Дж. Уорд - Долгожданный любовник Страница 40

Единственной хорошей новостью было то, что самолет, казалось, разделял его готовность свалить оттуда, ржавая задница-двигатель так крутил пропеллер машины, будто знал, что успешный старт - единственный путь к спасению. В боковых окнах начал меняться ландшафт, и Куин приблизительно прикинул середину «взлетно-посадочной полосы», оставляя два ряда деревьев равноудаленными с обеих сторон.

— Держись, — крикнул он сквозь нарастающий гул.

Из-за отсутствия части ветрового стекла ветер с такой силой и шумом врывался в кабину, словно внутри был установлен промышленный вентилятор, но в планы Куина не входило подниматься настолько высоко, чтобы испытать разницу в давлении.

Сейчас ему надо было выбрать расчищенное от леса пространство для взлета.

— Давай, пупсик, ну же… ты сможешь…

Опуская дроссель плашмя, он приказал своей руке расслабиться, потому что и так уже сделал все, что мог, и, если чертова колымага сломается, можно гарантировать, что мало им не покажется.

Гул становился все громче.

Деревья мелькали все быстрее и быстрее.

Удары о кочки ощущались все жестче, да так, что заклацали зубы, и Куин начал подозревать, что такими темпами одно или оба крыла просто отвалятся и окажутся на обочине.

Поняв, что нельзя терять времени, Куин изо всех сил потянул на себя руль, крепко схватив его руками, словно эта хватка каким-то волшебным образом могла объять весь самолет и сохранить его в целости…

Что-то свалилось с потолка и полетело в сторону Зи.

Карта? Руководство пользователя? Да кто, мать его, знает.

Черт, а деревья-то вдалеке реально приближались с огромной скоростью.

Куин еще сильнее потянул штурвал на себя, даже, несмотря на то, что тот и так уже почти вплотную прижимался к нему… что было вопиющим безобразием, потому что они уже не были на взлетно-посадочной полосе, но все еще не оторвались от земли…

От днища самолета послышался скрежещущий звук, как будто его царапал мелкий кустарник в попытке сорвать металлическую обшивку.

А эти чертовы деревья надвигались.

Первая мысль перед лицом смерти у Куина была о том, что он никогда не увидит свою дочь. По крайней мере, на Этой стороне. А уже только в Забвении.

Второй и последней мыслью в тот момент было осознание, что он никогда не признавался Блэю в любви. Все минуты, часы и ночи его жизни, все слова, сказанные этому мужчине на протяжении всех лет, что они были знакомы, всегда только отталкивали его.

А теперь уже слишком поздно.

Придурок. Каким же ебанутым придурком он был.

Проклятье, он был уверен, что сегодня ему прокомпостируют билетик в один конец.

Выпрямившись, насколько мог, так, что порыв ледяного ветра ударил ему в лицо, Куин гнал вперед, представляя сосны, которые он не мог видеть из-за слезившихся глаз. Открыв рот, он извергал проклятия, добавляя свой голос к вихрю.

Да пошло оно все, он не спасует, как какая-то баба. Никакого нытья в стиле ааа-прошу-боже-спасииии-меня. Хрена лысого. Он встретит смерть с обнаженными клыками, готовым телом и бешено колотящимся сердцем, но не от страха, а от перегрузки.

— Отсоси, старуха с косой!

***

Пока Куин пытался поднять самолет, Блэй пулю за пулей посылал в сторону деревьев, как будто имел нескончаемый запас свинца… которого на самом-то деле и не было.

Полная жопа. Он, Джон и Рэйдж оказались без прикрытия и возможности узнать сколько убийц скрывается в лесу, и Бога ради, все, что пока делает этот доисторический самолет — выпускает токсичные клубы дыма и тарахтит, словно выехал на воскресную прогулку.

О, и это корыто с болтами было далеко от ебучей пуленепробиваемости, и, очевидно, в баке у него плескалось топливо.

Куин и Зи не собирались взлетать. Они собирались врезаться в лес в конце поля… если только до этого не взорвутся.

В момент, когда Блэй понял, что, так или иначе превращение в огненный шар неминуемо, он раскололся надвое. Физическая половинка него отражала нападение: выставив вперед руки, указательными пальцами он жал на курки, глаза и уши отслеживали звуки, вспышки и передвижения врага.

Другая его часть была в том самолете.

Будто наблюдая за собственной смертью. Он с невероятной ясностью мог представить жесткую тряску самолета, бесконтрольные удары о землю и вид приближающейся сплошной линии деревьев… словно смотрел глазами Куина.

Этого безрассудного сукина сына.

Сколько раз прежде в голове Блэя проскакивала мысль «Он собирается угробить себя».

Сколько раз, на поле боя и вне его.

Но именно этот раз казался фатальным…

В бедро Блэя врезалась пуля, и от ноги до самого сердца прострелила вспышка боли, напоминая, что ему стоит переключиться на перестрелку: если он хочет выжить, то должен полностью сосредоточиться.

И когда это убеждение накрыло его, в Блэе произошел второй раскол, и на долю секунды часть его захотела просто закончить все это. Просто покончить со всем абсурдом и карой своей жизни, с этими "почти уже" и "если только", с непрекращающейся хронической агонией, в которой он пребывает... Он так сильно от всего этого устал…

Блэй понятия не имел, что заставило его рухнуть на снег.

В одно мгновение он смотрел прямо на самолет, ожидая, что тот взорвется в ослепительном пламени. А в следующее — лежал грудью на земле, врезавшись локтями в замерзшую, неподатливую землю. Раненая нога пульсировала.

Бах! Бах! Бах!...

Рев, заглушивший звук выстрелов, был настолько громким, что Блэй пригнул голову, как будто это спасло бы его от смертоносного взрыва самолета.

Но ни света, ни огня не было. А звук шел сверху…

Не уж то, летит… это корыто с болтами все же поднялось в воздух. Над ними.

Блэй на секунду взглянул вверх, на тот случай, если он ранен в голову, и его восприятие действительности нафиг ёбнулось. Но нет — этот чёртов кусок дерьма все же был в небе, сделав по широкой дуге разворот и взяв курс, который должен был — если машина долетит — привести Куина и Зи к дому Братства.

Если им повезет.

Черт, траектория полета оставляла желать лучшего — уж точно не парящий ровно и гладко по ночному небу орел. Скорее, сельская ласточка, только выпорхнувшая из гнезда, да еще и со сломанным крылом.

Вверх-вниз. Туда-сюда, качаясь из стороны в сторону.

Можно даже сказать, что вся машина выглядела так, как будто свершилось чудо, и она оказалась в воздухе… но только чтобы сразу рухнуть и сгореть в лесу…

Откуда не возьмись, что-то ударило его в щеку, да так сильно, что он опрокинулся на спину и едва не выронил свой сорокамиллиметровый. Рука, это была рука, которая обхватила его физиономию, словно баскетбольный мяч.