Тайна северного особняка - Милли Вель Страница 40

— Либо на них по какой-то причине охотятся и уничтожают. Но никаких доказательств этому нет. Завтра я поеду в город, мне пообещали там встречу. Возможно, задержусь до ночи, но постараюсь вернуться как можно скорее.

— С кем встреча? С тем Зельто?

— Нет. Зельто куда-то пропал, и я не могу его найти. Хотя по моим расчетам он должен был сам искать меня.

— Зачем? — я напряглась. — Вы что-то ему сделали?

Наши взгляды вновь столкнулись. Мой — заинтересованный и подозрительный и герцога — задумчивый и немного извиняющийся. Но все же он первым отвернулся, хотя и не стал оправдываться:

— Сделал. И он должен был явиться сюда. За тем, что я у него забрал. Но он почему-то предпочёл исчезнуть.

— Он может готовить какую-то западню?

— Может. Но тебе не стоит об этом думать, Арэли. И ещё кое-что: когда мы наедине можешь называть меня просто Рэй.

Я обескураженно кивнула и положила голову на подушку, задумчиво изучая эспера взглядом поверх головы Мирабель. Герцог что-то шепнул и свет в комнате потух. Когда комната погрузилась в полутьму, я вдруг прошептала:

— Те дети в деревне. Как они?

Рэйзельд тоже устроил голову на подушке. Он лежал напротив окна и его лицо находилось в тени. Я подумала о том, что меня то он, наверное, видит хорошо, и едва удержалась, чтоб не спрятаться под одеяло с головой.

— С ними все хорошо. Наелись сонной травы на спор, а потом побежали домой. Только у одного были признаки отравления — явно переусердствовал, а остальные сами бы скоро проснулись. Пришлось разбудить, а там уж родители сами промоют им желудки и выяснят где они этой травы набрались.

Я улыбнулась и прикрыла глаза, вслушиваясь в дыхание Мирабель и герцога. На грани яви и сна отметила, что дождь наконец-то закончился и мне совсем не холодно.

Глава 25

Я открыла глаза, вынырнув из нового кошмара, и несколько секунд не могла понять где нахожусь. Когда все произошедшее прошлым днём возобновилось в памяти, я аккуратно выскользнула из под одеяла и прошла в ванную комнату. Быстро привела себя в порядок и вернулась к кровати. Села на ее край, смотря на Мирабель, которая отвернулась от меня, обняла руку своего отца, словно любимую игрушку, и улыбалась во сне.

Рэйзельд будто почувствовал мой взгляд и распахнул глаза. Он тоже сначала нахмурился, спросонья не понимая, что я делаю в его комнате, но я лишь поднесла палец к губам, а потом указала на маркизу. Шевелиться герцог раздумал, залюбовавшись милой картиной, но, разрушая идиллию, справа от меня раздался звоночек. Я вздрогнула от неожиданности и подскочила на ноги. Обернувшись увидела знакомые часы. Одного взгляда менталиста хватило, чтоб утихомирить звенящий предмет.

Мирабель сонно завозилась и открыла глаза.

— Папа, — обрадовалась она, увидев мужчину. — Мне снилось, что…

Тут она оглянулась и увидела меня. В этот же миг она резко села на кровати:

— Не снилось! Папа, вчера был такой прекрасный вечер! У нас как будто была семья.

От такого заявления Рэйзельд недоуменно посмотрел на меня, потом на довольную дочь, а затем резким движением поднялся на ноги.

— Мирабель, иди в свою комнату и приведи себя в порядок. Я буду ждать тебя в столовой.

— Но папа… — расстроенно протянула малышка. Менталист же быстрым шагом вышел из комнаты в кабинет. Я присела рядом с девочкой и погладила ее по голове:

— Не стоит так говорить, Бель, — произнесла тихо. — Про семью. Твой отец герцог, а я прислуга. Ему может быть неприятно такое…

— Ты не понимаешь, — совсем по-взрослому вздохнула Мирабель. — Он просто совершал ошибки и… лучше бы он не женился на Стелле, а просто дождался тебя. Ты хорошая. И красивая.

— Но не такая красивая как ты, — я игриво подняла голову девочки за подбородок и вгляделась в ее глаза, стараясь отвлечь: — У меня нет таких шикарных локонов, и таких ярких глаз, как два маленьких изумрудика. Ты знаешь, что ты драгоценность, Бель?

— Ты правда думаешь, что я красивая? — слабо спросила девочка. Она смотрела на меня с настороженностью, словно боялась, что я сейчас рассмеюсь ей в лицо и скажу, что она уродина. Я произнесла самым честным тоном:

— Я считаю, что ты самая красивая девочка их тех, что я раньше видела! Правда.

— А одна девушка сказала мне, что я страшненькая и ничего хорошего из меня не вырастет, — грустно опустила глаза Мирабель. Я с запалом выдохнула:

— Она редкая дура. Не слушай таких!

— Она не дура, — внезапно попыталась защитить незнакомую мне особу эспера. — Она просто… запуталась, наверное.

— Пусть будет так, — я пожала плечами. — Запуталась, но все равно не слушай никого, кто скажет тебе, что ты не красивая, или ничего не добьёшься. Те кто будут тебе такое говорить, просто хотят сломать тебя или просто отыгрываются на тебе за то, что им самим причиняют много боли.

Изумрудные глаза удивленно посмотрели на меня. Мирабель несколько раз растерянно моргнула, а потом медленно кивнула:

— Хорошо, Арэли, спасибо. Я пойду переоденусь к завтраку, чтоб папа не ругался.

Я пообещала ждать девочку в комнате, а до ее возвращения я привычно принялась за наведение порядка в покоях герцога. Делать все равно было нечего, а просто сидеть без занятия было скучно и непривычно.

Заправляя покрывало, я нечаянно смахнула с прикроватной тумбы какой-то предмет, даже не заметив что это было. Послышался гулкий удар и шорох. Предмет укатился под кровать. Пришлось скорее опуститься на колени и заглянуть под мебель. Статуэтка. Небольшая металлическая жаба на подставке в виде камня. Я потянулась за ней, но взгляд наткнулся на несколько книг. Интересно, герцог их тут спрятал или просто забыл? Не справившись с приступом всепоглощающего интереса, я потянулась за фолиантами.

Они были старыми и ветхими. По обложке было видно, что книги уже по крайней мере однажды подвергались реставрации. Надпись на верхней гласила: «Особенности функционирования организмов эсперов, различия и схожести». Я отложила ее в сторону и всмотрелась во вторую книгу — это оказались мемуары, она выглядела лучше предыдущей, но все же была очень старой — «О странствиях в множестве обличий».

Механическим движением я подняла с пола статуэтку жабы и, не глядя, водрузила ее на прежнее место. Мои глаза были прикованы к книгам. В сознании что-то шевельнулось, словно силилось пробиться на поверхность. Мне показалось, будто мысль где-то в глубине меня бьется о незримую стену, не способная проникнуть на поверхность. Это