Охота на ректора, или Маскарад в академии зельеварения (СИ) - Пожарская Анна Страница 41

— Ты не все мне рассказала, — он приблизился к столу и смерил собеседницу взглядом. — Или я задавал не те вопросы?

— Понятия не имею, о чем ты, — раздраженно ответила хозяйка кабинета. — Можно сразу к делу? У меня работы по горло, а я уже страшно хочу домой.

— Можно, — кивнул Эдриас. — Те бутыли, которые Лалия велела отнести на хранение, они откуда? Там жидкость, которая требует определенных условий, они не могли стоять у Лалии дольше двух-трех часов. Подозреваю, ты застала и то, как бутыли у нее появились.

Наклонился к бывшей так близко, что почти столкнулся с ней носами.

— Это очень важно, Мадрия… Творится что-то неладное, и я не хочу, чтобы академии происходящее вышло боком. У нас и так трения с властями по любому более-менее важному вопросу.

Госпожа Ворт отодвинула стул, отдаляясь, давая понять, что близость ей неприятна. Нахмурилась и пожала плечами.

— Ты же знаешь, что Лалия больше не варит зелья, — сообщила она так, будто за отказ от призвания полагалась смертная казнь, не меньше. Облизнулась и пожевала губу: — Так вот, зелье для поддержания молодости для нее варит Тутель.

Эдриас недоверчиво тряхнул головой. Конечно, зелье молодости — одно из самых простых, и все они в каком-то смысле универсалы, но Тутель Нут — охотник за ингредиентами, и вряд ли для него сварить — зелье плевое дело…

— Она платит ему? — прищурился недоверчиво и тут же сам посмеялся над вопросом. С одной стороны, с Тутелем можно было не бояться огласки, а с другой, если уж платить, то кому-нибудь более сведущему. — С чего вдруг такие усилия?

Мадрия махнула рукой и подняла глаза к потолку.

— А то ты не догадываешься… Лалия, наверное, единственная женщина в академии, в постели которой Тутель не был. Вот он и старался. Он же не знал о ее любовнике… Думал, ей просто лень.

Эдриас глухо хохотнул. Подозревал, конечно, что приятель — не любитель женского пола, а настоящий профессионал, но чтобы до такой степени…

— Так вот, в тот день, — невозмутимо продолжила Мадрия, — Тутель принес эти два бутыля вместе с палочкой и начал любезничать с Лалией. Мне стало так противно от его расшаркиваний, что я решила добровольно помочь коллегам. Правда, потом он искал палку, оказывается, она была нужна ему для чего-то другого, и я рассказала, где она. Все. Больше добавить нечего, — нахмурилась и ринулась в наступление: — А что именно случилось? Раз уж я была с тобой откровенна, ты тоже будь любезен….

Эдриас замешкался. Может, и не стоит делиться с Мадрией? Кто знает, вдруг, и она тоже участвует в черном зельеварении? Тут же отогнал глупые мысли: бывшая напрочь обделена магическим талантом, она способна разве что палочки подержать да бутыли помыть.

— Сам не понимаю, — сознался он. — Просто в тех склянках точно не отвар для поддержания молодости. И это настораживает.

— А что?

— Пока не понял, — вздохнул Эдриас. — Возьму домой, буду разбираться ночью.

Бывшая улыбнулась с какой-то странной ехидцей, будто намекая, что если бы они не расстались, то непременно ночью нашлись бы занятия поинтереснее.

— Спасибо. — Эдриас вернул улыбку. — Если вдруг вспомнишь что-то, не стесняйся. Делись.

— Непременно…

Декан Куртис попрощался и направился к выходу. Слова Мадрии оставили больше вопросов, чем ответов. Эдриас знал Тутеля много лет и готов был дать голову на отсечение, что приятель не стал бы ввязываться в авантюры со смертельным зельем. Они все время от времени позволяли себе лишнее, сложно было иметь возможности и при этом не переходить черту, но в основном их дела тянули на шалости, мелкие пакости, а не на серьезные свершения. Да и к чему? С возрастом перестаешь любить запах жареного.

Вздохнул и решил действовать последовательно. Сначала попробует прояснить вопрос с жидкостью, потом с людьми.

Пришел домой поздно. Поцеловал уже спящего Эниля, поужинал и заперся в кабинете с твердым намерением разобраться, что же все-таки за жидкость в бутылях. Уже разложил все необходимые инструменты, когда слуга принес записку от Дарии. Эдриас вспомнил их сегодняшний разговор, и сердце забилось чаще. Может, она решилась на брак? Или хочет извиниться за то, что вспылила?

