За пределом (СИ) - Веселова Янина Янина Страница 42

   Вот тогда-то в тишине и покое можно было выпить спокойно кофейку и слопать пару плюшек. Очень часто компанию Надюшке составляла белая дама - большая любительница кофе, вкусняшек и тишины. Все домашние быстро привыкли к этому и старались не беспокоить молодую хозяйку в такие минуты.

   - Надин! Что там нужно было пересадить? - звонко спросила Лаванда, которой всегда было плевать на заведенные порядки.

   - Да-да, я уже иду, - не отвлекаясь от чтения исторического романа, откликнулась Надя и сделала большой глоток остывшего кофе.

   - Делать, я говорю чего, команда ты глухая, - бесцеремонная девица постучала по переплету книги.

   - Делай что хочешь, - Надя сердито захлопнула книгу.

   - Я помочь тебе хочу, - Лаванда стащила у мачехи сырник. - А Полинка твоя мне работы не дает. Типа прорыхлила, что сказано и вали, - тараторила старшенькая с набитым ртом.

   - Правда что ли? - растерялась Надюшка.

   - Истинная, - подтвердил Онуфрий Ильич.  - Ромашка наша нонче копалась в грядках шибче иной куры.

   - Уж прям, - проголодавшаяся на свежем воздухе Лаванда приступила ко второму завтраку. - И вообще, мне такие сравнения обидны, вот.

   - Скажите, пожалуйста, какие мы нежные, - проворчал домовой.

   - Я где-то читала, - невпопад начала Надя, - что если курице надеть специальные сапожки, то она не сможет портить грядки… Лаванда, ты не заболела?

   - Еще чего, - ответил на оба вопроса Онуфрий и выставил на стол еще сырников. - Кура в сапогах оно канеш красиво, но уж больно того… хлопотно. А Ромашку энту палкой не убьешь до того здорова. Так что пусть куры в загородке сидят, а Ромашка… После договорим, - прервался он, прислушиваясь к чему-то. - Поленька зовет.

   - Так что с тобой? - повторила вопрос Надюшка.

   - А просто помочь я тебе не могу?

   - Можешь, но…

   - За меня может никто кроме Летти никогда не заступался! Думаешь не пороли меня? Пороли! И от отца доставалось, и от тетки, а еще раньше от мамы! И она… Она всегда говорила, что это для моей пользы, для ума. А ты под ремень кинулась, на руке отцовой повисла, а ведь знаешь как она тяжела! На своей шкуре знаешь! Чужая девка, мачеха, рогатым посланная собой закрыла, а родные никогда! Никогда, слышишь?!

   - Ну прости, - помолчав, негромко ответила Надя и придвинула к себе книгу.

   - Тебе кофейку сварить? - миролюбиво поинтересовалась Лаванда.

   - Не откажусь. И я тебе не чужая.

   - Поняла уже. Сырники ешь, а то тощая страх один.

   - Ты тоже местным канонам красоты не соответствуешь, так что присоединяйся и сметанку не забудь.

   - Можно было и не напоминать, что я страшненькая, - обиделась Лаванда.

   - Господи, ты боже мой, то есть помоги, Единый, - схватилась за голову Надя. Разговаривать с Магнусовой старшенькой было решительно невозможно. Просто не девочка, а оголенный нерв. Куда ни ткни - все больно. - Ты очень, просто очень красивая девушка.

   - Зачем ты врешь? Что я себя в зеркало не видела? Черная худая… И мама с теткой всегда говорили, что жених мне сыщется самый завалящий, потому что я - вылитый отец.

   - Во-первых, я не вру, - начала отвечать по порядку Надюшка. - Во-вторых, Магнус тебе самого лучшего мужа найдет, не сомневайся, а мы потом всесторонне рассмотрим его кандидатуру и, если что, пошлем куда подальше. И в третьих, ты счастливая. Не хмурься. В моем мире верят, что если дочка похожа на отца, то ее ждет счастье.

   - Правда?

   - Истинная. И думается мне, что всякие смотрины и помолвки не заставят себя долго ждать. А ведь у нас ничего не готово!

   - Ты про что это? - насторожилась потенциальная невеста.

   - Про приданное конечно же, - последовал немедленный ответ. - У вас ведь собирают приданное?

   - Да, но… Вдруг папа не согласится?

   - С чего бы это? Тем более сейчас, когда он перестал давать деньги твоей тетушке.

   - Надин, нельзя быть такой хорошей, - Лаванда украдкой шмыгнула носом.

