Избранная. Между любовью и долгом (СИ) - Геррер Мария Страница 45

Дэн энергично поднялся к креслу, изображающему трон, и уселся в него, царственно и снисходительно улыбаясь.

Я двинулась к Дэну. Старалась идти медленно и величаво. Как же меня все достали! Особенно Дэн со своими придирками.

Подошла к подножию так называемого трона и остановилась.

– Приблизься, – произнес Дэн, поднялся с кресла и сделал шаг в мою сторону.

Я едва не закатила глаза к потолку. Настоящий цирк. Весь вечер на арене неподражаемые клоуны.

Поднялась по ступеням и опустилась на колени. Очень старалась держать спину прямо, а голову склонить слегка, не слишком сильно, но почтительно. Достоинства и смирения им не хватает!

Старейшина взял корону с подушки, передал ее Дэну, а тот надел мне на голову. Потом Дэну вручили скипетр. Он коснулся им моего плеча.

– Встань, Императрица, и займи место рядом со мной.

Я встала по правую руку от него. Все, народ ликует. Крики восторга и слезы умиления.

– На этот раз все получилось вполне сносно, – заметил Дэн, небрежно кидая скипетр на кресло. – В целом я доволен.

Я отцепила тяжелую мантию, и она упала к моим ногам. Сняла корону из папье-маше, бросила ее к скипетру.

– Ну, теперь я могу идти? – обратилась к Дэну.

– Да, я вас более не задерживаю, метта Элинор, – милостиво кивнул он. – Всем спасибо, все свободны!

Похоже, Дэн в глубине души мечтал стать режиссером, а получился из него Премьер-Министр. Лучше бы он в театральный институт поступил в другом мире. Снимал бы сейчас исторические фильмы, лапал статисток и актрис и был бы вполне доволен жизнью. Может, даже Оскар бы получил когда-нибудь. Так нет, полез в политику.

 Глава 33

Вечером накануне церемонии бракосочетания Император прислал мне украшения – колье-ошейник и крупные серьги. Украшения ощетинились острыми гранями бриллиантов.

Его Величество пожелал, чтобы я надела все это на свадьбу. Невеста Императора должна блистать во всех отношениях.

Нельзя сказать, что я смирилась со своей участью. Просто старалась принять ее как неизбежное.

Меня подняли рано утром. Горничная подала кофе в постель. Он немного взбодрил меня – я не могла уснуть всю ночь и только перед рассветом забылась тяжелым сном, больше похожим на бред.

Легкий завтрак состоял из бутербродов и яичницы с ветчиной. Буля жевал куриную ногу.

– Ну что, удачи тебе, – пожелал мне пес. – К обеду будешь Императрицей.

– Буду, – невесело кивнула я.

– А завтра утром займешься артефактом.

– Хоть какая-то польза будет от моего замужества, – кисло улыбнулась я.

– Надеюсь, после ритуала с камнем ты будешь чувствовать себя не слишком плохо.

– Я тоже на это надеюсь. А что еще остается?

Одевали меня тщательно. Для начала сильно затянули корсет, и я едва дышала.  Подвенечное платье из серебряной парчи обрело шелковую подкладку и уже не кололо тело.

Долго возились с прической. Волосы подняли вверх и закололи так, чтобы удобно было возложить на голову корону.

Колье давило на шею. Мантия оттягивала плечи. Из зеркала на меня смотрела молодая светская дама, слегка замученная жизненными обстоятельствами. Никакого величия.  Ничего, и так сойдет.

В последнюю очередь мне на голову водрузили прозрачную белую фату и закрыли ею лицо.

Вскоре в дверь постучали. В мои покои вошла целая делегация. Возглавлял ее, естественно Дэн. Все же Премьер-Министр!

Церемониймейстер выступил вперед и стукнул жезлом об пол.

– Его Величество ожидает свою невесту.

Дэн подал мне руку. Я положила свою ладонь на его. Он сжал ее.

– Не забывайтесь, господин Роган, – царственно произнесла я.

Пора научиться повелевать слугами. И начну я с Дэна. Пусть знает свое место.

Пажи взялись за мой шлейф, и мы двинулись на церемонию. Шли по переходам, коридорам и лестницам. Гвардейцы салютовали мне обнаженными саблями, а я слегка кивала им. Все, как учил меня Дэн.

