Моя прекрасная повариха (СИ) - Петровичева Лариса Страница 44

Ронетт не кивнул, не сказал ни слова, даже бровью не повел, но я чувствовала, что он понял меня правильно. Посмотрев на шефа Гемини, я спросила:

– Можем ли мы с мужем идти, шеф?

Саллеви угрюмо кивнул. Шеф кивнул тоже.

– Тогда доброй ночи, господа, – прежним ледяным голосом сообщила я, и мы с Фьярви направились к выходу. Ронетт угрюмо смотрел нам вслед.

Фьярви

– Я понимаю, что ты хотел меня защитить, – сказала Азора, когда экипаж остановился возле нашего дома. – Но все же драться не стоило.

Я угрюмо кивнул, помогая ей спуститься. День выдался долгий и трудный, и сейчас мне больше всего хотелось рухнуть в кровать, заснуть и ни о чем не думать.

Больше всего меня задело то, что та столичная дрянь говорила о шраме. Азора об этом не думала – но я понимал, что это царапнуло ее, и будет царапать дальше. И да, я был дурак, когда бросился в драку – такие вещи здорово снижают цену на «Вилку».

Но и удержаться было нельзя.

– Больно? – спросила Азора, кажется, в сотый раз, и на душе у меня потеплело. Мы неторопливо шли к дому, в окне комнаты Глории горел свет, и я представил, как она играет или занимается по книгам. Скоро здесь будет уже двое детей, а там и третий подоспеет, и ни одна гадина никогда не скажет с мерзкой снисходительностью их матери и старшей сестре, что они выглядят как-то не так.

– Уже нет, – ответил я. – Видела бы ты, как я дрался в юности!

Азора рассмеялась.

– Не сомневаюсь, что ты был героем, – сказала она, мы вошли в дом, и я увидел, что у нас гости.

Эльфов было двое. По их лицам возраст не угадывался, но было видно, что их юность уже позади. В золотых волосах мужчины появились серебряные нити, женщина увила прическу жемчугом, как и полагается эльфийской замужней даме, матери семейства. Одежда, богатая и пышная, кажется, знавала лучшие времена – очень уж была запылена. Эльфы сидели на диване в гостиной, прадед расположился в кресле, покуривая трубку, и, увидев нас, произнес:

– Правнуки, добрый вечер! Тут к вам гости приехали. Я не стал гнать – все же гости. Но и угощать тоже не стал – незваные ведь.

Тонкие губы эльфа скривились в брезгливой гримасе. Ну конечно, ни один гном не смеет так говорить с князем Благословенного края – а я не сомневался, что прадед успел сказать гостям пару умных слов. Азора шагнула вперед – прямая и холодная, как изваяние, и голос у нее тоже был ледяным.

– Мама? Отец? Не ожидала вас здесь увидеть.

– Мы покинули Благословенный край, чтобы призвать тебя к благоразумию, Азора, – в голосе эльфа звучали морозные колокольчики, и я почувствовал, как у меня шевельнулись волосы на голове. Как-то сразу все стало ясно: они хотят, чтобы Азора отозвала свои обвинения против Эленвера. Принц – он и в изгнании принц, а что хотел убить жену и дочь, так это пустяки и дело семейное. Понять, простить, начать все заново. Я сжал и разжал кулаки, повторяя про себя, что обязан сдержаться. Я не должен снова бросаться в драку и показывать господам Палевеллин их место.

– Вот как? – Азора улыбнулась так, как могла бы улыбаться Зимняя дева перед тем, как сожрать заблудившихся путников. – И как именно вы собрались это делать?

Ее мать дотронулась до уголка глаза сложенным носовым платком и негромко вздохнула.

– Видишь, Ваэль? Она снова начинает… О боги…

– Мы хотим, дочка, чтобы ты была счастлива, – произнес Ваэль. – И ты должна понимать, что счастье женщины – рядом с ее законным мужем. Порядочная жена, достойная жена должна уметь прощать, мы всегда тебя этому учили.

Азора кивнула. Я ободряюще сжал ее руку.

– Продолжай.

– Я знаю, что в семье бывают разногласия, – сказал Ваэль, и мать Азоры кивнула. – Но мы должны уметь их обходить и решать. Особенно женщина, которая должна быть мудрой. И мы с матерью верим, что твоя мудрость подскажет тебе, что ты должна вернуться к Эленверу. Простите разногласия и обиды, начните все заново! Вы ведь всегда любили друг друга, вы всегда были такой прекрасной парой! Все любовались вами, и мы с твоей матерью знали, что ты была счастлива!

