Память Древних (СИ) - Машевская Анастасия Страница 42

— Леди… Диенар, — протянул Молдвинн, скалясь, как волк, когда зайцу уже некуда бежать. — Что, Айонас не разделил вашего недавнего стремления публично совокупляться на обозрении у всей столицы?! — Брайс начал медленно приближаться. «Подкрадывается», — безотчетно определила Альфстанна и распрямилась: «Попробуй, ублюдок!».

— Или, может, это ваша старая привычка, августа? Наверняка, когда Батиар назначил вас, девчонку, наследницей, вы не нашли другого способа сблизиться с солдатней, а? — сально ухмыльнулся Брайс. — Что ж, отличный план. Ближе ведь уже некуда, — добавил он тише и серьезнее.

Так не пойдет!

Берен шагнул вперед и задвинул Альфстанну себе за спину. Всеблагой Создатель, пусть, пожалуйста, пусть кто-нибудь сообщит Диенару, что дело скверно, — молилось в его душе.

— С дороги, — прошипел Брайс. — Я сопровожу леди Диенар, — подчеркнул стратий, выделив слово по слогам, — к её законному мужу. Может, его кулак научит её верности лучше, чем эти чертовы фиолетовые стекляшки? — прошипел Брайс со сдерживаемой яростью. Солдаты грохнули в голос, а Брайс смотрел на Альфстанну так, будто она именно ему только что при всех наставила рога.

— В чем дело? — раздался издалека с улицы знакомый голос, и Берен лопатками почувствовал вздох облегчения.

У Молдвинна дернулась верхняя губа — как бывает от резкого запаха или страшной озлобленности.

— Ваши люди, Айонас, — громко ответил Брайс, заставив себя повернуться к приближавшемуся августу, — устроили побоище! А ваша жена, милорд, пытается устроить из моих казарм бордель!

Айонас перевел глаза — от Молдвинна к Альфстанне. Лицо его изменилось: побелело, почернело, пошло багровыми пятнами. Картина была до того ужасающей, что стихли последние отголоски веселья среди солдат, и те отшатнулись, уступая дорогу августу. Диенар направился к «любовникам» шатаясь, тяжелым шагом неотвратимой гибели. Берена он, застыв на долю секунды, твердой рукой оттолкнул в сторону. Потом положил ладонь Альфстанне поверх плеча ближе к шее и сжал так, что у неё захрустела ключица. Девчонка, выгнувшись, встала на цыпочки, в глазах скопились слезы.

Как самый настоящий ревнивый муж, что б его!

— Айонас, я все объя…

— Заткнись, — сквозь зубы прорычал мужчина и потащил девушку к выходу.

Берен попытался остановить их: «Не смейте так обращаться с ней, вы…!», но Диенар, развернувшись, от души вмазал мужчине по лицу. Берен потерял ориентацию в пространстве. И хотя спектакль был сыгран, Диенар не удержался и вмазал еще раз.

— АЙОНАС!!! — заверещала Альфстанна. — Не смей! Он поданный моего отца, не смей!

Айонас сбросил с руки Стабальт (она отцепилась легче, чем он ожидал) и невольно замахнулся в её сторону:

— ЗАКРОЙ РОТ, СУКА!

— Айонас, пожалуйста! — пискнула девушка, накрыв себя руками крест-накрест, в прячущем движении. Плечо, почти раздавленное Айонасом, болело.

Айонас дышал так тяжело, словно от каждого его дыхания должны были полечь колосистые поля. Рука, занесенная над Стабальт, подрагивала.

— Выметайся, — едва контролируя себя, процедил Диенар. — Вон! — Обернулся к Берену и гаркнул изо всех сил: — И ЧТОБЫ ЧЕРЕЗ ЧАС ТЕБЯ ЗДЕСЬ НЕ БЫЛО! — Не дожидаясь реакции мужчины, Айонас поймал Альфстанну снова.

— Так не пойдет, Айонас! — встрял Брайс. — Это разврат! Это дебош! Это…

Диенар выглядел настолько устрашающе, что даже самые лютые пьяницы, замершие в дверном проеме и за ним, быстро трезвели.

— С ДОРОГИ!!! — рявкнул август, оттолкнув и Молдвинна тоже. Он поволок за собой визжащую и упирающуюся Альфстанну едва ли не за волосы.

— Вот поэтому я и не терплю девчонок в собственном войске, — развернувшись вслед, громким шепотом откомментировал стратий Молдвинн.

