Право на жизнь (СИ) - Сказкина Алена Страница 40

Мы с меченым оба потеряли голову от нетерпения. Он, истосковавшись по отобранной магии, наслаждался неожиданно обретенными крыльями и свободой от Печати, не зная, сколь надолго ему позволили вернуться в эфир. Я, неопытный птенец, ошалевший от сонма непривычных ощущений, как и любой ребенок, спешила исследовать новую игрушку полностью, до конца, будто опасалась, что ее могут отобрать.

С Исхардом торопиться было некуда. Взмах за взмахом, слово за словом, воспоминание за воспоминанием мы медленно и надежно протягивали между нами нити незримых связей, плетя из двух разных миров общее полотно. Постепенно расслабляясь, раскрываясь, доверяя все больше… пока партнер не попытался добиться полного слияния магических сфер, стирая даже тень присутствия сумеречного дракона из моих снов — естественно, кому же понравится соперник в таких делах? А я вместо того, чтобы отпустить ранящие меня осколки чужих звезд, вцепилась в них мертвой хваткой и напала на северного лорда. Тот ответил на мою атаку — инстинктивно, как голодный пес, которого поманили мясной вырезкой и отобрали, а он в последний момент схватил за коварную руку.

В облике драконов мы сражались… недолго. Гораздо дольше Исхард потом извинялся в реальном мире. Я молчала, хотя по логике именно мне следовало просить прощение. Целые сутки мы избегали друг друга, смущаясь при встречах. И когда северный лорд отправился на очередное задание, вздохнули с облегчением, радуясь даже такой причине избавиться от неловкой ситуации.

Плохо то, что «подтверждение» супружеской любви и верности лиаро мне, скорей всего, не зачли. Кто знает, насколько хватит внушения Веронара и что хранители памяти выкинут в следующий раз?

Поэтому, когда Исхард вернется, я должна быть готова.

Дверь отворилась.

— Удалось достать?

Лоретта помедлила, прежде чем передать мне пузырек с ядом сколопендры, нахмурилась: зелья, для которых чаще всего использовался этот ингредиент, сложно было назвать безобидными.

— Могу я все-таки поинтересоваться, что вы намерены делать? — я смолчала, и коготь продолжила допрос. — Это как-то связано с вашим подарком северному лорду?

Конечно же, Мерик поделился с напарницей догадками. Сам он к командору относился с прохладцей: не простил унизительную для него стычку в первый день. Поэтому, даже если и заподозрил меня в чем-то предосудительном, то не выдал. Насчет Лоретты я не была твердо убеждена.

— Расскажешь Исхарду? — кивнула на пузырек.

— Я ваш коготь. Моя верность принадлежит вам, а не эссе Иньлэрт, — оскорбилась женщина, добавила. — У меня нет права ни осуждать вас, ни подвергать сомнению ваши поступки, но… мне кажется, вы запутались.

— Все хорошо. Я знаю, что делаю, — выдавленная через силу улыбка вряд ли могла кого-то успокоить, скорее, наоборот. — Я действительно благодарна тебе — и за помощь, и за волнения.

В последние недели я все чаще ощущала себя канатоходцем, балансирующим на тонкой нити над бездной. Или даже воровкой, пробирающейся мудреным путем сквозь лабиринт магических ловушек, чтобы выкрасть у судьбы нечто важное.

Удалось бы мне со второй попытки открыть портал раньше, чем Вестница настигла бы нас? Или Крис погиб бы вновь? Кто знает. Я не стала выяснять тогда. Не собираюсь понапрасну рисковать жизнями дорогих мне драконов и теперь.

Все, что мешает, должно исчезнуть. Быть отброшено, как тот вечно путавшийся в ногах жреческий балахон, от которого я избавилась сразу после побега из Южного Храма.

«Вы не думаете, эсса, что нет большей глупости, чем держаться за вчерашний день, даже если он нес надежду на счастье?»

Нес ли? Почему, думая сейчас о Рике, я вспоминаю не свидания под луной, жаркие объятия или поцелуи и прочую чушь из песен менестрелей? Вероятно, потому что их почти и не было, а редкие моменты нашего уединения — тайком, с оглядкой на окружающих — всегда омрачала война и предчувствие грядущих неприятностей. Нам не позволят остаться вместе. Только такой глупый птенец, как я, мог игнорировать очевидные факты и мечтать о семье с меченым!

