сын охотника на вампиров, который досаждал Тео в последние несколько месяцев? Тео уверял ее, что в это время суток можно беспрепятственно проникнуть в квартиру Томаса Мердока — он охотился глухой ночью, — но забыл упомянуть об «ученике», живущем с папочкой. Она мысленно дала себе хорошего пинка. Зачем послушала Тео? Надо было собирать сведения самой.

Джейс снова пошевелился в кресле, откинулся назад и положил арбалет на подлокотник. В его левой брови сверкнуло серебряное кольцо — она не заметила его внизу, в холле.

Он тоже снял куртку; одет был просто — в белую футболку и синие джинсы. Его могучие руки покрывали татуировки. Разглядев их, Мот решила, что он, должно быть, старше, чем показался на первый взгляд. Прищурившись, она смогла рассмотреть нечто вроде кельтского кольца вокруг его правой руки — той, что держала арбалет и казалась твердой как камень, — и смутные очертания дракона или феникса на левой.

— Что ты здесь делаешь? — Мот с радостью услышала, что голос у нее не дрожит.

Он приподнял окольцованную бровь:

— Я здесь живу. — Должно быть, он заметил на ее лице удивление, потому что пожал плечами. — Ну, не постоянно. Вообще-то, я учусь в школе, но все свободное время провожу здесь, в Айронбридже.

Мот проверила наручники, впивавшиеся ей в запястья. Боль была ужасной, но она снова потянула их и едва смогла проглотить торжествующее восклицание — что-то подалось. Не совсем — пока нет, — но осталось немного.

— Зачем тебе торчать в школе, если ты собираешься заниматься семейным бизнесом с папочкой? — Она говорила легкомысленным тоном, с усмешкой, надеясь отвлечь противника.

Он ухмыльнулся. На этот раз его усмешка казалась почти искренней.

— Ты ничего не знаешь обо мне, зато я о тебе знаю многое. — Он поднялся и взял какой-то предмет, лежавший на полу у его ног. Прежде чем она сумела разглядеть, что это, он подошел, не выпуская из руки оружия, и поднял перед ней зеркало. Он посмотрел вниз, слегка наклонив голову, затем пристально ее оглядел. — Не желаешь взглянуть? Отражения нет. Как и там, внизу.

Мот так сильно захотелось дать ему пинка, что даже руки зачесались, но он был вне досягаемости. Парень отшвырнул зеркало и взялся за арбалет двумя руками, целясь выше, в лоб.

Сделав глубокий вдох, Мот попыталась поймать его взгляд. Если бы ей удалось установить контакт, она, возможно, смогла бы ослабить его волю и заставить освободить себя.

Джейс покачал головой:

— Ничего не выйдет, маленькая вампирша. — Он вытащил из кармана джинсов ее черные очки и осторожно подошел к ней сбоку. — Сиди тихо и будь хорошей девочкой. По-моему, в очках ты выглядишь лучше, особенно потому, что не можешь гипнотизировать меня своими прекрасными глазами.

Мот едва не лопнула от ярости, однако ничего не могла поделать, и сын охотника неловко нацепил ей очки на нос. Одна дужка соскользнула с уха, но потому, что Мот сопротивлялась, несмотря на направленный на нее арбалет. Она была уверена: если бы парень хотел ее убить, она уже стала бы кучкой пепла. Мот повторила это себе несколько раз. Помогло.

Как ни странно, Джейс Мердок казался не таким уж плохим парнем. Ну, если забыть, что он выстрелил в нее иглой с транквилизатором (или чем-то вроде этого) и сковал самым кошмарным серебром, о котором она когда-либо слышала. И если не обращать внимания на заряженный и взведенный арбалет с острой как бритва стрелой, который он держал. Красота!

Парень отошел, не сводя с нее взгляда, а Мот обнажила клыки и зашипела. Какого дьявола! Почему бы не устроить настоящее вампирское представление? Может быть, это произведет на него впечатление.