Дитя Севера (СИ) - Эберт Хайди Страница 41

— Тарнийцы, должно быть, — пожал плечами лорд-маршал. — Недавно прибыли в Палату мер и весов подписать соглашение.

Ари рассеянно провожала глазами прибывающих гостей: вот какой-то высокий худой мужчина в костюме факира из стран Восхода что-то рассказывал своей даме. А вот... Ари застыла, не веря своим глазам. Личико сердечком, которое не спрячешь и под маской... Голубоглазый монастырский ангелочек, любимица матушки Имельды. Хорошо, что Ари не выбрала для себя костюм пастушки, потому что пастушкой вырядилась Аннунциата. Вернее, даже не пастушкой, а молочницей — на локте болталась корзина, полная молочных бутылочек. И какой-то невзрачный старикашка — блики свечей так и играли на его обрамлённой клоками пегих волос лысине — волок Аннунциату в середину зала. Так что же, выходит, и ее тоже сосватали? Вот уж завидная партия, ничего не скажешь! Так ей и надо!

Похоже, Аннунциата тоже приметила Ари — так и упёрлась взглядом в "бабочку", как будто дыру проглядеть хочет. Что, насмехалась над бедной северной "замарашкой", а теперь чуть ли не упираешься, когда твой престарелый муженек на глазах у всех тащит тебя за собой?

— Хочешь ещё вина, Ари? — негромко спросил Тэним. — Или фруктов?

Ари кивнула, не в силах оторвать глаз от своей былой соперницы. А тем временем "молочница", каким-то образом освободившись от своего кавалера, уже была в паре шагов от Ари. Сладковатый навязчивый аромат её духов бил в нос, Ари даже отвернулась — ведь их лица скрыты под масками, она не обязана быть любезной.

— Никогда бы не подумала, что лорд-маршалу по вкусу такая блеклая северная моль, — зло прошелестела Аннунциата.

— Никогда бы не подумала, что ты выберешь спутника для бала в лавке старьевщика, — зло фыркнула Ари.

Но Тэним уже был возле нее, должно быть, он слышал окончание ее фразы, потому что низко склонился к ее уху и прошептал:

— Не стоит наживать себе врагов при дворе, маленький лисенок. Если хочешь знать, муж этой "молочницы" — придворный казначей.

Ну, разумеется, кем ещё он мог оказаться? Семейство Бьяччи, похоже, намеревалось сосредоточить в своих руках все сокровища королевства: Аннунциата поступила благоразумно, приняв предложение этого денежного мешка. А что, если бы... что, если бы такой вот старый сморчок позарился на наследницу Хольма? И Ари крепче вцепилась в руку Тэнима, чуть ли не впервые в своей жизни возблагодарив Создателя, что её супругом стал лорд-маршал. Он же сам говорил, что его желанием было оградить ее от посягательств всей этой придворной кодлы.

Она была так погружена в свои мысли, что не сразу заметила, как высокие гвардейцы, стоявшие по обе стороны высокой двери в дальнем конце залa, расступились, — и на натертый до блеска паркет ступила царственная чета. Их Величества не могли позволить себе экстравагантных нарядов, они были одеты как властители прошлого, — к поясу Его Величества короля Диармейда был пристёгнут дедовский двуручный меч, а одежды из зелёного бархата напоминали те, что Ари не раз видела на старинных портретах. Под стать ему была и королева.

По залу будто пронесся неслышный вздох, дамы присели в глубоком реверансе, кавалеры склонились в низком поклоне. Ари старалась не вертеть головой по сторонам, но никак не могла совладать со своим любопытством. Вот на возвышении располагаются музыканты, шелестя нотными тетрадями, вот дворцовый церемониймейстер громко ударяет посохом, подавая знак к началу бала.

— Ари, — Тэним уже тянул ее за руку, — надеюсь, я могу рассчитывать на первый танец?

Как же давно в ее жизни не было веселья и праздников! Три последних года? Нет, конечно же, больше: после исчезновения Бастьена их замок в Хольме словно покрылся пылью и зарос паутиной — опальный князь не давал балов и не звал в свой дом музыкантов. А теперь... огоньки свечей, музыка, улыбки, пусть и из-под масок, легкие, затверженные с детства движения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Присесть в реверансе, подать руку партнеру, сделать шаг к нему, поменяться местами, вновь поклон, улыбка, шажок в сторону — и вот уже перед тобой новый кавалер. Ее ладонь то оказывалась в руке того самого стрикашки-казначея, то Его Величества, то какого-то придворного в наряде охотника. А вот и моряк, наверное, один из тех тарнийцев, о которых говорил Тэним, — в черном мундире, расшитом серебром и золотом, в широкополой шляпе. Ари подала ему руку и тут же удивленно вздернула подбородок — он сжал ее пальцы чуть крепче, чем это позволяли приличия. Да что он себе...

