Энигма для ведьмы (СИ) - Мещерская София Страница 41

Положила руку на запястье ректора, начала следить за пульсом. Когда сердцебиение достаточно замедлилась перешла к самой сложной части. Шепнула слово-призыв для души, сжала в руке кинжал, схватив кристалл. Аринский зло зарычал ― значит, “совесть инквизитора” проснулась.

Удерживать ректора на алтаре, расширяя матрицу кристалла и шепча молитву Лилит, было трудно. Но я смогла, у меня получилось. Герцог отключился в момент, когда я создала привязку души и кристалла. Камень послушно принял содержимое, а я дрожащей рукой нацарапала на гладкой грани руну Этхе ― закрыть. Снять смогу, но сначала нужно уничтожить связь души и татуировки ректора.

Слова молитвы полились повторно. В каждое я вкладывала силу, питала, наполняла собой, долго и мучительно ― как если бы в сосуд вливала воду по капле.

В какой-то момент в голове раздался звонкий голос. Я не знала, что мне говорили, но понимала, что требуется. Жертва. Достаточно серьёзная, чтобы мне дали власть над душами. “Лиши его силы.” ― потребовал голос.

Я задохнулась. Как? Нет!

Было наплевать, что мне на молитву ответила сама Лилит. Страх сковал тело, а потом пришло осознание ― это единственный шанс. И я судорожно начала искать решение, пока взгляд не наткнулся на отложенный кинжал. Бояна рассказывала об обряде, который давным-давно проводила ведьма ― Грета. У неё было две дочери. Одну из них прокляли, и девочка стремительно умирала, чахла на глазах. Грета молилась богине несколько дней, беспрерывно, истово, веря всей душой, что она поможет… И Лилит ответила. Потребовав в жертву за жизнь одной дочери магию другой. Ведьма была в ужасе, но согласилась. Жизнь дороже силы и власти. Жизнь всегда дороже.

Только вот в жертву дочь она не принесла ― вместо этого лишила сил себя. Вложила её в дочь, а потом вынула, отрезав той косу.

Времени на размышления не было, я уже все решила.

Обмануть богиню? Да запросто! Знать бы только, зачем!

Я рассекла ладонь и выпустила наружу свою магию, чувствуя, как стремительно теряю контроль. Потянулась к Аринскому, рваными, неловкими движениями отрезала ему волосы, принося свою жертву. Воздух в контуре заискрился, напряжение отозвалось болью, но я продолжила читать заклинание отказа от своих сил.

Звонкий смех оборвал череду шипящих слов, я была полностью опустошена, лишена всего. Кроме твердой уверенности, что мою жертву приняли.

В голову ворвался женский голос:

“Ведьма, добровольно отказавшаяся от магии ради мужчины?”

– Я дала слово. И намерена его сдержать.

“Я знаю. ― По-моему, говорящая улыбалась. ― Что ж, это может быть интересно. Я помогу.”

Тело наполнилось силой, раньше мне недоступной. Это ненадолго. Я знала точно. Поэтому тут же заставила себя подняться. Распростерла руки над безвольным телом и одним резким рывком оборвала связь с душой. Пустила лёгкую искру заживляющего заклятия и снова села на холодный пол, прислонившись спиной к алтарю.

Какое-то время я слышала только свое дыхание ― частое, хриплое и какое-то надрывное. Но потом богиня снова обратилась ко мне: “Ненавижу жертвоприношения. Ненавижу ложь. По-хорошему тебя стоит наказать. Но… Ты принесла мне единственную жертву, которую я принимаю с удовольствием. Поэтому я хочу дать тебе три ответных подарка. Воспользуйся ими с умом!”

Ответить сил не было, я лишь закрыла глаза, покорно принимая все, что мне даст Лилит.

“Следующий дар от тебя приму со скорбью. До скорого.” ― С грустью попрощалась богиня.

Я усмехнулась. О, нет, больше никаких жертв! Никогда! Вообще! Пусть хоть сотня Аринских окажутся под действием проклятия!

Уснула прямо там, на полу пещеры, не в силах пошевелиться. Было холодно, пусто и страшно. Только теперь. Потому что пришло понимание: со мной говорила богиня! В отличие от людей ведьмы в богов не верили, мы просто знали, что они есть, потому что ни раз и ни два получали подтверждение этого. Лилит и три её дочери приходили к ведьмам, вручили им дары и исчезали, оставив какую-нибудь подсказку. Так было раньше. Но последние лет триста не было ни одного свидетельства о том, что богиня явилась на чей-то зов. Я и не надеялась, что получится с ней говорить… Думала, получу нужную силу ― на один раз ― и все.