Лоретта говорила что-то еще, но я прослушала. Хотела переспросить и осеклась, зная, как легко увязнуть в паутине слов и забыть про время. Не успела — хорошее оправдание отложить неприятные вещи на завтра, послезавтра… никогда. Я просто оттягивала неизбежное — а раз так, нечего колебаться.

— Извини. Меня ждет леди Аара.

Лоретта поджала губы, не одобряя внезапного «сближения» с матушкой Исхарда. Надо отдать должное проницательности стражницы, она давно догадалась о гнилой сути истинной хозяйки дома. Но настороженность когтя в отношении леди Иньлэрт пусть и разумна, сейчас была лишней: пока я веду себя послушно, чистокровная гадюка не опасна.

После ночи откровений мы с Аарой заключили негласный договор не доставлять друг другу проблем. Я не рассказывала Исхарду про «увлечения» его матушки и эксперименты хранителей памяти с «мечом» и «ножнами». Та больше не лезла в мои дела. Бонусом прилагалась неплохая алхимическая лаборатория, устроенная драконицей в дальнем погребе. Туда я, собственно, и направилась.

Леди Иньлэрт с интересом взглянула на пузырек с ядом — я плотнее стиснула кулак — разочарованно поджала губы и снова расплылась в фальшивой улыбке.

— Вся в трудах, деточка, вся в заботах? Правильно. Нет препятствий на пути к самосовершенствованию.

— Вы принесли то, о чем мы договаривались?

— Да, конечно. Хотя, попрошу заметить, достать их было нелегко, — Аара подвинула аккуратную стопку тетрадей на столе. — Если захочешь, я могу пригласить в Иньтэон учителя зельеварения? Опытный наставник, милая, в таких делах лучше, чем любые записи.

— Пока не нужно.

Единственный мастер зелий, которому я доверяла, вряд ли захочет покинуть башню Синскай. А терпеть рядом очередного соглядатая лиаро? Спасибо, как-нибудь обойдусь. Мне хватало и навязчивой леди Иньлэрт — крутится вон, не спешит уходить.

— Что-то еще?

— Сущий пустяк, Ланочка. Ты ведь помнишь, вас с Павайкой сегодня позвали на фестиваль танцующего льда. Альтэсса выказал надежду увидеть южную гостью на празднике.

Соблазн проигнорировать приглашение был огромен, хотя бы ради того чтобы поставить леди Иньлэрт в неловкое положение. Одно «но»: мелкая пакость выйдет боком в первую очередь мне самой. Аратай и так недоволен, полагая, что я сторонюсь его, а лишнее внимание Повелителя Севера мне ни к чему. Как бы ни было тяжело общаться с отцом Риккарда, я не должна забывать о своих обязанностях перед кланом, о том, что сейчас представляю Харатэль в Иньтэоне.

— Спасибо за напоминание.

Заметки манили ответами на вопросы, но их изучением я займусь позже, когда закончу с насущными проблемами, одна из которых топчется у порога, притворяясь, что не понимает намеков, и бессовестно отбирая у меня решимость вместе с минутами. Эдак и вовсе немудрено передумать.

Ни в этом случае. Загноившаяся рана убивает тело. Не отпущенное своевременно чувство — душу. Волк, попавший в капкан, отгрызает себе лапу: когда цель — выживание, потери не имеют значения.

— Если позволите…

Аара неохотно вышла. Я заперла за ней дверь. Бросила взгляд на часы. Времени впритык, но должно хватить.

Собрались. Вдохнули-выдохнули. Начали!

Когда я в прошлый раз готовила этот эликсир, у меня чуть ли руки не тряслись от волнения за результат. Сегодня мои движения отличались размеренностью и неестественным спокойствием. Щелкал метроном, гудело пламя горелки, звякали гирьки на весах. Погрузившись в транс, я не думала ни что нужно делать, ни для чего: пальцы действовали сами, а разум и сердце будто отключились, не выдержав переполнявших их мыслей и эмоций.

На этот час я превратилась в голема, куклу, одержимую лишь выполнением цели, для которой ее создали. Забавно, но жестокий юмор ситуации, пожалуй, был понятен только мне одной. Я ведь орудие лиаро, а орудие не испытывает страданий и сомнений. Самое смешное, что совсем недавно кое-кто утверждал обратное.

«Клинок ничего не чувствует, он просто выполняет свою работу…Человек не бездушный кусок металла».