Ледяное сердце герцога (СИ) - Ваганова Ирина Львовна Страница 41

Солоу стремился в самые опасные места, он рисковал неоправданно. Если бы сказали, что милорд ищет смерти, это бы его удивило. Приэмм подсознательно хотел доказать самому себе, что ему незачем жить. Герцог, когда велел готовить новую вылазку, собирался назначить командиром Гривена, но граф настоял на своем участии в атаке.

В полдень отряд вышел из крепости, ведя коней в поводу. Двигались медленно, чтобы не выделяться на фоне многочисленных людей, укреплявших палисады. Когда ратников от зрительных труб врага закрыла возвышенность, они вскочили на коней и поскакали в Кривую долину. Уже к вечеру, дожидаясь темноты, устроили привал в лесу неподалеку от выхода из нее.

Диорины вырубили деревья, которые раньше подходили к самому лагерю, чтобы те не мешали обзору, огородили лагерь телегами и начали строительство укреплений. Однако низкая облачность, скрывающая луну, помогла лазутчикам. Атака была стремительной. Эдунцы мчались лавиной, сходу преодолели недавно возведенные укрепления. Гривен скоро заметил, как рискует Солоу, и отдал приказ защищать командира. С десяток воинов прикрывали Приэмма. Эта небольшая группа ураганом проносилась по неприятельскому лагерю. Такие же, называемые копьями, группы двигались в других направлениях. Наталкиваясь на сопротивление, вступали в схватки. Труба позвала — сигнал к отходу. Разгоряченные битвой эдунцы не сразу отступили. Призыв повторился еще и еще раз. Вот, наконец, Солоу увел своих людей, неприятель погнался за ними, но многие лошади диоринов разбежались, ведь загородки и коновязи оказались повалены. Преследователей было немного, доскакав до леса, они повернули назад.

Князь Диоринский так и не заснул этой ночью. Его охватила ярость. Он не провел еще ни одной атаки, а потерял сотни людей, десятки орудий. Надо действовать, иначе дух войска упадет. Почти весь следующий день в княжеском павильоне продолжался военный совет. Разложенную на столе огромную карту покрыли фигурки рыцарей, пехотинцев, лучников и копейщиков, они обозначали направления ударов. Сейчас главное — захватить и разрушить временные укрепления эдунцев, чтобы иметь доступ к стенам и воротам замка, а также перерезать осажденным дорогу внутрь герцогства. Затягивать осаду нельзя, это обернется недостатком пищи, нарушением порядка в армии — воровством, драками, даже поножовщиной, а еще заразными болезнями, которые неизбежно возникают в большом скоплении людей.

Рыцари выказывали недовольство. Они ждали битвы с равным противником, когда в открытом поле сойдутся две тяжелые конницы. Так бой превращается во множество поединков, где исход сражения решает личное мужество и умение. Каждый хотел показать себя, добиться славы. Что же сейчас? Нападать на палисады, рвы и окопы, в которых укрылись наемники герцога? Благородному не пристало биться с простолюдинами!

— Пусть Эдуан выйдет и сразится с нами! Почему он, как трус, укрылся за стенами замка? — говорили одни.

— Не можем мы вечно ждать, когда противник соизволит выглянуть из укрытия. Надо разрушить стену и захватить замок! — возражали другие.

— Ну так пусть пехота и легкая конница захватят укрепления, а минеры роют мины*!

Князь слушал эти речи и задавался вопросом, в замке ли Эдуан? Что, если он уехал, а теперь соберет войско и, пока диорины заняты осадой и не ожидают нападения, ударит в тыл? Нет, медлить нельзя. Решили начать наступление утром. Легкая конница и пехота будет атаковать неприятельские укрепления. Рыцари поскачут следом, они вступят в равный бой с тяжеловооруженными эдунцами, если те все-таки покажутся из-за крепостных стен.

Наутро в лагере началась особая суета. Слуги покрывали боевых коней стегаными попонами с гербами владельцев, поверх них кольчужными. Оруженосцы помогали рыцарям облачиться в доспехи. Пешие воины надевали легкое защитное снаряжение. Им необходимо сохранять подвижность, ведь в неразберихе боя надо увертываться не только от врагов, но и от своих конников.