   - Пфе, - отмахнулась та. - Послушаем, как ты запоешь когда исколешь пальчики иголками, вышивая скатерти и наволочки.

   - А?..

   - А салфетки я так уж и быть тебе свяжу.

   - И подзор на кровать?

   - Если попросишь как следует.

***

И потянулись спокойные дни. Они были наполнены радостью, детским смехом ну и теплом. Потому что в благословенную Единым землю Алеены пришло лето.

   Оно принесло с собой дневную жару и ночные дожди, пение цикад и москитов, цветение клематисов, роз и лаванды, а еще первую самую сладкую клубнику.

   Ягодами заведовала Вайолет, под чутким руководством белой дамы она вооружалась крохотной тяпочкой и рыхлила грядки, удаляла усы, отсаживая некоторые розетки. А самое главное каждое утро, взяв расписную глиняную миску, Летти собирала клубнику к завтраку.

   - Овсянка с ягодами, что может быть лучше? - оделяя всех, радовалась маленькая хозяюшка.

   - Ням-ням-ням, - соглашалась с ней Бэрри.

   - Дай еще ягодку, не жмись, - смеялась Лаванда, налегая на кашу.

   Напрасно Надюшка опасалась, что настрой старшенькой быстро пройдет, и все вернется к прежнему. Этого к счастью не произошло. Конечно Лаванда не переменилась по волшебству, это была все та же ехидная вредина, но вредина своя. Совсем почти родная. Она очень тянулась к мачехе, училась всему чему только могла, подолгу разговаривала, делилась сомнениями, бедами и радостями, но при этом умудрялась относиться к Наде покровительственно да и поглядывала свысока. А та в ответ только посмеивалась.

   С соседками Надя так и не помирилась, хотя и произошедшем Магнусу не рассказала. Сначала было не до того, а после позабыла. Да и как тут помнить о всяких глупостях, когда забот полон рот. То сыр варить нужно, то дворик озеленять.

   Он, кстати, совершенно изменился. По стенам завился клематис, образуя волшебный ковер, усеянный сиреневыми звездами нежных соцветий. Тут и там выстроились пузатые глиняные горшки, в которых красовались апельсиновые и лимонные деревца и яркие герани.

   Потемневший от времени навес в саду укрылся виноградной лозой и стал чудо как хорош. Да что навес, даже картошка и та радовала глаз, а все дело было в том, что кроме бобов, посаженных в междурядьях, на картофельном поле цвел однолетний дельфиниум, да так обильно, что оно казалось разноцветным лугом.

   Цветов вообще было много. Они росли вдоль дорожек, буйствовали в горшках и кашпо, оккупировали огород и сад.

   - Бархатцы и ноготки отпугивают всякую вредную насекомую мелочь, - следя за тем, как Надюшка с Лавандой высаживают цветочную рассаду в грядки с морковью и свеклой, рассказывала белая дама. - Да и красиво. А настурция прогоняет вредителей с яблонь, не дает им болеть паршой.

   - Вредителям? - распрямилась упарившаяся, а от того злая девица.

   - Яблоням, - из воздуха соткался Онуфрий Ильич. - Язва ты чумазая. Умойся да корову на двор загони.

   - Злые вы, - показала ему язык Лаванда. - Уйду я от вас.

   - Знамо дело, - смеялся домовой. - Гарька твой заждался уже.

   - Он не мой.

   - Может и так, да только ты его, - насмешничал Онуфрий.

   - Я тоже в стадо схожу, - послушав перепалку, решила Надюшка. - Заодно шугану этого ухажера.

   - Отказываться не буду, - побежала приводить себя в порядок Лаванда, - не дождетесь.

   - Мамочка, я с тобой! - во двор выскочила Вайолет. - Только хлебца Маргаритке захвачу.

   - А мы с Бэрри останемся дома, - на порог вышел Магнус с младшенькой на руках. - Мы коров боимся.

   - Дя, - подтвердила счастливая кудряшка.

   - Эх вы, - фыркнула Лаванда, проходя мимо.

   - И ухажеров твоих тоже, - поддел отец. - Так и вьются вокруг нашего двора. Мерзавцы. И главное папаш своих подсылают ко мне.

   - Папа мой! - Бэрри прижалась к Доу. - Нась, - поглядев на Надюшку и сестер, поправилась справедливая малышка.

   - Ваш, - подтвердил Магнус. - Так что папашам потенциальных ухажеров передать?