Лунная Заводь (ЛП) - Эндрюс Илона Страница 45

Микита закрыл за ней дверь. Она прошла вдоль деревянной платформы, окаймлявшей стены, спрыгнула вниз и направилась мимо дезинфекционного душа к смотровому столу, над которым склонилась тетя Пет со скальпелем.

Невысокая и пухленькая, тетя Пет хмуро смотрела на нее с выражением глубокой сосредоточенности на лице. Этот взгляд был убийственным. Тетя Петуния пекла лучшие пироги, и именно так она выглядела, когда месила тесто. Каждый раз, когда Сериза видела это выражение, оно отбрасывало ее назад во времени, и она снова становилась пятилетней девочкой, прячущейся под столом с украденным куском обжигающе горячего ягодного пирога и старающейся не захихикать, в то время как тетя Пет разыгрывала большое шоу, ища вора и натыкаясь на стол для большей драмы.

К сожалению, на этот раз тетя Петуния не занималась пирогом. Тело охотника лежало на столе, раскрытое, как креветка в масле. Органы были аккуратно извлечены, взвешены и помещены в керамические лотки. Мягкая красная каша заполнила дно лотков. Этого там не должно было быть.

— Ты мне нравишься, дитя. Ты приносишь домой такие интересные вещи, — сказала тетя Петуния сквозь матерчатую маску.

— Надень маску, — прогремел Микита.

Сериза взяла маску из его рук и надела ее.

— Он слишком быстро разлагается, — сказала тетя Петуния. — Через несколько часов здесь ничего не останется. Смотри. — Она кивнула на микроскоп сбоку.

Сериза посмотрела в окуляр. Длинные витые ленты, поблескивающие бледно-голубым светом, мелькали среди знакомых шариков кровяных телец.

— Что это такое?

— Дождевые черви.

— Я догадалась.

— Дорогуша, прикуси язычок. Я не знаю, что они такое, но они, должно быть, вылупились, когда тело начало остывать, и они пожирают наш труп. Это же первоклассная магия. Кто-то, вероятно, был создан для жизни после создания этих маленьких чудовищ. Это еще не все. Иди посмотри на это.

Она зажала верхнюю губу охотника металлическими щипцами и свернула ее, обнажив клыки.

— Посмотри на эти зубы. У этой пары есть ядовитые железы.

Тетя Петуния перешла к его руке.

— А здесь у нас когти между костяшками пальцев. Коготь втягивается внутрь, маленький мешочек за ним сжимается, и мы получаем хороший поток липкой слизи.

Маленький черный коготь скользнул назад под давлением ее щипцов, и капля непрозрачной слизи набухла вокруг него.

— Сейчас она не стреляет, потому что наш мальчик мертв, а мешок пуст, но я предполагаю, что струя била на четыре-пять футов.

— Скорее на девять, — сказала Сериза.

Брови тети Петунии поползли вверх.

— На девять. Неужели?

Сериза кивнула.

— Он просто больной щенок. — Тетя Петуния откинулась назад. — Твой дедушка был бы в восторге. Он, конечно, пришел бы в ужас, но смог бы оценить качество работы. Когда ты так сильно меняешь кого-то с помощью магии, он уже не человек.

Нет, они не были людьми. Сериза обхватила себя руками. Он были чудовищными и неуправляемыми. С людьми она могла иметь дело. У людей есть слабости — они не любят, когда им причиняют боль, они заботятся о своей семье, их можно запугать, перехитрить, подкупить… от того, как охотник посмотрел на нее, у нее волосы встали дыбом. Как будто она была предметом, вещью, чем-то, что можно сломать или съесть, но не человеком. Как можно бороться с чем-то подобным? Она не могла придумать ничего, что могло бы остановить его, кроме полного уничтожения.

Им понадобится ее вспышка или действительно большой пистолет. Или Уильям. Уильям, казалось, очень хорошо справлялся.

— Так когда же я смогу осмотреть другого? — Тетя Петуния посмотрела на нее поверх очков.

— Какого другого?

— Великолепного, которого ты якобы нашла на болоте.

Сериза взмахнула руками.

— Неужели ничего в этом доме не остается незамеченным?

— Конечно, нет. — Тетя Петуния фыркнула. — Мне сказали, что он такой красивый, что Мюрид даже разговаривала с ним.

— Он не настолько красив. — Сериза заколебалась. — Ладно, да, он такой.

