Эльфийка и охотник: Дело Аптекаря (СИ) - Славина Элен Страница 43

— Езжай доченька, у тебя важная миссия и только ты одна можешь все исправить. За твоей спиной — вся деревня Фьоре и стоит тебе только попросить о помощи — эльфы окажутся рядом. Мамондик Жмунь тебе поможет. Он готов!

Иеления посмотрела на изабелловую лошадь и увидела, что зверёк уже сидит на шее и держится лапками за густую гриву. Хоботок Мамондика всунут наполовину в ухо Эдолины и подергиваясь что-то туда нашептывает.

— Он неисправим! — Мариэль усмехнулась увиденному и в мгновение замерла. — Мама, дедушка, Эдолина едет со мной?

— Скорее, наоборот, это ты едешь с ней. Точнее, она везёт тебя на своей спине. — Произнес Друлаван и подошёл к лошади. — Это мой подарок тебе. — Забрав у Исилендила поводья, он развернул Эдолину и подвёл к Мариэль. Приобняв лошадь одной рукой, а внучку — другой, сказал:

— Берегите друг друга и тогда вы вместе обязательно справитесь.

— Отпустив руки, он помог забраться Мариэль на лошадь, поправил ещё раз подпругу и кивнул, показывая всем, что они готовы.

Эльфийка посмотрела с благодарностью на Исилендила, который в последний момент подошел и сжал ее ладонь в своей.

«Не забывай меня, Мариэль! Я буду ждать тебя столько, сколько понадобиться».

«Не забуду. Ты друг Луны, а значит и мой!»

Мариэль взглянула в голубые глаза, в которых тонула пару дней назад и поняла, что у нее на мгновение замерло сердце.

Посмотрев на всех присутствующих, она увидела в их глазах любовь и счастье. Витавшие в воздухе эмоции кружили ей голову и помогали не бояться трудностей. Казалось, что и сердце, в унисон горело огнём и билось чаще. Похлопав по шее красавицу Эдолину, Мариэль ударила ногами по корпусу и натянула поводья.

Через несколько секунд Эдолина пошла рысью. Вместе с Мариэль и маленьким Жмунем они оставили позади эльфийскую деревню Фьоре и двинулись в сторону королевства Авнустаса Третьего.

Возвращаться домой, где никто не ждет, всегда неприятно. Ужас, который настигает, если остаешься один да ещё в тёмной комнате, пугает, превращая детский страх в первобытный.

Сколько себя помнила, Мариэль никогда не была одна. В детстве она любила прибегать домой, где объятия родителя не только согревали, но и дарили безопасность. Спустя время, отца заменила мать, не полностью, но все же. Ощущение семьи не пропадало. Потом была Лариэль и сестринская дружба помогала забыть отсутствие отца и игнорирование матери.

Когда Мариэль стала совсем взрослой, ей казалось, что в ее жизни всего достаточно. И отсутствие материнской любви компенсировалось обожанием лесных зверей. Стараясь сбежать от навязанных обязанностей, Мариэль пропадала днями и ночами где угодно, но только не дома. Тогда ей это даже нравилось.

Но прожив неделю с бабушкой и дедушкой, почувствовав, что значит быть семьей, сейчас ей, казалось, что все может по-другому.

Проехав почти всю дорогу на Эдолине, она понимала, что безумно скучает по дедушкиным объятиям и разговорам с бабушкой. По тайным вылазкам с Исилендилом и обучением читать мысли друг друга. Улыбнувшись и немного зардевшись от таких видений, она не заметила того, что уже несколько часов не думает о Викторе.

Эльфийский народ оказался на удивление добродушным и принял их с матерью в свою семью безболезненно, с раскрытым сердцем и душой. И так было хорошо и спокойно рядом с ними, что уходить было невероятно больно. Мариэль этого не хотела. Сейчас она думала лишь о том, чтобы вернуться с выполненным обещанием, которое давала дедушке Друлавану.

Найти преступную банду, учинившую коварные убийства беззащитных эльфов. А еще надо бы найти Виктора и попытаться вытащить его из тюрьмы.

— Похоже, у меня грандиозные планы на ближайшие несколько дней! Да, Жмунь? Как думаешь, справимся? — Мариэль погладила маленького зверька, который все так же сидел на шее Эдолины и держался лапками за гриву лошади.

Жмунь неохотно повернулся и согласно кивнул.

— Все правильно. По-другому и быть не может. — Мариэль откинула волосы назад, натянула поводья и мягко ударила Эдолину по бокам. — Смотри Жмунь, что скрывается за деревьями!