Он наблюдал за удалением четы Диенар (которая, как он смел надеется, вот-вот распадется) со смешанными чувствами: и радостно, что ей перепадет, и грустно, что не от него. А еще грустнее, что задержать охрану этих, с позволения сказать, супружников тоже не выйдет: в драку вмешались и его люди. Если брать под арест, то всех. А если нет, то остается списать происшествие на слишком уж буйную драку в хмельном угаре пира. Ну, с кем и когда такого не было, да?

Разглядывая начищенные рожи караульного состава, Брайс думал: «Со мной! Я до такого дерьма точно не допивался!».

Даже в мыслях подобные оправдания звучали жалко, но Молдвинн сжал зубы. Сейчас главное удержать равновесие между контролем и тиранией, чтобы не растерять союзников, которые уже есть у них с Хеледд, и при этом не спровоцировать к преждевременной атаке врагов. Сначала, стоит подготовиться: отнять у них шансы на победу, преимущество большинства, сплоченность. А уже потом пройтись по бедовым головам твердым кулаком. Не по всем, по парочке — но остальным сразу станет не повадно спорить с властью. В конце концов, никогда еще восхождение на трон и, тем более, удержание на троне не обходились без крови. В конечном счете знать поймет и примет.

Айонас тащил Альфстанну до самого порога их комнаты, понося, на чем свет стоит во все дворцовое услышанье. Наконец, втолкнул, жестко захлопнул дверь и доорал до кучи еще — для тех, кто будет подслушивать. Стабальт сделала несколько шагов по инерции толчка, в уголках глаз скопились невольные слезы — от мужской хватки.

Айонас не стал извиняться. Он углубился в комнату и сел на кровать. Перед глазами оказался сундук, который только сегодня днем был забит камнями, а сейчас разевал практически пустую пасть. Стабальт так и не рассказала ему всей правды — о жеодах, о своих замыслах, но элементарные выводы он мог сделать и сам. Или хотя бы предположения.

Мужчина поймал голову в ладони и тяжело вдохнул.

— У тебя все получилось? — спросил он не своим тоном: без требований, вольностей, снисходительности. Просто спросил, как спрашивают люди, смирившиеся с неизбежным.

— Да, — ответила Альфстанна, закрывая сундук и усаживаясь поверх. Сидеть так оказалось не очень удобно. — А у вас?

Айонас усмехнулся:

— С учетом сцены, которую я застал, вышло даже лучше. Вектимар ждет в условленном месте с двумя сопровождающими. Пока все вдоволь потешатся над нами, думаю, Берен успеет его подобрать, и еще до рассвета они будут далеко от столицы.

— Надеюсь, — выдохнула девушка, пошире расставив позади себя руки и запрокинув голову. — Иначе весь фарс был лишним.

— Беспокоитесь за свою репутацию? — Айонас попытался усмехнуться, вспоминая, сколько поводов дал потрепать её собственное имя по углам дворца. Но он страшно вымотался, и вышло какое-то болезненное хмыканье.

— И за вашу тоже. И за то, что Толгримм с ребятами, в том числе с вашими, сейчас разрисованы по первое число. Им очевидно нужна помощь. Сможете ближе к утру отнести им то лечебное зелье, которое давали мне?

Айонас качнул головой:

— Оставьте себе. Они мужчины, переживут и так. А вас еще непонятно, что тут ждет, когда я уеду.

Айонас задел очень, очень сложный вопрос. Они оба знали, что им предстоит выдержать несколько допросов, как только побег Вектимара обнаружится. Им и всем их помощникам. И хотя версию отрицания августы согласовали, грядущее пугало непредсказуемостью. От неё тянуло холодом, как от пропасти, в которую неминуемо придется прыгнуть без средств к спасению.

В целом, они условились, что Айонас уедет спустя, по меньшей мере, три-четыре дня после исчезновения из темниц Аберта Вектимара. На удачу имело место сегодняшнее происшествие — Молдвинн лично застал Диенара и Альфстанну в противоположной части крепости. Ему будет существенно сложнее свалить все на нерадивых гостей. И, тем не менее, засиживаться нельзя. Сколько уйдет времени, чтобы Аберт добрался до дома, а Вектимар-старший снарядил войско? Неделя. Две — самое большее, ярость и жажда мести ускорят августа. А там нужно будет еще вразумить и сдержать его, чтобы не сунулся первый и не разбился о крепостные укрепления Галлора. Значит, прежде всего, придётся…

— Айонас, — позвала девушка, опустив голову. Айонас сжал челюсти и сглотнул: её голос и интонации совсем не такие, как прежде! Так… так зовут близких.