— Грхм, — произнес Микита.

— Он тебе нравится! — Пожилая женщина усмехнулась.

— Может быть, немного. — Преуменьшение века. — Он просто осел.

— Грхм! — произнес Микита.

— Думаю, мой сын пытается сказать нам, что мы оскорбляем его нежные чувства своими девичьими разговорами. — Тетя Петуния поморщилась. — Ты выглядишь усталой, дорогая. И от тебя несет гнилью.

Спасибо, тетушка.

— Это была долгая неделя.

— Иди. Прими ванну, поешь, поспи, пофлиртуй со своей голубой кровью. Это полезно для души.

Микита неуклюже пошел отпирать дверь.

— Он не так уж много флиртует, — пробормотала Сериза. — Либо я ему не нравлюсь, либо он не знает, как это делается.

— Конечно, ты ему нравишься. Ты просто прелесть. Возможно, он просто не понимает этого. Некоторым мужчинам приходится вбить это в голову. — Тетя закатила глаза. — Я думала, что мне придется нарисовать твоему дяде Жану гигантский знак. Или похитить его и проделать с ним что-то нехорошее, пока он не воспримет посыл.

— Грррхммм!

— Иди, — махнула ей рукой тетя Петуния. — Уходи, уходи, уходи.

— Ладно, ладно, я ухожу. — Сериза вскарабкалась наверх и вышла.

Микита осторожно прикрыл за ней дверь и запер ее на ключ.

Пофлиртуй со своей голубой кровью, ага, ага. Сериза начала подниматься по лестнице. Как можно флиртовать с мужчиной, который не знает значения этого слова?

— ТРИ, — прошептал Рух. — Два…

— Один, — произнес Паук.

***

ЛЕСТНИЦА содрогнулась от взрыва.

О, Боги.

Сериза развернулась, преодолев десять ступенек в два прыжка.

В дверь забарабанили тяжелые удары. Хриплый крик прорвался сквозь какофонию бьющегося стекла.

— Микита! — Она застучала в дверь. — Микита, открой дверь!

Внутри что-то глухо стукнуло. Доски с сухим треском раскололись. Металл со скрежетом ударился о камень.

— Тетя Петуния?

Глухой стук ответил ей и растворился в барабане капель по металлу. Обеззараживающий душ. Там был кто-то живой.

— Микита!

Над ней хлопнула дверь, и люди бросились вниз по лестнице. Эриан приземлился рядом с ней, легко держась на ногах. Над ним в поле ее зрения возник Уильям и прыгнул, одним прыжком преодолев лестницу.

— Дверь не открывается! — закричала она ему.

Он бросил взгляд на дверь и побежал вверх по лестнице, чуть не сбив с пути Игнату, ее двоюродную сестру. Через мгновение Игната сбежала вниз, ее взволнованное лицо казалось бледным овалом в спутанных рыжеватых кудряшках.

— Мама? Что происходит?

— В лаборатории что-то взорвалось. Твой брат и твоя мама оба там, и я не могу туда пробраться. Душ для обеззараживания включен.

— Микита! Мама! Мама! — Игната подождала, чтобы перевести дух. — Мы должны открыть дверь.

— Мы не можем, — тихо сказал Эриан. — Они включили душ.

— Они ранены, — сказала Игната.

Уильям куда-то ушел. У нее не было времени гадать, куда он направляется.

— Эриан прав. — Ей было больно говорить об этом, но это было необходимо. — Если мы откроем ее, то рискуем разнести по всему дому то, что они пытаются сдержать.

— Вы оба сошли с ума.

— Наверху дети, — сказала Сериза.

Игната уставилась на нее.

— Они могут там умереть!

— Если такое случится, ты сможешь обвинить меня в этом позже. — Сериза стиснула зубы.

Ричард появился в дверном проеме наверху.

— Что происходит?

Эриан поднял руку.

— Шум. Вода бежит.

Игната прислонилась к стене и обхватила себя руками с побелевшими костяшками.

Слабый скрежет пробился сквозь шум воды. Сериза приложила ухо к двери.

— Микита?

— Тут. — Его голос перешел в хриплый шепот.

Она на секунду закрыла глаза, переполненная облегчением. Живой. Он был жив.

— Тетя Пет?

— Ранена.

О, нет.

— Ты можешь открыть дверь?

— Ее перекосило… сильно.