Мятежница и менталист - Эль Бланк Страница 41

Следом за Марком, я бродила по комнатам, изучая интерьер и планировку. Меня ощутимо напрягало, что мы вломились в чужое жилье на частную территорию без спроса — вскрыли замок, будем пользоваться чужим имуществом, лишили владельца его собственности…

На мою щепетильность и нежелание нарушать закон, Марк только отмахнулся. Мол, мы на военном положении, а это наш законный трофей.

— Не волнуйся ты так, хозяин сюда не вернется. Я даже сомневаюсь, что он в убежище вместе с гражданскими. Вероятнее всего, когда началась заварушка, тут же слинял куда подальше, — нравоучительно-презрительно со смешком прокомментировал. Покосился на меня, вернув обратно в шкаф книгу, которую вытащил, чтобы рассмотреть получше, и, свернув к лестнице, добавил: — Или ты думаешь, что все наши соратники будут порядочны и поселятся в казармах? Я уверен, даже твой женский батальон давным-давно нашел чем поживиться и занял себе квартиры.

— А как быть мирным жителям? — не сдалась я. — Где им тогда жить, если из своих домов их выселили?

— Потеснятся, — сердито бросил Мрачник, которого ненормально законопослушная и сострадательная мятежница, видимо, начала выводить из себя. — Не они первые, не они последние. Кто-то к родственникам переедет, кто-то в казармы переберется.

Спорить с подобными аргументами, высказанными столь непререкаемым тоном я не стала. В конце-концов, опыта у меня нет и я не очень понимаю, как обычно ведут себя военные на захваченной территории. Что допустимо, а что нет. На базе все предельно ясно — там действуют иные правила, все живут в стесненных условиях и мятежники ориентированы на свои потребности и общаются исключительно друг с другом.

Здесь же полная свобода действий и контакт с местными. Тип поведения неизбежно будет иным.

Комнаты, которые мне порекомендовал занять Марк после осмотра, располагались на третьем этаже. Похоже, это были гостевые апартаменты — небольшая спаленка, с примыкающим к ней будуаром, санузлом и комнатой отдыха. Карен, судя по ворчливым комментариям моего спутника, займет второй этаж с большой хозяйской спальней, кабинетом и библиотекой. Себе Марк скромно назначил первый этаж, где жилая комната была только одна, а остальное пространство занимали хозяйственные помещения, столовая и гостиная с длинным диваном.

Меня столь близкое соседство с Кареном напрягало, казалось подозрительным, не очень приятным. Выходило очень уж подчеркивающим мою зависимость от главаря и… каким-то недвусмысленно намекающим на личные отношения.

Радовало лишь то, что имелась отдельная лестница, которая вела с первого на третий этаж, в обход второго. Не придется часто пересекаться с Кареном. А еще на моем этаже был балкончик, с которого открывался живописный вид. Особняк стоял почти у границы поселения, потому с высоты можно было видеть не только крайние постройки, но и простор песчаной равнины. Это хотя бы отчасти компенсировало остальные недостатки.

Пока я обживалась на новом месте, Марк исчез. Видно, на доклад рванул, порадовать начальство. А я, пользуясь отсутствием контроля, заглянула в пристроенный к особняку гараж. Надоело зависеть от прихотей Карена. Вдруг да мне повезет? Явно же у управляющего имелось достаточно средств чтобы купить и содержать личный транспорт.

Мне повезло — дальнем углу гаража сиротливо прижался к стеночке новенький гравискутер, а рядом пустовало большое свободное пространство. Судя по всему, там раньше размещался пескоход. Выходит, Марк оказался прав и глава поселения на нем сбежал, бросив гражданских, за которых нес ответственность, на произвол судьбы.

Я любовно погладила красный гладкий лакированный бок изящной техники, прошлась ладонью по кожаной обивке сиденья, “рожкам”-ручкам, на которых разместились датчики управления. Хорошая из него выйдет страховка, то есть возможность сбежать, если мне станет уж совсем некомфортно в обществе Карена. Обидно, что не удалось найти в особняке портативный генератор поля, без него придется ехать только ночью. Но даже этот “улов” лучше, чем ничего.

Конечно, пока я никуда сбегать не собираюсь, у меня есть цель, ради которой я останусь здесь до последнего. Вдруг неведомый спонсор приедет на переговоры в этот особняк? Ему ведь не обязательно во всеуслышание заявлять, кто он на самом деле. Просто в гости зайдет, как обычный знакомый. Место удобное, свидетелей нет. А уж я зафиксирую всех и каждого, а дальше буду разбираться кто есть кто. Докопаться до правды не только интересно, но и общественно важно.

Вот с такими мыслями я и уснула. А разбудили меня топот ног, мужские голоса и недовольные реплики. В тишине дома даже не самые громкие звуки были хорошо различимы, так что я, даже не выходя из комнаты, все слышала.

— Достало все! Никого в дом не впускай! — несдержанно высказывался Карен. Его явно утомила работа хотелось отдохнуть. Похоже, дела организационные, военные, потребовали от него большего приложения сил, чем изначально предполагал мужчина. — Кара где?

То, что отвечал Марк, воспринималось менее разборчиво. Он говорил негромко, и я лишь предполагать могла, что объяснял Карену дислокацию. А вскоре послышались тяжелые шаги, приближающиеся к моей комнате. Дернулась вверх-вниз ручка замка, что-то мягко ударило в полотно — похоже, Карен попытался подтолкнуть дверь плечом.

Я тут же подскочила на кровати, всматриваясь в темноту, где находился дверной проем, и прижимая одеяло к груди. Хорошо хоть накануне ума хватило закрыться на защелку. В голове проносились лихорадочные мысли — в каком сейчас состоянии Карен? Не похоже, что он адекватный. У мужчины даже не достало деликатности постучать и спросить разрешения, пытался вломиться как к себе домой. А значит, наверняка снова победу отмечал.

Послышалось слабо различимое ворчание адьютанта и громогласный протест Карена:

— Отвяжись, Марк! За кого ты меня принимаешь? Пожелаю спокойной ночи красавице и уйду.

В итоге попытки зайти мужчина оставил, все стихло. А я еще долго не могла заснуть. Мне казалось, что Карен снова заявится и на этот раз выломает дверь. И я старалась разобраться в своих ощущениях, понять, что именно меня отталкивает в этом мужчине. Злоупотребление алкоголем? Ну да, не понимаю я этой потребности. Один бокал за ужином — куда ни шло, но напиваться до поросячьего визга — явно перебор. То, что он пытался меня прагматично использовать, подставив с репортажем и испортив мою профессиональную репутацию? Несомненно. И этого уже не сгладят никакие шаги навстречу и нынешняя искренность. Наглость и бесцеремонность? Да, тоже отталкивают. Понятно, что он главарь Сопротивления, и привык чувствовать