Эмерод - Яд Страница 42

Часть III

1

Под утро её нашла Франсина, пришедшая убираться на третий этаж и обнаружившая открытой нараспашку дверь в комнату хозяина. Кэтрин спала тревожным сном, постанывая и беспокойно вздрагивая. Служанка, убедившись, что с гостьей всё в порядке, позвала хозяйку, и та, бережно взяв Кэтрин на руки, отнесла её в спальню на втором этаже.

Кэтрин проснулась, когда Оливия укладывала её в постель Елены. Открыв глаза, она непонимающе смотрела по сторонам, морщась и неосознанно потирая плечо. Оливия осторожно отвела её руку, сняла с плеча рукав платья и вздохнула.

Тем временем Кэтрин уже пришла в себя.

— Ай, — невольно вскрикнула она, когда ладонь Оливии снова коснулась её плеча, нанося на него мазь. — Что там такое?

— Ничего ужасного, — успокоила её Оливия. — Просто ушиб. Поболит и перестанет. И синяка большого не будет, обещаю. Мазь очень хорошо помогает, если сразу её нанести.

— Ушиб? — Кэтрин поморщилась, пытаясь припомнить, откуда он мог появиться.

Оливия пристально смотрела ей в глаза, обеспокоенная, и спросила:

— Что вы делали вчера?

— Да ничего такого, — искренне ответила Кэтрин, инстинктивно отодвигаясь подальше от Оливии, которая снова пыталась обработать ей больное плечо. — Роберт показывал мне дом, потом мы пошли в его комнату… — она запнулась, покраснела и с излишним пылом прибавила — просто, чтобы посмотреть, а не для чего там ещё.

Оливия хмыкнула и указала глазами на отпечаток ладони на её плече.

— Ах, это, — Кэтрин немного смутилась и покраснела. — Ну, это нечаянно вышло. Он не хотел, я уверена.

— Как дети малые, честное слово, — проворчала Оливия. — Как-нибудь уже решите, какие у вас отношения, и ведите себя поаккуратнее. Мои запасы мазей и притираний не безграничны.

Кэтрин промолчала, чувствуя, что, если Оливия и сердится, то не на неё. Она бы очень хотела защитить Роберта перед сестрой, но боялась, что, рассказав правду, только ещё больше навредит ему, а придумать что-нибудь правдоподобное у неё сейчас не было сил.

— Раз уж проснулась, встань и сними одежду, осмотрим тебя. Вдруг он ещё что нечаянно поранил.

— Да не надо, — запротестовала Кэтрин, — ничего больше не болит. Да и плечо-то не особенно.

Оливия нахмурилась и покачала головой. Кэтрин почувствовала, что готова вытянуться перед ней в струнку, как солдат перед генералом. Всё же, умеет эта Оливия так посмотреть, что сам себе руку сломаешь, лишь бы не вызвать её недовольство.

— Ты могла бы отвернуться, хотя бы? — попросила она.

— Конечно, — Оливия встала и вышла за пределы алькова.

Кэтрин, пытаясь не вскрикнуть от боли в несчастном плече, кое-как стянула с себя платье и с опаской приподняла рубашку, решив для начала осмотреть себя сама. Она обнаружила ещё один новый синий след на внутренней стороне бедра. Густо залившись краской, она тут же опустила рубашку. Так, вот это уж Оливии совсем не обязательно знать. Хотя… болеть ведь будет.

Полог, отделявший альков от спальни, приподнялся, и она увидела руку Оливии, протягивающую ей склянку с мазью.

— Намажь погуще и дай впитаться, — услышала она голос, полный сдержанного гнева. — А я пойду, потолкую с братом.

— Не надо, — успела крикнуть Кэтрин вдогонку, но уже услышала стук двери, возвестивший об уходе Оливии.

Ну вот, — тоскливо подумала Кэтрин, усаживаясь на кровать и, стиснув зубы, обрабатывая новый синяк, — сейчас Оливия накричит на него, и он вообще меня видеть не захочет. А ведь, откровенно говоря, она сама была виновата. Роберт предупреждал, чтобы она не трогала его, пока он спит.