Наконец добрались до тронного зала. Церемониймейстер в очередной раз стукнул жезлом об пол.  Высокие золоченые двери бесшумно распахнулись.

– Невеста Императора нижайше просит Его Величество позволения войти, – произнес церемониймейстер и в очередной раз ударил жезлом по паркету.

Вообще-то никого я нижайше не просила.

– Позволяю, – раздалось в ответ, и эхо гулко передразнило Императора.

Переступила порог и оказалась в роскошном зале. Пол из цветного мрамора покрывали замысловатые узоры. С высокого потолка свешивались ряды хрустальных люстр. В высокие окна лились потоки утреннего света. Солнечные лучи играл в подвесках золотыми искрами.

По периметру зала высоко, почти под потолком шел балкон с золоченой балюстрадой. На нем разместились высокие гости и придворные, которые удостоились чести присутствовать на бракосочетании. С балкона свешивались вышитые знамена.

Лазоревая ковровая дорожка вела к возвышению, на котором размещались два трона. На большом позолоченном сидел Император. Алая мантия ровными складками спускалась к подножию трона. Корона сверкала ослепительными холодными звездами. В руке Император держал золотой скипетр.

Трон поменьше, очевидно, предназначался мне.

Император спустился с возвышения. Вместе мы подошли к небольшому алтарю, стоящему у подножия трона. На нем вспыхнул фиолетовый огонь. Столб сизого дыма поднялся к потолку. В воздухе приятно запахло акацией.

Верховный Старейшина медленно спускался по ступеням и читал какие-то не то заклинания, не то молитвы. Наконец он добрался до нас. Возвел руки к потолку и продолжил что-то бормотать. Процедура затягивалась.

Старейшина сделал знак и один из его прислужников, стоящих у алтаря, подошел ко мне и возложил на голову венок невинности. В очередной раз проверяли, не завела ли я роман до свадьбы. Венец засиял серебряными лучами.

– Невинна! – возгласил Старейшина.

Зачем так орать? И так понятно, что только идиотка рискнула бы изменить Императору накануне свадьбы. Прилюдно опозорить Его Величество это не рога наставить простому смертному. Тут тюрьмой не отделаешься. Отрубят голову за государственную измену. Или вообще на костре прилюдно сожгут.

Однако об этом ритуале Дэн, скотина, мне ничего не сказал. Видимо, в случае нарушения моей целостности он бы позлорадствовал.

– Желает ли Эдуард Эммануил Максимилиан, Всемогущий и Милостивый Император взять в жены Элинор, графиню Бранд, дочь Александра и Маргариты, невинную деву? – обратился Верховный Старейшина к Его Величеству.

– Желает, – произнес Император.

– Желает ли Элинор, графиня Бранд, дочь Александра и Маргариты стать верной женой Всемогущего и Милостивого Императора Эдуарда Эммануила Максимилиана добровольно и без принуждения?

– Желает, – обреченно кивнула я.

Старейшина забормотал какие-то заклинания. На алтаре снова вспыхнул огонь. На этот раз алого цвета.

Потом я повторила за Старейшиной короткую клятву. Все в ней сводилось к тому, что муж – мой господин, а я  – его верная рабыня.

Паж подал Императору белую шелковую подушечку, на которой лежал золотой браслет с гравированным гербом Империи.

Император взял мою правую руку и надел на запястье золотой обруч. Все, меня окольцевали. Для Его Величества подобного украшения не предусматривалось. Видимо, он всегда оставался свободным.

– Император может поцеловать невесту, и тем скрепить брачный союз, – сообщил Старейшина.

Его Величество снял с моей головы венок невинности и передал его Старейшине. Откинул фату и довольно равнодушно коснулся моих губ. Но потом передумал, и впился в них страстным поцелуем. Мне захотелось вырваться и убежать без оглядки.

Поцелуй, наконец, закончился. Я едва не вытерла губы ладонью. Очень хотелось это сделать.

– Объявляю вас мужем и женой! – возгласил старейшина. – Отныне только смерть разлучит вас.

Император начал подниматься к трону, а я осталась у ступеней. Без коронации я недостойна мужа и не могу присоединиться к нему. Старейшина сделал мне знак, я опустилась на колени и ждала, пока Его Величество расположится на троне.