Выйдя за пределы лагеря, на полпути к укреплениям эдунцев войско построилось. Раздавались кричалки — капитаны собирали своих подчиненных. В первом ряду стояли пешие воины с огромными крепкими щитами, вооруженные длинными копьями. За их спинами оказались лучники, готовые осыпать врага тучей стрел. Следом расположилась легкая конница. Когда враги выскочат из-за укреплений, пехота отступит, а рубить врага начнут всадники.

Воевода объехал строй, выкрикивая боевой клич: «Доблестные диорины! За процветание родины! За святого князя! За лучшую жизнь!» Повелитель наблюдал с небольшой возвышенности, здесь же благородные рыцари в доспехах ожидали приказа броситься вперед. Они привставали на стременах, желая разглядеть ворота замка — не вынырнет ли оттуда эдунская конница? Наступление началось. Тысячи людей пришли в движение, разгорячая друг друга воплями, спресованными в единый рев.

Готовились встречать врага и эдунцы. Их защищают укрепления. Вскоре арбалетчики и лучники отправят стрелы в гущу наступающих, мечники станут рубить карабкающихся на баррикады противников. А вот собираются выехать за крепостную стену рыцари в длинных кольчугах, в больших закрытых шлемах, удерживаемых на голове подбородочным ремнем. Плечи и шею гордых мужчин покрывают украшенные гербами эполеты, в руках каждый держит жесткий обтянутый кожей щит, длинное копье. За рыцарем непременно следует оруженосец с запасными лошадьми. Сигнала пока нет. Герцог следит за противником, ждет удобного момента для выхода из тени главных военных фигур его гарнизона.

Все ближе и ближе надвигались людские волны. Они хлынули, пожирая сушу — начался прилив. Поглотит ли он выстроенные на берегу хрупкие препятствия? Зазвенел воздух, разрезаемый тысячей выпущенных стрел. Каждая жаждала сразить человека, завершить его дни, но встречала на своем пути щит или утыкалась в землю, лишь некоторые с восторгом пронзали плоть и наслаждались запахом людской крови. Падали под ноги соратникам диорины, сползали на дно окопов эдунцы. Скоро ли закончится это сумасшествие? Кто? Кто хочет прекратить его? Желание убивать лишь нарастало, воины не замечали ран, не видели павших, не знали, надо ли им жить дальше.

Две пары глаз следили за хаосом сражения. Князь Диоринский и герцог Эдуан, оба, желая быть в гуще событий, находились в стороне, дабы руководить своими войсками. Князю надо выбрать удобный для наступления конницы момент, герцогу, если вдруг неприятель прорвется через палисады и рвы, дать команду к отступлению за крепостные стены. Как и предполагал Эдуан, ударили диорины в направлении ворот. Они стремились к подъемному мосту, чтобы лишить большую часть защитников возможности укрыться в замке. Но здесь были самые глубокие рвы, самые крепкие баррикады и острые частоколы. Здесь стояли самые опытные воины. Они родились мужчинами, их с пяти лет воспитывали вдали от матерей, учили владеть оружием, тренировали силу и выносливость. Им доверили границу королевства, жизни многих и многих семей.

Эдунцы удерживали основные рубежи, но в двух или трех местах диорины смогли захватить укрепления. В эти бреши хлынул поток наступающих, заваливая окопы, разрушая нагромождения бревен. Это заметили оба военачальника. Князь отдал приказ коннице, герцог выпустил рыцарей с их отрядами на подмогу защитникам. Началась страшная сеча.

До самой ночи длилось сражение. Когда уже невозможно было отличить своих от чужих, протрубили сигнал к отступлению. Этот день не дал результата. Многие упали наземь, навсегда остановив свой взор, остальные вернулись в палатки, измученные и опустошенные, но пока живые. Только женщины с той и с другой стороны, ходили по месту сражения между исковерканными телами, ища раненых. Их факелы выхватывали из темноты то морщинистое, то юное лицо с уродливой гримасой застывшего ужаса.

*Мины — изначально это подкопы под крепостные стены.

Глава 15 ЗАПОЗДАЛАЯ ВЕСТЬ