Мазь впитывалась медленно, чуть пощипывая и холодя кожу. Кэтрин терпеливо ожидала, когда сможет встать и пойти умыться, от всей души надеясь, что Франсина не решит помогать ей. Обойдётся она без очередной порции осуждающих взглядов со стороны прислуги, ей и хозяйки хватило.

Полог шевельнулся от сквозняка, созданного открывшейся дверью. Кэтрин напряглась, прислушиваясь, кто же вошёл, но, как ни старалась, ничего не услышала. Голос Роберта, раздавшийся совсем близко — она тут же увидела его нечёткий силуэт за слоем полупрозрачной ткани вокруг кровати — застал её врасплох.

— Кэтрин, я сильно испугал тебя вчера?

Кэтрин замерла, машинально натянув до колен рубашку, прикрываясь, хотя было видно, что он смотрит в сторону. Надо очень осторожно выбирать слова, — подумала она, — чтобы он не ушёл. Оливия, наверняка, уже испортила ему настроение.

— Нет, — решила она ограничиться самым простым ответом.

— Я сожалею. Я не должен был так рисковать.

— Я понимаю, Роберт. Это ничего, правда.

Он помолчал немного, а потом спросил, и Кэтрин уловила виноватые интонации в его голосе:

— Я сильно поранил тебя?

— Есть немного, но ничего страшного. Серьёзно, Роберт, я и похуже переживала.

— То есть, ты не очень сердишься на меня?

Кэтрин была в полном недоумении: а за что она должна сердиться? За то, что по собственной глупости спровоцировала его, а он, невзирая ни на что, сдержал себя и мгновенно ушёл? Хотя… Разве что именно за то, что ушёл и оставил её одну… Да, ей бы не помешало его присутствие вчера ночью, когда она лежала и дрожала на огромной кровати в полном одиночестве, растерянная и оглушённая.

— Не очень, — осторожно ответила она. — И не за то, что ты думаешь. Почему ты убежал?

Она услышала полувздох-полуусмешку из-за полога. Он отошёл в глубь комнаты и не ответил на её вопрос, а задал свой.

— Я хотел кое-что сказать тебе, но не здесь. Что на счёт небольшой прогулки верхом? Обещаю, что это будет недолго, и лошадь будет совсем смирная.

— А когда поедем? — ах, язык мой — враг мой, тут же осадила себя Кэтрин, испугавшись, что излишний энтузиазм с её стороны заставит его передумать.

— Я подожду тебя. Когда позавтракаешь и будешь готова, спускайся вниз.

— Я быстро, — нет, положительно, ей надо контролировать себя, а то слова вылетают изо рта прежде, чем она успевает подумать!

Раздался едва слышный звук закрываемой двери — Роберт ушёл. Кэтрин тут же соскочила с кровати и побежала в ванную, не желая терять ни минуты. Когда она вышла, обнаружила Франсину, с невозмутимым видом накрывавшую для неё завтрак. Кэтрин вздохнула, понимая, что от этой обязательной процедуры никак не отвертеться. Впрочем, она чувствовала лёгкий голод, и, раз уж речь зашла о верховой прогулке, будет нелишним поесть.

Поглощая пирог с мясом и грибами, который просто таял во рту, Кэтрин размышляла о том, что сказал ей Роберт. Он хочет что-то ей сказать, и для этого хочет увезти её из дома. Это хорошо, или это плохо? Вроде, тон у него был спокойный, и никакой грусти в его голосе она не заметила. Значит, наверное, скорее всего, он хочет сказать ей что-то хорошее. А что именно? Сердце Кэтрин забилось быстрее, но она решительно приказала себе не воображать всяких глупостей. Она ещё в жизни не встречала такого сдержанного мужчины, так что всякие романтические фантазии, скорее всего, совершенно беспочвенны.