Впереди виднелась родная хижина. Прошла всего неделя, но с ней, как будто, ничего и не случилось за это время. И неважно, что она простояла одна в лесу, никем не тронутая и лишенная заботы. Хотя с этим можно было поспорить. Видимо, все-таки, она не страдала одиночеством.

Подъехав поближе, эльфийка увидела, что все было именно так, как она и думала. На нижних ступенях лестницы лежал знакомый пес Илот. Хвост его крутился так, что листья на земле заворачивались воронкой. Пушистый зад вырисовывал чечетку, и все тело собаки вертелось вместе с ним, только вот с ритмом надо было бы поработать.

Одно оставалось непонятным, кого Илот больше рад видеть: маленького Жмуня или эльфийку Мариэль?

Остановившись у лестницы, Мариэль спустилась с лошади и отвела ее под небольшой навес. Естественным образом образовавшийся между двух деревьев, что соединяли своими ветвями жилище изгнанных эльфиек, он мог служить временной конюшней для Эдолины. Привязав изабелловую красавицу к дереву Мербау, она сняла седло, ослабила удила и поводья.

— Так будет лучше. Сейчас принесу тебе покрывало и воды. Еда вокруг тебя. Отдыхай.

Мариэль подошла к Илоту и погладила пса по теплой мохнатой шкуре.

— Пойдемте все в дом. Скоро ночь, нужно подкрепиться и хорошенько поспать перед дорогой в королевство. — Оглянувшись на Жмуня, Мариэль не увидела его на шее Эдолины и поняла, что этот звереныш, скорее всего, уже внутри жилища.

В доме было тихо и мрачно. И даже присутствие пса на лестнице в течение нескольких дней и ночей, не скрашивало пустоту комнат. Дом спал и, видимо, совсем не хотел просыпаться. Это угнетало и мешало идти дальше гостиной.

Мариэль решила зажечь свечи, чтобы осветить ту часть дома, где она собиралась спать. Идти наверх, в свою комнату она не хотела. Ей на удивление было страшно, отчего ноги немного тряслись, и невозможно было сдвинуться с места. Резкий скрип двери заставил дернуться и повернуться на звук.

— Эльфийский дьявол тебя за ногу! Жмунь, какого единорога ты вошел через дверь? Или ты забыл, что через окна заходить быстрее?

— Я отнес Эдолине покрывало и воды. Подумал, что ты можешь забыть про нее. — Пропищал мамондик и закрыл лапками дверь. — Пока мы ехали из эльфийской деревни, я подружился с изабелловой красавицей и, похоже, что это… любовь! — Жмунь закружился от восторга и упал на ершистую спину, закрыв лапками мордочку. — Мариэль, прошу тебя, не говори ничего белке. Она отрежет мой хоботок и обвяжется им как поясом. — Поднявшись на ноги, Жмунь шатающейся походкой отправился на кухню. — Мне нужна хорошая порция эльфтвейна. Если что, я буду там, рыскать по шкафчикам в поисках волшебного напитка бабули Глиндменель.

— Жмунь ничего не трогай! Прошу тебя. Сейчас будем ужинать и пить чай. Надеюсь, бабушка вместе со своими снадобьями положила нам еды. Готовить мне бы совсем не хотелось, да Илот?! Я знаю, знаю, ты любишь сладенькое, кто же его не любит? А сейчас надо найти свечи и зажечь их, пока мы совсем не окочурились от страха из-за собственной тени.

Накормив и уложив спать мелкую братию, Мариэль взяла одну свечку и пошла на веранду. Присев на плетеное кресло, она укрылась мягким пледом и подогнула под себя колени. Внизу еле слышно сопела Эдолина. Посмотрев на нее, Мариэль поняла, что изабелловая красавица не спит. Медленно переживая траву, она мерно дышала, успокаивая себя и через какое-то время, Мариэль поняла, что Эдолина уснула.

Посмотрев на яркую луну, Мариэль потрогала свою сережку, подаренную отцом, и вспомнила о своем друге Луны — Исилендиле. Последнее время, она много о нем думала и ей это нравилось. Но как тогда быть с Виктором? Ей казалось, что она любит его. Он красивый и добрый. И столько сделал для нее. Но он ей врал о том, что он наследный принц, а еще охотился за ее друзьями — Мамондиками. Пускай, ради того, чтобы найти банду Аптекаря. Но сейчас он в тюрьме, и даже его пес Илот пришел сюда, чтобы отвести меня к нему. Чтобы между нами не было, я должна его вытащить. А потом — будь что будет.