Но нельзя было сбиваться с ритма: она должна сделать шаг к нему, высоко поднимая их соединенные руки, оказаться еще ближе, меняясь местами...

— Ари, — почти беззвучно произнес "моряк", — Ари, сестренка...

Она отказывалась верить в то, что только что услышала. "Ари, сестренка..." Она не должна останавливаться, пытаться заговорить с ним, рассматривать. Но прежде чем продолжить танец, она все же успела окинуть взглядом его фигуру: невысокий, стройный, светловолосый... А напротив нее уже улыбался следующий кавалер, отвешивая ей поклон. Продавец птиц в высокой украшенной разноцветными перьями шапке.

— Что с тобой?

Ари прислонилась к колонне, с трудом переводя дух. Она не может ничего объяснить Тэниму. Сказать, что устала? Что закружилась голова? Но в этом случае он предложит незамедлительно ехать домой, и тогда она так и не выяснит, почудилось ей или нет. Правда ли, что наряженный моряком незнакомец окликнул ее по имени, правда ли, что Бастьен сумел разыскать ее...

— Нет-нет, — возможно, ее слова звучали не слишком убедительно, потому что Тэним нахмурился, — я... я просто... я просто запыхалась немного. Я так давно не танцевала, с тех пор, как... как не была дома.

— Хочешь ещё? — лукаво осведомился лорд-маршал.

— Да-да, конечно!

Пусть лучше считает ее заигравшимся ребенком, чем заподозрит хоть что-то! Легкомысленная женушка, которой страсть как охота покрасоваться на первом в ее жизни королевском балу!

Танцевать, танцевать дальше! И ждать, замирая, когда напротив нее снова окажется "моряк", ощутить пожатие жаркой ладони, прошептать "Басти?", дождаться, пока он утвердительно кивнет. А еще эти крылышки мешают, только цепляются за всех! И опять пауза, бокал вина. Какой-то напыщенный франт приглашает ее на следующий танец, Тэним не возражает — он не охоч до балов. А вот "моряк" охоч — он не пропускает ни одного танца, осмеливается наконец пригласить ее, тихо, так что она едва разбирает слова, просит ее выйти в сад. Да-да, нужно только убедиться, что лорд-маршал ничего не заметит.

Но Тэним, видимо, поверив, что Ари прекрасно развлекается и без него, присоединился к группе мужчин, в каждом из которых без труда угадывалась военная выправка. Оставалось надеяться, что беседу с ними он предпочтет заботе о молодой супруге. Ари еще раз огляделась и начала незаметно пробираться поближе к выходу. Кажется, путь был свободен.

Глава 40

Ари выскользнула из замка, надеясь, что Бастьен последует за ней. Только не оглядываться, не привлекать к себе внимания! Лакеи с равнодушными лицами походили на статуи — такие же неподвижные и безучастные, только у каждого в руках поднос, уставленный бокалами с вином. На случай, если господа после танцев надумают освежиться. Какое им дело до нее? А если кто-то увидит, как она пробирается в глубь сада? Беседка... нет, эта слишком близко ко входу. И следующая тоже не подойдет — за обвивающими ее стены лианами двигались тени. Выходит, не одна Ари в этот вечер надумала уединиться вдали от чужих глаз.

Дорожка круто забирала влево, конечно, здесь тоже горели фонари, но их было значительно меньше. Ари ускорила шаг, быть может, ей просто показалось, но она слышала, как поскрипывает гравий под чьими-то легкими шагами. Бастьен, это может быть только он. Она нырнула в увитую розами и клематисом беседку, прошла вперед, сорвала маску и обернулась. Ее брат стоял перед ней — почти еще мальчишка, чуть повыше ее, широкоплечий и в то же время хрупкий. Будто цветок, жмущийся к скалам в поисках тепла. Тщательно завитые куафером волосы локонами ниспадали на плечи. Создатель, как же они похожи! Словно близнецы, хотя он и младше ее на год. Вырос, да, конечно, но... он так и остался ее Бастьеном, ее маленьким братиком, которого она любила больше жизни.