Очнулась после перехода через портал. Процедура неприятная, даже противная, поэтому даже сквозь сон я её ощутила.

– Я говорил, не трать силы на ерунду. Ты опять на нуле. Так хочется выгореть? ― зло прошипел ректор, бросил меня на кровать и куда-то ушел.

Приземлилась на мягкую перину, накрылась тёплым одеялом и довольно вытянулась. Тепло возвращалось быстро. Когда герцог вернулся я была почти готова улыбаться.

Мне протянули изящный бокал на тонкой ножке. Содержимое пахло вином и пряными травами, и я послушно приняла напиток.

– Вкусно. ― Честно призналась я, напрочь игнорируя здравую мысль, что пить ведьма нельзя.

Нет, это не закон, но негласное правило ― рекомендация. Пьяная ведьма способна на ужасные вещи!

– Глинтвейн. ― Спокойно пояснил ректор, вглядываясь в моё лицо.

Взгляд мужчины скользнул ниже, но остановился на шее. Внимательный. Проницательный.

– Когда ты успела сделать татуировку? ― Настороженно поинтересовался вдруг маг.

– Никогда. ― Я отмахнулась от ощущения, будто меня вскрывают взглядом, и сделала ещё глоток. ― Это вы любитель рисунков на теле. А я позволю увенчать свою кожу только знаку Энигмы.

– Знак Энигмы ― руна, которая есть у всех Верховных?

– Да. ― Теперь уже нахмурилась я.

Залпом выпила горячую жидкость, пару раз прокляла себя за неосторожность и необдуманные действия, потому как глотку обожгла, и, бодро вскочив с постели, устремилась в ванную. Во-первых, было интересно, что это за татуировка. Во-вторых, мужская рубашка ― не самый разумный выбор одежды, когда рядом едва ли не безумный маг.

Скинула рубашку и быстро оделась в свою форму, которую заранее приготовила для меня Мара. Блузку не застегивала, повернулась к зеркалу и замерла. На шее красным клеймом горела руна ферт ― знак Энигмы.

Глава 13

После того, как я вышла из ванной, объявила Аринскому, что у нас новая проблема, и собралась идти к девчонкам, ректор перенёс нас в кабинет и послал за Марой и Веданой сам. Те пришли сразу, знали, что мы проводили обряд, который был опасен: призрак мог обрести энергетическую оболочку, навредить мне или ректору ― для этого круг из соли и был необходим. Сестры подумали, что со мной что-то произошло, и успокоились, только когда получили возможность меня пощупать, пустить искру-диагностик и удостовериться, что все в порядке.

Кабинет Аринского после последнего визита немного изменился: бумаг на столе стало на порядок больше и у левой стены появился кожаный диванчик, который по стилю выбивался и скорее мешал здесь. Но усевшиеся там ведьмы так не думали, им было явно удобнее, чем в креслах для посетителей, в одном из которых сидела я. Сам герцог занял законное место хозяина, лениво рассматривал скопившуюся за три дня документацию и изредка что-то выписывал на отдельный листочек.

Я поежилась.

Сестры смотрели на меня как на чудовище ― вроде страшно, но и на органы разобрать любопытно. Ну либо они меня просто съесть хотели, что тоже весьма вероятно. Мара даже облизнулась!

– То есть руна ферт на тебе сама собой появилась? ― В сотый раз уточнила Веда, приглядываясь к знаку Энигмы.

Ректор хмыкнул, но сделал вид, что ничего не услышал. Просто названия этих рун мы знать не должны были, это из разряда запретных знаний. Тётя говорила, что они к нам от Темных пришли, да так и остались без должного внимания ― слишком много сил уходит на то, чтобы руну силой напитать. Поэтому оставили в использовании только несколько, в их числе была и руна ферт, которую все знали как знак Энигмы, но информацию о ее нанесении засекретили.

Не знаю, какими свойствами обладает знак, Бояна не говорила. Но ферт ― это тайна. То есть носителя этой руны Верховные были обязаны приблизить к Совету и ввести в курс дел, как ведьму, познавшую некий секрет.