Торопливо разорвал бумагу у сгиба и прочел:

«Эдриас,

я видела ночных зельеваров. Завтра приду завтракать в «Жареного льва», приглашаю тебя присоединиться и обсудить, что мне делать с увиденным. Я боюсь и не знаю, как поступить дальше».

Сжал бумагу и покачал головой, раздумывая, надо ли мчаться в дом Трумеля. Страшно не хотелось, чтобы с его Дарией произошло что-нибудь непоправимое.

Посмотрел на бутыли и вздохнул. Неважно, что видела принцесса, важно, что думают те, кого она видела. Собираются ли действовать или хотят переждать? Что-то подсказывало, что они не станут спешить. Само по себе пение над котлом ничего не доказывает, слов Дарии недостаточно для серьезных обвинений. Нужны веские свидетельства черных дел, значит, проще употребить эту ночь, чтобы замести следы, а с девчонкой разобраться потом. Если понадобится.

Покачал головой: интуиция обманывала редко, но на душе все равно было неспокойно. Велел позвать Веркута, слугу, который тайно следил за Энилем. Он остался еще с тех пор, как покойная супруга повздорила с одним очень могущественным и не самым чистоплотным магом.

Здоровяк Веркут спокойно выслушал задание, но по его вялым вопросам и сошедшимся в одну линию бровям Эдриас понял: мужчина не в восторге от ночной смены.

Эдриас улыбнулся и попытался его утешить:

— Эниль завтра дома, отдохнете днем. А сегодня понаблюдайте за особняком господина Трумеля. Я не останусь в долгу.

Воркут кивнул и, кажется, даже повеселел. Вероятно, мысли о вознаграждении грели ему душу.

Рецептурник отпустил его и занялся бутылями. Догадывался, что у господина Трумеля и без посторонних слуг достаточно бдящих, но так было спокойнее.

Заставил себя вернуться к исследованию жидкости. Для начала стоило провести стандартный анализ ингредиентов, а после уже применять ухищрения. Благо зелья в бутылях было более чем достаточно.

Забыл обо всем. Погрузился в до одури знакомый мир колб, капель, реакций, осадков, резких запахов и слабого треска огня горелки. Утонул в собственных записях. Сгинул среди закорючек формул. Почувствовал себя студентом, который участвует в хитром конкурсе. Вычислит состав и получит отличный приз. Есть ради чего стараться. Руки привычно орудовали ингредиентами, а мысли текли в единственно возможном русле. Это походило на горячку, болезнь, напрочь лишающую разума. Ничего вокруг не существовало: только Эдриас и отвар, секрет которого требовалось разгадать.

Пришел в себя, лишь когда едкий зеленый дым начал щипать нос. Привычно засыпал реакцию нейтрализующим порошком, сделал пометку в блокноте и зевнул. Оставалось еще три опыта и можно было с убийственной точностью сказать, что перед ним за отвар. Задумался, стоит ли доводить дело до конца. Казалось, все понятно и так. Усмехнулся, припомнив, как с одним из студентов поленились добивать зелье и чуть не остались без глаз во время варки, и продолжил изыскания.

Сейчас, когда запал прошел, давила усталость и страшно хотелось спать. А еще появилось беспокойство за Дарию. Эдриас обругал себя сумасшедшей клушей и заставил сосредоточиться на зельях. В конце концов, если он доверяет Веркуту своего сына, то с защитой принцессы мужчина должен справиться еще легче.

Последний опыт проводил со слипающимися глазами. Неудивительно. До рассвета оставалось не так много времени. Занес результаты в блокнот, спрятал важное в специальный шкаф, навел порядок и отправился в спальню. Выводы будет делать на свежую голову.

Дария проснулась с ноющей болью в висках. Как после попойки. Посмотрела на себя в зеркало и охнула: так она не то что жениху, никакому мужчине не понравится. По слегка припухшим векам и покрасневшим глазам отлично читалась половина ночи, проведенная в слезах. Что с ней будет к вечеру даже страшно представить. А ведь господин Трумель обещал, что Юлоф придет на ужин. С этим следовало срочно что-то сделать. Она просто не может предстать перед ним в таком ужасном виде. Для начала следовало хотя бы еще немного поспать.