Прадед выразительно посмотрел на меня, и я понял, что сжал челюсти так, что все лицо заныло.

Да, Азора была счастлива с первым мужем – до того момента, как он начал ее лупцевать. Интересно, каков план у ее родителей? Наверняка у Эленвера есть идеи насчет того, как можно восстановить репутацию и влияние – и бывшие тесть и теща хотят оказаться рядом с пирогом, который он станет разрезать. Может, он и жилу из-под Келлемана утащил, кто знает. Впрочем, выяснять это – задача шефа Гемини, а мое дело пока маленькое.

– Я убегала из Благословенного края, спасая себя и Глорию, – Азора говорила медленно и глухо, и я вдруг подумал, что так могла бы говорить смерть. В ней все давно умерло, все сгорело – и жаль, что ее отец и мать этого не понимали. – Эленвер, перед которым вы так пресмыкаетесь, почти убил нас обеих. Он отправил шкатулку с проклятием вашей внучке. Если бы не магия Глории, то мы бы сгорели заживо, – она провела пальцем по шраму, и я почувствовал, как она дрожит. – И вы смеете прийти сюда и требовать, чтобы мы с ним воссоединились?

– Ты ничего не понимаешь, дочка, – негромко проговорила мать. – У принца Эленвера есть план, как вернуть себе корону Благословенного края. Он снова займет его трон… а ты, его жена, мать его дочери, будешь рядом с ним.

– Ах вот оно что! – я все-таки не вытерпел. – Вам снова нужна дочь-принцесса! Что, дела пошли плохо после ее побега, и вы снова хотите возвыситься за чужой счет?

Прадед одобрительно усмехнулся. Оба эльфа посмотрели на меня так, словно заговорила мебель – ну или домашнее животное. Я понимал их удивление: гном с разбитой физиономией осмелился говорить в таком тоне с князьями! Кажется, они готовы мне приписать оскорбление владыческой фамилии.

– Вы все сказали правильно, – продолжал я. – Жена должна быть рядом с мужем. Азора – моя жена и мать и моих детей. И я не позволю, чтобы кто-то ей приказывал и отдавал распоряжения.

Ваэль одарил меня презрительной ухмылкой и посмотрел на Азору так, словно ей следовало пасть на колени. Как странно, что он так и не понял: у родителей, продавших Азору негодяю в короне, давно нет над ней никакой власти.

Это было уже не грустно, а смешно.

– Ну мы же понимаем, что этот брак нелепица, дочка, – сказал он. – Ты бы еще за медведя в лесу вышла замуж. Эленвер говорил, что готов забыть и простить эту глупость.

Азора кивнула.

– Да, он говорил. И ты прав, отец, счастье женщины – с ее законным мужем. Вот мой муж, Фьярви Эрикссон. Там, наверху, наша дочь, Глория Фьярвисдоттир. И ни вы, ни все силы Благословенного края не заставят нас отказаться от нашей жизни и нашего счастья. Убирайтесь и больше не появляйтесь здесь.

Эльфийка расплакалась, муж ободряюще дотронулся до ее плеча. Я подумал, что когда-то слезы матери имели на Азору влияние, и у нее просто не хватало опыта понимать, что это манипуляция. Слезки высохнут, а то, что ими получилось добиться, останется. И как хорошо, что теперь Азора смотрела на родителей так же, как когда-то они смотрели на ее стадания!

– Идиотка! – не выдержал Ваэль – поднялся с дивана и шагнул было к Азоре, но мы с прадедом тотчас же встали так, чтобы закрыть ее. Прадед выразительно опустил руку на пояс, где был прикреплен маленький топорик – игрушка, в общем-то, но на безрыбье пригодится. – Ты можешь снова стать принцессой! Ты возвысишь нас, своих родителей! Не нравится законный муж? Потерпишь! Жить в его доме и танцевать на балах тебе нравилось!

– Убирайтесь, – теперь в голосе Азоры прозвенел металл. Прадед шагнул вперед, взял Ваэля под локоть и с усилием повел в сторону дверей: эльф опешил и смотрел на него с ужасом. Ни один гном, никогда, ни при каких обстоятельствах не смел бы вести себя так с князем. Мать Азоры, заливаясь слезами, подалась за мужем.

– Вот она, ее благодарность за все, что мы для нее сделали, Ваэль! – простонала она. – Вот ее спасибо за корону Благословенного края!