Иного не желаю. Часть 1 - Виктория Витальевна Лошкарёва Страница 40

что моя пара собирается свести счёты с жизнью. Казалось бы: я ведь отпустил её из стаи, не принуждал со мной жить… А она все равно надумала …Я летел к ней как сумасшедший, кляня себя за то, что перегнул палку, что не смог почуять её настроение раньше… Потом, правда, выяснилось, что это был не просто внезапный порыв, а наведенное желание — поэтому я и не смог почувствовать это раньше. Но все равно…

Кирилл покачал головой.

— Мне до сих пор иногда снится та ночь как самый страшный кошмар. Я чувствовал всё, что чувствовала она — и думал, что не успею ничего изменить.

— А Таис? — Я затаил дыхание. — На неё могли навести подобное желание?

— Исключено, — покачал головой Кирилл. — Таис — сама. У неё вообще с этим сложно — её мать ведь тоже свела счёты с жизнью после того, как муж её изнасиловал.

— Что? — опешил я. — Везде же написало, что из — за финансовых проблем и депрессии.

Кирилл фыркнул.

— Этьен, в девяностых, в России у девяноста девяти процентов населения были проблемы с финансами и депрессия. От этого люди у нас не вешаются, а, как правило, бухают.

— Но ведь полиция, родственники…

— Ты и правда думаешь, что родители её матери стали бы выносить такое на публику? А следователи были бы рады очевидному висяку — ведь тело я Анатолия так и не нашли.

Брат явно хотел провести параллели, но я не насиловал Таис. Ну, может, она не горела желанием отсосать мне, но в остальном… Моя девочка каждый раз кончала подо мной, так что вряд это можно было классифицировать как насилие.

— Нашим сукам нравится, когда их грубо берут — скривился я. — Или ты скажешь, что у вас с Настей всегда всё по — ванильному?

Бай сузил глаза.

— Этьен, тебе мозги в драке отбили, да? Говорю же, твоя пара настолько сильно тебя боится, что готова была перерезать вены, лишь бы не оставаться рядом с тобой. А ты даже не почувствовал. Или она не дала почувствовать, что тоже совсем нехорошо.

Убежденность Кирилла в его правоте начинала подбешивать.

— А что мне теперь перед ней надо было стелиться?

Мне, герцогу перед простой девкой? Я имел законное право трахать её так, как захочется — во все дырки, куда залезет мой член.

— Её волчице наши потрахушки тоже ой как нравились, — фыркнул я. — В остальное время она почти не пахнет оборотнем, а во время оргазма даже частично оборачивается.

Баев молча отвёл взгляд.

— Отдай мне её, Бай, — попросил я. — Ты же знаешь, что она моя по закону.

— Я думаю, тебе надо полностью пересмотреть приоритеты, — покачал головой кузен. — Я разрешу тебе навещать её в моем доме только после того, как Ильи и Настя дадут добро. И только при условии твоего идеального поведения.

— А причем здесь твой эскулап? Она что, что — то повредила себе? — встревожился я.

— Тая беременна, — огорошил меня Баев. — Беременна девочкой.

И тут моё сознание померкло.

Наверное, что- то подобное чувствовали одичалые, когда внутренний зверь внезапно перехватывал контроль над действиями человека. Меня больше не было — ни человека, ни двулицего оборотня. Один лишь зверь, которому хотелось скорее найти свою самку.

Зверь, находясь всё ещё в теле человека, повёл носом, пытаясь понять, в какой части замка находится его пара. Её сладкий, притягательный аромат едва угадывался сквозь остальные, более сильные запахи, но зверю было достаточно и этой малой доли.

Он не помнил, как разговаривают люди, а потому просто завыл, обещая своей суке скорое воссоединение.

Скоро, скоро, — звучало как набат в голове у зверя.

Ему нетерпимо хотелось, чтобы слова этого черноглазого оказались правдой — и первое, что планировал зверь, это развести ноги Таис и уткнуться между них носом, чтобы самому почувствовать её беременность.

А потом бы он с удовольствием обновил её метку — так, чтобы его сука никогда больше не посмела убежать от него. И, разумеется, тут же закрепил результат долгим совокуплением. Ребенку для развития обязательно понадобится сила отца, а потому стоило начинать заботиться о своей суке прямо сейчас.

Зверь бросился вперед на запах своей самки — но был остановлен другим Альфой.

— Этьен, пожалуйста, — услышал я как — то будто со стороны. Зверь же, склонив голову на бок, молниеносно кинулся на этого смертника.

Зверь, в котором сейчас не было ничего от человека, не выбирал способы ведения боя — он желал уничтожить, убить Альфу, посмевшего встать между ним и его сукой.

Тяжёлой от него самкой.

Альфа же просто глупо оборонялся, отчего- то не нападая… Однако во время короткого боя они уже успели уничтожить не только половину машин, припаркованных неподалёку, но и разрушить каменную кладку, которая ограждала часть территории замка.

— Ги! — закричал вдруг Альфа, — Давай.

И пока ощерившийся зверь искал новую угрозу, в его шею впился острый дротик.

— Отдохни пока, — склонившись надо зверем, произнес Альфа. — Проснёшься — поговорим.

Глава 11

Этьен

Я медленно приходил в себя. В голове гудело, запахи почти не ощущались, только на языке имелся вязкий привкус какой — то гадости.

— Что это? — спросил я, заметив сидящего рядом со мной Кирилла.

— Новая разработка Ильи. Круто, да? Вырубает почти мгновенно — и без отдачи.

Кузен так усердно демонстрировал свой дружеский настрой, что я не сдержался — фыркнул.

И не принял того, что он мне предлагал.

— Ты не имел права её забирать.

— Лучше, чтобы она покончила с собой? — приподнял бровь Баев. — Да ты шутник.

— Достаточно было сказать мне, что она собирается это сделать.

— И что? — теперь уже фыркнул Кирилл. — Засунул бы её в клетку?

— Не делай из меня чудовище, — раздражённо ощерился я. — Может, много столетий назад мой предок и похитил девушку из твоей стаи, но он заботился о ней. У обыкновенной крестьянки был личный дом, собственные слуги, и все её щенки были признаны герцогом.

Баев наклонился ко мне и произнёс короткую фразу, которая положила конец нашей многолетней дружбе.

— Я не делаю из тебя чудовище. Но и ты не веди себя, как сын своего отца.

Я хотел было тут же кинуться на Баева, но всего лишь несколько раз позорно дёрнулся на месте, абсолютно беспомощный, а оттого ещё более злой.

— Говорю же, крутая штука, — улыбнулся Кирилл. И тут же, стерев наигранную улыбку с лица, добавил. — Этьен, не дури. Ты не прав.

— Не смей использовать историю моих родителей в борьбе за Таис. И вообще, какое тебе дело